Битва трубопроводов. Как российский газ стал оружием Путина? (Noonpost)

Крупнейшая в мире компания по добыче природного газа Газпром была создана в 1989 году, когда советское министерство нефтяной и газовой промышленности было преобразовано в компанию и сохранило за собой все активы. Затем часть компании была приватизирована, однако в настоящее время российское правительство контролирует большую часть ее активов.

Гигант Газпром контролирует 25% поставок природного газа, поступающего в Европу. На практике политика вмешивается в экономику. Такие компании, как Газпром и Лукойл, — это важное оружие России в ее войне против Запада, и один из ключевых фронтов — Украина. Закрытие газовых «кранов» заморозило сердце Европы.

Однако страх перед российским газом и нефтью беспокоит как потребителей, так и производителей. Москва отказывается присоединиться к ОПЕК, но присоединилась к форуму стран-экспортёров газа, что заставило экспертов задуматься об угрозе «талисманам» российского энергетического сектора.

Россия обладает крупнейшими в мире запасами газа, около четверти мировых, а также является вторым по величине производителем нефти в мире. Российская экономика зависит от экспорта углеводородов. 76% российского экспорта газа приходится на Европу, которая в значительной степени зависит от этих поставок, удовлетворяя тем самым более трети своих потребностей в газе.

Это обстоятельство позволило Москве использовать большие запасы природного газа в качестве мягкого оружия своей политики, которая восходит к 1960-м и 1980-м годам. Поставки российского газа в Западную Европу в советские времена не прекращались даже в разгар холодной войны. При этом 35% всего богатства страны сосредоточено в руках нескольких сотен людей, в отличие от Соединенных Штатов, где той же долей богатства владеют три миллиона человек.

Экспорт нефти и газа приносит более 50% доходов в российский бюджет и составляет 70% от общего экспорта страны. Во время президентства Владимира Путина и его работы на должности премьер-министра газ стал частью внешней политики.

В эпоху Путина газ стал всем для российской экономики и политики, и это «голубое золото» больше не товар, а своего рода условие позитивного сотрудничества. Поскольку большая часть Европы потребляет российский газ, она должна вести диалог с Москвой и соглашаться. Путин стал первым инициатором продвижения газа в качестве языка международной политики, и сегодня это реальный инструмент влияния на ситуацию во многих странах Европы, Азии и, разумеется, в России.

Как заявляет раз за разом Москва, одним из краеугольных камней ее внешней политики является энергетика. Не случайно Путин в 2005 году отметил, что год председательства России в «Большой восьмерке» станет «Годом энергии» в мире. Россия, утратившая контроль над государствами Варшавского договора и на постсоветском пространстве, осознала необходимость использования новых механизмов влияния. После распада восточного блока, большинство его членов присоединились к Европейскому союзу и НАТО, в то время как остальные ещё не решили, станут ли членами этих влиятельных международных институтов.

Москва выдвинула простое условие: если эти страны не захотят заплатить стоимость газа в денежном или политическом эквиваленте, российский гигант Газпром легко остановит газовые поставки.

При Алексее Миллере Газпром фактически превратился в орган власти. Он близкий друг российского президента со времен, когда последний жил в Санкт-Петербурге (место рождения Владимира Путина). Он владеет телевизионным каналом и крупной нефтяной компанией, а также имеет дипломатический орган, участвующий в переговорах с лидерами других стран.

Как утверждают многие эксперты, для президента Путина крайне важна компания Газпром. Ее использовали в качестве политического инструмента для оказания давления на государства постсоветского пространства, чтобы избежать их выхода из Содружества Независимых Государств. Сегодня ее используют против так называемых «предателей», как говорят российские аналитики.

Как следует из книги Стивена Ли Майерса «Новый царь: взлет и правление Владимира Путина», российский лидер лично принимает решения по Газпрому, поскольку на прибыль этой компании приходится 20% средств федерального бюджета. Капитал одного этого предприятия составляет 35% стоимости акций, торгуемых на российском рынке. В 2008 году доход компании достиг 64 миллиардов долларов, в то время как две трети добываемого ей газа остаются в России для поддержки экономики страны.

