Путин выступил в спарринге международного уровня

После того, как Владимир Путин дал интервью журналистке американского канала NBC Меган Келли, в российских СМИ началось обсуждение - занимал ли Путин оборонительную позицию в беседе с напористой блондинкой, или она сама играла с ним в поддавки, задавая заведомо глупые вопросы, повторяя расхожие штампы, с порой тупым упрямством возвращаясь к теме вмешательства "могущественных русских" в выборы президента США.

Часть экспертов склонны видеть в этом интервью удачную пиар-акцию Кремля перед выборами, другие замечают, что представить, как какой-нибудь Соловьев берет интервью в подобном тоне, не то, чтобы у Дональда Трампа, а у госсекретаря - просто невозможно.

Если в первой части – в Москве – Меган держалась в рамках, и интервью выглядело вполне цивилизованным, то вторая часть, записанная в Калининграде, прошла как будто после закулисных "науськиваний" Меган. Она откровенно провоцировала президента Путина, задавая напрямик не просто вопросы, а, можно сказать, кидая обвинения. Практически – и это ни от кого не укрылось – говорила с главой нашего государства на повышенных тонах.

Понятно, что Келли старалась таким образом откровенно указать на "деструктивные действия" Кремля в самых разных сферах, ее задачей было еще раз очернить образ России на международной арене, для этого использовались привычные инструменты – пропагандистские мифы. Например, что Путин запрещает участвовать в выборах "главному оппозиционному кандидату" Алексею Навальному. При этом она не постеснялась сказать, что имеет юридическое образование, тогда как эксперты, анализируя ее работу как журналиста, сошлись во мнении, что у Меган отсутствует элементарное знание матчасти как раз по вопросам выборного процесса, так и в целом по внутриполитической ситуации в стране, с президентом которой она говорила. Американская журналистка вспомнила "Панамское досье" и довольно неумело пыталась приписать все деньги виолончелиста Ролдугина Путину. Странно, что рупор американской идеологии вместо ювелирной работы политического интервью действует, как слон в посудной лавке, и все ее провокации не отличаются изощренностью и абсолютно прозрачны. Для журналиста такого уровня это грубая работа.

Темы, которые волновали американскую журналистку, вполне предсказуемы, ведь интервью (первая часть) записывалось после послания президента Федеральному собранию, Меган Келли волновало ядерное оружие и против кого оно направлено. Путин объяснял американке разницу между видами вооружений, подчеркнув, что все это должно быть ясно даже "домохозяйке". Меган старалась допытаться, работают ли "анимационные" ракеты в реальности. Путин сказал, что у военных разговор короткий, и они свое дело знают, а вот болтать могут политики что угодно. "Вы же политик?" – парировала Меган. Путин ответил, что он в первую очередь военный: "Я верховный главнокомандующий, я 17 лет был офицером военной разведки". С этого момента Меган пыталась обвинить Путина, что он таким образом запугивает всех, бравируя своим прошлым в КГБ.

Следующий "козырь" – Евгений Пригожин. Путин ответил, что знает этого бизнесмена, но он не является его другом. Меган упорствовала, перебивала президента и продолжала настаивать, что Пригожин – друг Путина и делает за него "грязную работу".

"Вы не слышали, что я сказал? Он не мой друг. Разве я не сказал? Это просто частное лицо, бизнесмен. Это штамп у вас. У вас кто-то любит заниматься "грязной работой", и вы думаете, что у нас так. Нет, это не так".

Зато дружбу с Ролдугиным Путин подтвердил, но признавать деньги виолончелиста своими отказался. Продолжая тему дружбы, Меган уделила много внимания "13 друзьям Путина", обвиненным в хакерских атаках и вмешательстве в выборы в Штатах.

"Я должен посмотреть сперва, что они сделали. Дайте нам материалы, дайте нам информацию. При всем уважении к вам лично, при всем уважении к конгрессу, у вас должны быть люди с дипломами по юриспруденции, 100% должны быть", – сказал Путин.

Меган просила прокомментировать заявления этих "так называемых друзей", тогда Путин и сказал свое разлетевшееся в цитатах слово о том, что иногда он даже не отвечает за то, что говорит его собственный пресс-секретарь. Тем более он не может отвечать за каждого из двух тысяч сотрудников Администрации президента.

Примечательно, что конструктивные предложения со стороны Путина прийти к соглашению и подписать документы, регламентирующие подобные вопросы, в интервью на американском телевидении были вырезаны. Об этом узнали американские общественники, и эти действия, как и интервью в целом, подверглись жестокой критике.

