Tiscali: Путин — отец пирожкового посткоммунизма

Аутсайдер Владимир Путин вернул России ее державный статус, а россиянам — иллюзию, что Советский Союз вовсе и не распадался. Какими были двадцать лет правления Путина?

Несколько недель назад меня в Москве навестила подруга, которая переехала из Чехии в Новую Зеландию. Во время прогулки мы попали под дождь, поэтому зашли в ближайшее кафе. За приемлемую цену мы купили кофе и пирожки. Когда продавщица клала на пластмассовую тарелку наш заказ, подруга заметила портрет, который персонал повесил на шкафчик с хлебом. На нем был изображен президент Владимир Путин, которого лижет черный щенок.

Подруга несколько смутилась. Человеку, который живет в совершенно другом обществе, трудно понять подобное. Путин, ласковый щенок, пирожки… Все это идеально иллюстрирует современную Россию, которой в последние 20 лет правит один и тот же человек.

Восьмого августа 1999 года бывший глава российской спецслужбы ФСБ Владимир Путин был назначен премьер-министром. Президент Борис Ельцин публично заявил, что Путин — тот, кто заменит его на посту президента. Сегодня не так уж важно, привел ли его к власти в ущерб либеральному политику Борису Немцову влиятельный олигарх Борис Березовский, или так решило ближайшее окружение Ельцина.

Скорее всего, Путин стал наследником Ельцина, чтобы обеспечить преемственность режима. В конце эры Ельцина Россия едва справлялась с серьезным экономическим кризисом. Российскую демократию постепенно рвали на куски. За власть в стране боролись олигархи и политические кланы. Парламентская и региональная оппозиция была столь же сильна, сколь слаб был президент Ельцин.

В 1999 году над режимом Ельцина нависла реальная угроза того, что он проиграет сначала парламентские, а потом и президентские выборы. Поэтому политическую ситуацию должен был взять под контроль человек, который управлял мощным силовым аппаратом — спецслужбой. Говорят, что расчет был на то, что Путин либо будет послушной марионеткой, либо через два года после своего избрания президентом России будет вынужден оставить свой пост.

«Никто из тех, кто выдвигал Путина и лоббировал его кандидатуру у Ельцина, нисколько не сомневался в том, что сможет его контролировать. По поводу его долгосрочной перспективы мнения разнились. Например, Волошин (влиятельный глава президентского аппарата) считал, что через несколько лет Путина надо будет заменить», — вспоминал олигарх Березовский в интервью журналисту Александру Рыклину.

Повезло ли Путину 20 лет назад? Он поднялся на самую вершину власти в ситуации не слишком благоприятной для политика, которого поддерживали кремлевские круги. Россия приходила в себя после экономического кризиса предыдущего года, который поставил страну на колени. Кроме того, по ней опять катилась кровавая война северокавказского терроризма, которая вылилась во вторую чеченскую войну. Но имидж Путина как энергичного и решительного государственного деятеля (таким его преподносили прокремлевские СМИ) импонировал россиянам.

Со временем Путин перестал быть секс-символом, и больше он не мечта любой девушки, как о нем пели в пропагандистском хите 2004 года, но он по сей день остается символом мужественности и отваги.

Официальная пропаганда преподносит Путина как искателя приключений, который не боится спуститься под воду и поискать там утерянные амфоры или даже стать предводителем перелетных птиц.

Именно ореол лидера полного сил, ничуть не похожего на старцев, помог Путину в начале его карьеры устранить конкурентов во власти: Евгения Примакова и мэра Москвы Юрия Лужкова (тот уже чувствовал себя хозяином Кремля) — и до предела закрутить гайки российской политической системы.

Путин играл с российскими квазидемократическими политическими институтами в вышибалы. Сначала он «выбил» парламент. Его движение «Единство», прообраз современной «Единой России», возглавляемое тогда министром по чрезвычайным ситуациям Сергеем Шойгу, победило на выборах в Государственную Думу. Но со своего второго места «Единство» могло полностью контролировать всю нижнюю палату. Верхняя палата (Совет Федерации), который служил рычагом давления для региональных элит, был устранен реформой. Впоследствии российский Сенат превратился в резервацию для ушедших на покой политиков.