Использование Газпрома в кремлевских геополитических проектах снизило роль компании как экономического игрока, поскольку она пренебрегла необходимостью изучать рыночные изменения. Компания могла бы заниматься только энергетикой, однако вместо этого предпочитает тратить десятки миллиардов долларов на реализацию экономически нецелесообразных политических проектов.

Как полагает ряд российских экспертов, растущая зависимость Кремля от нефтяных и газовых доходов (которые составляют 40% всех доходов) является угрозой для экономики страны. Сосредоточенность на добыче и продаже сырой нефти в энергетическом секторе стала причиной отставания в обрабатывающей промышленности. В свою очередь это способствовало усилению влияния нефтяных компаний, которые контролируют около 90% добычи нефти и газа в стране.

По мнению некоторых российских экспертов, растущая зависимость от энергетического сектора — это скорее ошибка, чем опасность. Но беспокойство внутри страны вызывает и плачевное состояние данных отраслей. Так, в 6 из 25 нефтеперерабатывающих заводов остро стоит проблема устаревания оборудования. Они работают 60 лет, и хотя старое советское буровое и прочее оборудование по-прежнему работает, рано или поздно его придется заменить.

Наибольшим влиянием в энергетическом секторе Россия обладает в Европе. Москва эксплуатирует энергетическую бедность континента и его потребность в российском газе, что позволяет ей использовать свои огромные запасы природного газа в качестве своего рода мягкой силы и распространять политическое влияния на своих соседей.

Зависимость от российских энергоносителей очень беспокоит европейских политиков на фоне политических противоречий между Москвой и странами Восточной Европы. Особенно это касается Украины, через территорию которой экспортируется две трети российского газа. Киев не может нарушить правила, навязанные Газпромом, компанией, которой руководят близкие Владимиру Путину фигуры, однако годы напряженности в российско-украинских отношениях заставили Кремль искать альтернативы.

Москва использовала своё мягкое оружие против Европы дважды. Впервые это произошло в 2006 году, когда страна с нетерпением ждала истечения срока газового контракта с Киевом, чтобы настоять на повышении цен. «Газпром» приказал прекратить подачу газа Украине на несколько дней, пока она не приняла все условия.

Похожая ситуация наблюдалась в начале 2009 года, когда Европа напомнила, что в ее интересах противостоять российскому влиянию в энергетическом секторе. В результате Газпром решил снова сократить поставки газа на Украину, и на этот раз Европа не получила половину поставок российского газа. Это привело к отключению электрических сетей, и миллионы европейцев страдали от холода в течение 20 зимних дней.

Год спустя масло в огонь подлило стремление украинской молодежи вступить в ЕС. В 2010 году пророссийский Виктор Янукович был избран президентом и пообещал избирателям присоединиться к Евросоюзу, однако три года спустя в стране был отмечен рекордный уровень коррупции. У Украины было много долгов, однако, Янукович утверждал, что денег нет, и Москва использовала это как предлог для навязывания политического сдвига в преддверии подписания торгового соглашения с Брюсселем.

На протяжении более 15 лет Россия сотрудничала с Европой, но события 2014 года напомнили времена холодной войны. В этом году украинцы восстали против Януковича, который бежал из страны после обвинений в убийстве сотен демонстрантов. Москва была обеспокоена этими событиями и думала лишь об одном — как сохранить монополию на газ в Европе. Первым шагом было установление контроля над Черным морем, а ключ к этому контролю — российская военно-морская база в Севастополе.

России удалось аннексировать Крым, но наиболее ожесточенная со времен холодной войны конфронтация между ней и Западом не закончилась. Российский газ является важным фактором, который определяет ход развития кризиса. Москва зависит от экспорта газа, а Европа импортирует большую часть газа из России.