Интервью оказалось достаточно утомительным, потому что Путину задавались одни и те же вопросы – как и зачем он "вмешивается в выборы в США", и почему его "любит" Трамп (и любит ли он Трампа в ответ). Путин задал встречный вопрос – зачем России вмешиваться в американский выборный процесс? Какая цель? Ответ Меган Келли – "чтобы посеять хаос" – многие эксперты сочли даже комичным и сравнили его с традиционным "потому что потому". Зачем вообще нужно было это интервью?

Своим мнением у себя на странице в "Фейсбуке" поделился политолог Максим Жаров:

"Дело не в Келли как таковой, на мой взгляд, а в том, что Путин хочет быть постоянно в заочном "разговоре с Америкой". С истеблишментом, с окружением Трампа, окружением прокурора Мюллера и тп. То бишь это интервью Путина – это исполнение данного функционала. Поэтому персона Келли в данном случае вторична. Как раз ее тупость и постоянные повторы с вопросами и позволяют ВВП раз за разом вдалбливать в эту целевую аудиторию нужные ему тезисы. К нашим выборам это интервью никакого отношения не имеет".

Поскольку Путин не участвует в дебатах, таким спаррингом российскому избирателю показали, что он держит удар и не где-то там, на второй кнопке в телевизоре, а на международном уровне. Эксперты уверены, что вопросы вполне могли быть согласованы и отвечали интересам Кремля. За неделю до выборов мы так и не увидели программы от президента России, нет и намека на новые майские указы, зато держать кулаки в бою Путин может, это нам показали и доказали.

Политолог Павел Салин:

– Интервью специально выставляется в такой манере Кремлем, что Меган Келли нападала, а президент оборонялся. С одной стороны, так оно и было, а с другой стороны – в этом есть элемент игры. Сейчас Путину создается образ бойца, который способен держать удар. Американская журналистка выступала в роли спарринг-партнера, который, вроде бы, очень сильно бьет, такой смягченный образ внешнего врага, но при этом затрагивает достаточно безопасные для Владимира Путина темы. И, судя по тому, что затрагивались и темы, которые не интересуют американскую аудиторию, такие как уровень жизни в России и прочие, я думаю, что интервью во многом было согласовано и происходило по инициативе российской стороны. И, несмотря на репутацию Келли как жесткого по отношению к Путину интервьюера, я считаю, во многом такая репутация создается российской стороной.

С учетом того негатива, который существует по отношению к России в американском обществе и запроса на негативное освещение событий в России, госпожа Келли чувствует себя достаточно комфортно в подготовленной Кремлем роли спарринг-партнера.

Это такая полифункциональная площадка – есть посыл и к иностранной аудитории, потому что NBC – это канал, который вызывает доверие у части американского общества и элит, а дефицит таких каналов в распоряжении Москвы очевиден с 2014 года. Гораздо труднее донести свою точку зрения до американской аудитории. Но это и внутренняя аудитория – даже не с точки зрения содержательной, а с точки зрения общего образа президента. Совершенно правильно построили вопрос – как это трактуется в российском обществе – что президент оборонялся или не оборонялся.

Внутриполитическая функция этого интервью – продемонстрировать, что президента пытаются прессовать внешние агрессивные силы, а он достойно держит удар. Интервью носило комплиментарный для Кремля характер – даже не с точки зрения самого отбора вопросов, а с точки зрения общего модуса – в пользу этого свидетельствует и более позднее заявление Келли о том, что она пыталась его "заморочить", и не получилось, и что он "самый умный в любой компании". Так она еще раз продублировала те тезисы, которые в невербальной форме должны были транслироваться российской аудитории этим интервью.

Не то, чтобы некомпетентность журналистки была показана подбором одинаковых вопросов, постоянными уточнениями – это взгляд из Москвы, просто есть определенный настрой американского общества, и есть такая вещь в пиаре, которая называется "информационная вакцинация" – чтобы проникнуть в сознание целевой аудитории, вы должны соответствовать тем штампам, которые в ее сознании существуют. Если вы сразу начнете с разрушения этих штампов, то и остальные ваши тезисы не будут услышаны, а для того, чтобы целевая аудитория вам поверила, необходимо говорить то, что она думает, и так, как она думает. А потом уже, когда она в связи с этим будет испытывать к вам доверие, уже обрабатывать ее с помощью необходимых вам тезисов.

Поэтому Келли, поскольку она работает на американскую аудиторию, ну, она не могла, извините, строить вопросы таким образом, чтобы выгораживать Путина по поводу всех этих тем. Это вполне предсказуемое построение интервью. С учетом того негатива, которое есть в американском обществе, выстроено достаточно профессионально и информационно выгодно Кремлю. Кремлевские пиарщики достаточно неплохо поработали. Если взять интервью из российской пропаганды, даже такой профессиональной, как у Russia Today, оно на американское общество просто не будет воздействовать. Интервью большое, это редкая возможность для Кремля с помощью уважаемого американского канала донести свою точку зрения до зарубежной аудитории и до российской тоже.

