Путин глазами француза: «Президент России гораздо круче наших правителей»

Газета The American Conservative опубликовало письмо французского читателя, который поделился, почему такие люди как он, любят российского президента Владимира Путина.

Молодой человек пишет, что французская культура тяготеет к сильному лидеру, «человеку ниспосланному свыше», который стремится сделать свою страну великой. В пример он приводит Наполеона и Шарля де Голля. По его мнению, французы отдают предпочтение сильным, жестким и влиятельным лидерам. В этом Россия и Франция во многом похожи, поэтому то, как решает проблемы Путин «вызывает зависть». В письме он отмечает:

«Президент России гораздо круче наших правителей. Для нас положительным фактором является то, что Путин выступает в качестве защитника традиционных ценностей и христианской веры». 

При этом из-за политических факторов жить по-христиански в Европейском союзе становится все сложнее.  

«Католические ценности исчезли почти полностью. Регулярно на мессу приходит менее 5% населения, причем в большинстве своем это пожилые люди. <…> Вне церкви и ее мероприятий очень трудно найти ревностного католика», — поясняет далее читатель.

Он считает, что часто Владимир Путин решает проблемы схожие с французскими более приемлемыми способами и намного эффективнее. Симпатию у него вызывает жесткость российского президента во внутренней политике:

«Первый пример: группа феминисток, которая доставляет неудобства и вызывает раздражение. Во Франции они вторглись в собор Парижской богоматери, повредили новые колокола — и никаких последствий. Напротив, наказали арестовавших их полицейских! Лицо одной из феминисток даже увековечили на наших почтовых марках. А в России они сидят за решеткой».

Далее в письме он продолжает:

Второй пример: «Гринпис», также вызывающий раздражение и доставляющий неудобства. Во Франции они считают забавным примерно раз в год прорываться на территорию атомных электростанций, и до 2015 года препятствовать им никому не дозволялось. В России же с ними обошлись намного решительнее, когда они попытались проникнуть на нефтяную платформу».

Общим для России и Франции он считает религиозный вопрос: Франция — вторая после России страна в Европе по количеству мусульман в стране, где их насчитывается от 5 до 10%. Он описывает суть этой проблемы так:

«В некоторых районах каждую пятницу проходят уличные молитвы, блокирующие движение. Ряд районов недоступен для полиции. Из-за мусульманского антисемитизма страну в беспрецедентных количествах покидают евреи. Сегодня у нас сотни доморощенных террористов, которые уезжают воевать за ИГИЛ (организация запрещена в РФ – прим. ред.), а потом безнаказанно возвращаются».

Затем француз пишет:

«После терактов наши интеллектуалы больше всего испугались ужасного призрака исламофобии. Эта проблема существует в школах; проблемы возникают при лечении женщин, в больницах, в бассейнах. Проблемы практически везде. Но пока наши политики в большинстве своем ограничиваются словами о том, что это серьезный вопрос — и не более того. А в России, где самое большое в Европе количество мусульман (15%), такого большого количества проблем нет. Тысячи россиян уехали в Сирию воевать за ИГИЛ, но пока на российской земле не было ни одного теракта, связанного с этой группировкой!».

Читатель подчеркивает, что Владимир Путин сделал Россию вновь сильной и влиятельной в вопросах национального суверенитета:

«По мнению многих в Европе, в Сирии он действует единственно разумным способом, вопреки мнению США. Он поддержал Сербию в вопросе независимости Косово, выступив против решений США и ЕС. Потом он бросил им вызов на Украине».

Автор приходит к выводу:

«Мы можем только мечтать о том, чтобы Франция действовала так же, невзирая на «международное мнение»! Наверное, несправедливо говорить о том, что мы слепо следуем диктату НАТО и ЕС. Но очень часто возникает впечатление, что Франция подчинена наднациональным интересам, а поэтому мы вынуждены принимать мигрантов (как с Ближнего Востока, так и из более бедных стран ЕС), хотя не можем себе этого позволить, ни в культурном, ни в экономическом плане».

В конце читатель резюмирует:

«Надеюсь, моя точка зрения поможет понять, почему Путин во Франции весьма популярен. Он кажется сильным человеком, способным принимать сильные решения, что касается проблем его страны. Остается надеяться, что Россия станет для Франции более ценным союзником, чем Саудовская Аравия, Катар или Китай».

Видимо, именно такая позиция Владимира Путина и России так раздражает западные элиты, часть которой боится бунта подконтрольных национальных элит, а часть «бесится» из-за своей слабости и неспособности отстаивать интересы своего народа. Но времена меняются, и Россия задает новые политические тренды, которые находят отклик в сердцах миллионов людей по всему миру, против которых «ржавым» элитам уже нечего противопоставить.