После нескольких газовых конфликтов в период между 2005 и 2009 годами «Газпром» и его европейские партнеры решили построить трубопровод в обход Украины. По расчетам «Северный поток» должны были протянуть через Балтийское море, и трубопровод мог бы транспортировать 27,5 миллиарда кубометров российского природного газа непосредственно в Германию, а оттуда к коммунальным службам, домам и энергопотребляющим компаниям по всему ЕС. Путин был намерен пойти ещё дальше благодаря проекту «Южный поток». Предполагалось доставлять газ по дну Черного моря на территорию Болгарии, и многие увидели в этом политический аспект.

Это спровоцировало дипломатический кризис, который нашел отклик не только в Европе, но и достиг другой стороны Атлантики — Соединенных Штатов. В июле 2018 года в кулуарах встречи с Генеральным секретарем НАТО Трамп раскритиковал Германию и назвал ее заложницей России. По его словам, она покрывает 60-70% своих потребностей в энергоносителях благодаря Москве. Как следствие, США не будут защищать Европу от России, в то время как Германия, крупнейшая экономика Европы, заключает газовые сделки с Москвой.

Со временем проблемы российского Газпрома усугубились в связи с резкими изменениями на мировом энергетическом рынке. Кремль теряет свое самое эффективное оружие против Европы. Во избежание повтора газового кризиса 2006 и 2009 годов ЕС и США пытаются найти альтернативы российским поставкам и повысить уровень энергетической безопасности. С этой целью они планируют использовать запасы сланцевого газа в Юго-Восточной Европе, Польше и Англии, а также содействовать импорту сланцевого газа из США. Кроме того, Европа поддержала проект строительства газопровода для импорта газа из Азербайджана.

Великобритания выдвинула 25-летний план по снижению зависимости от импорта и созданию общего свободного энергетического рынка. Венгрия, которая импортирует 80% потребляемого газа, связала свою газовую сеть со Словакией, чтобы повысить безопасность европейских энергопоставок. Италия, импортирующая 90% необходимого ей газа, намерена закупать его у Ливии. Как заявил министр экономики Германии, его страна не имеет альтернатив российскому газу.

Что касается Соединенных Штатов, то после выхода на рынок в 2016 году они сосредоточены на добыче сланцевого газа и планируют построить семь новых заводов по сжижению газа до 2020 год. Кроме того, у них есть планы по усилению своего влияния в качестве экспортера сжиженного газа: они стремятся выйти на европейский рынок посредством сделок с СПГ. Вашингтон планирует в течение трех лет увеличить экспорт сжиженного газа до 60 миллионов кубических метров.

Тем не менее, Вашингтону понадобятся союзники из числа крупнейших производителей газа в мире, если он действительно хочет бороться с российским влиянием в Европе в энергетическом секторе. Он планирует сделать это за счет увеличения экспорта сжиженного природного газа. Это объясняет просьбу заместителя министра энергетики США Дэна Бройлетта. Так, она попросила Катар, крупнейшего поставщика СПГ в мире оспорить господство российского газа в Европе, и поэтому США ведут переговоры с Дохой о поставках газа в Европу.

В отличие от уровня производства сжиженного природного газа в Катаре, Австралии, США и других странах, шаги России в этой области недостаточно успешны: строительство завода по сжижению газа во Владивостоке приостановлено. Также возникают вопросы о строительстве третьей линии на сахалинском заводе мощностью всего пять миллионов тонн.

В последние месяцы Газпром получил ряд болезненных ударов: первая партия сжиженного природного газа была доставлена на завод в Свиноуйсьце на северо-западе Польши в середине июня. Это произошло через несколько дней после решения Варшавы отказаться от долгосрочных контрактов на импорт газа из России и не продлевать прежние контракты с Газпромом. Поставка является частью польского соглашения с Катаром, который доставил в Польшу пять миллиардов кубометров газа, что эквивалентно половине ежегодных потребностей страны.

Поскольку в ближайшие десять лет ожидается увеличение потребления СПГ, у стран-производителей этого газа есть реальная возможность заменить Россию на европейском энергетическом рынке. Перед Катаром, мировым лидером в сфере производства СПГ возникла возможность закрепиться на рынке Европы.