Демонстрация того, что Путин боец и держит удар – это чисто предвыборный шаг для российской аудитории. Смотрите, как он противостоит внешнему супостату, как парирует на неудобные вопросы, он держит удар. А чтобы у сомневающихся последние сомнения исчезли, то с точно такими же заявлениями, но уже вербальными после интервью выступила сама Келли.

Эксперт по международным отношениям Никита Данюк:

– Во-первых, хотелось бы отметить линию поведения уважаемой журналистки Мейган Келли – она является, по большому счету, проекцией восприятия нашего государства и американским обществом, и американским политическим истеблишментом. Я имею в виду то, что Россия по определению воспринимается как страна, которая пытается подорвать всевозможные демократические институты на территории США, которая по определению вмешивалась в выборный процесс, при этом доказательства, как мы видим, какие-либо документы, аргументация, которая подтверждала бы этот факт, американской стороне не нужна. Именно этот императив прослеживается не только в разговоре Мейган Келли с нашим президентом, но и в действиях американской политической элиты – представителей американского истеблишмента и по вопросам и внешней политики, и, что самое интересное, по вопросам внутренней политики.

В данном случае удивительным образом отношение с Россией, так называемое "вмешательство русских", стало краеугольным камнем не только во внешней политике США и международных отношениях, но и во внутриполитических процессах. При этом мы видим, что ответы президента были очень выдержаны, очень последовательны.

Сложилось такое впечатление, что Меган Келли хотела бы хоть как-то выудить признание, может быть, опосредованное, с помощью неудачно подобранной фразы или, может быть, оговорки в том, что Россия все-таки заинтересована во вмешательстве во внутренние дела американцев, в том, что это действительно происходило. Причем мы видим на разных уровнях, хотя президент, имея очень большую выдержку, несколько раз повторял, что это не так. Но американская журналистка, как мы видим, не останавливалась.

Второй момент, очень знаковый – в разгар информационной войны против нашего государства наш президент находит в себе силы, находит в себе желание общаться со СМИ наших так называемых "американских партнеров", которые являются одними из главных исполнителей и инициаторов антироссийского маховика. Это ситуация немыслимая, когда против государства ведется информационная война, средство этой информационной войны – телеканал NBC – берет интервью у главы этого государства, такого же объекта информационной войны. Понимая, в каком ключе будет диалог, президент находит в себе силы и отвечает, искренне надеясь на взаимопонимание, на очень одиозные и нетривиальные вопросы американской журналистки. Мне очень сложно представить, чтобы один из рупоров российского информационного вещания, условно, например, Владимир Соловьев, брал подобного рода интервью не то, чтобы даже у президента Дональда Трампа – такого не может быть – а, допустим, у высокопоставленного представителя Белого дома – госсекретаря Рекса Тиллерсона, особенно в таком тоне. Это невозможно. При этом в ограничении свободы слова обвиняют не США, а нас.

Военный эксперт, журналист Александр Жилин:

– С обеих сторон это была такая игра в поддавки, когда журналистка пытается изображать какую-то агрессивность, а на самом деле вопросы-то на "уровне плинтуса", вопросы, не затрагивающие стратегию. Вот в чем дело. Если вы едете к любому президенту на интервью, вас же прежде всего интересует стратегия, и каким образом эта стратегия будет воплощаться. Тем более в условиях конкурентной борьбы, если не сказать войны. Каждый выполнял свою задачу.

На меня самое сильное впечатление произвела реплика в отношении Пескова. Человек – твой пресс-секретарь, ближайшее окружение, 24 часа в сутки с тобой, и вдруг такое заявление: "Он несет иногда такую пургу, я смотрю по телевизору и думаю: чего он там рассказывает? Кто ему это поручил?".

У меня возникает ряд вопросов – если не контролируется собственный пресс-секретарь, то что говорить уже о Правительстве, которое находится на расстоянии 40 минут езды? Там что, вообще бардак? Или как это все расценить? Такие заявления настораживают. Народ возмутился тоже, как это так – пресс-секретарь несет пургу? Он же озвучивает твою политику, не свою.

Если бы планировалось реально поставить президента в оборонительную позицию, брать интервью приехал бы какой-то другой человек. Интеллектуально и профессионально другого уровня. А эта птица из стаи Псаки, такая же по части компетентности девушка. Здесь все было ориентировано на внутреннего пользователя.