Путин установил надзор за региональными элитами, которые для Ельцина были неприятными оппонентами, благодаря президентским уполномоченным. Потом, после террористических актов в Беслане в сентябре 2004 года, были целенаправленно отменены выборы глав регионов. Так региональное сопротивление Москве лишилось остатков политической автономии.

Дальше Путин отобрал власть еще у одной влиятельной группы — олигархов. Показательный процесс над самым богатым и одним из самых влиятельных российских бизнесменов Михаилом Ходорковским разрушил неформальный клуб бизнесменов, которые в 90-е годы влияли на жизнь России. Теперь в обмен на гарантии, что их имущество останется при них, богатые россияне должны были отказаться от политических амбиций и инвестировать часть своих средств в проекты Кремля.

Некоторые, например Роман Абрамович, приспособились к новым порядкам. Другие же, такие как Борис Березовский, покинули Россию. По мере укрепления путинского режима в последующие годы Россию покидало все больше бизнесменов. Не только крупных, но и средних и мелких. Отток мозгов из России сегодня является одной из серьезнейших проблем для Кремля.

В подконтрольном Кремлю кругу российских богатеев также стали появляться новые лица, которые были связаны дружескими узами с новым президентом. Они разбогатели и продолжают богатеть именно благодаря связям наверху. Это происходит, несмотря на зарубежные санкции, которые ввели против них после аннексии Крыма в 2014 году. Речь идет, например, о братьях Ковальчуках и Ротенбергах.

Последним оплотом сопротивления Владимиру Путину были российские СМИ. Хозяин Кремля полностью перепахал российское медиа-поле. Относительную свободу печати мэйнстрима Путин постепенно ограничил и заменил ее координируемой пропагандой. Главные оппозиционные СМИ были национализированы (либо напрямую, либо посредством государственных концернов), а независимые издания оттеснили на периферию.

Вторая волна ограничений и «национализации» пришла вместе с популярностью интернет-СМИ. Недавно запрет коснулся и популярного мессенджера «Телеграм», тематические группы в котором порой служат для россиян альтернативным источником информации о событиях в высших эшелонах российской политики.

Во время первого президентского срока преемника Ельцина тиски вокруг России сомкнулись, и координировал этот процесс сначала недооцененный хозяин Кремля. Владимир Путин заложил основы режима, которые исправно служат с небольшими изменениями (гайки еще туже закручиваются) до сих пор.

Самые глубокие изменения в последние 20 лет претерпела российская внешняя политика. Владимир Путин не скрывает, что его исторический образец — это Петр Первый Великий. Царь, который хотел открыть Россию Европе и создал российскую империю. Путин питал подобные амбиции.

В Кремле он начинал в обстановке, когда отношения между Россией и Западом начали обостряться. Уже тогда преобладало мнение, что Москву на Западе не понимают и не воспринимают всерьез ее интересы. Россия вошла в элитный клуб «Большой восьмерки» еще при Борисе Ельцине, но никаких преимуществ ей это не принесло.

Еще во времена позднего Советского Союза Москва мечтала о совместном с США доминировании на международной арене. Потом Россия хотела многополярной власти над миром вместе с западными державами. Но экономически, а также, прежде всего, дипломатически ослабленная Россия, которая в первом десятилетии нового тысячелетия сохранила влияние только в некоторых республиках бывшего СССР, вряд ли могла рассчитывать на роль арбитра в мировых событиях и конструктивного оппонента Запада.

Путинская Россия отказывалась учитывать собственный геополитический вес, который на самом деле обеспечивался только наличием ядерного арсенала и запасов энергоносителей. Позитивные отношения с Западом, выразившиеся, в частности, в том, что после 11 сентября 2001 года и во время операции «Несокрушимая свобода» в Афганистане Москва подала руку помощи США, сошли на нет.

Вскоре на смену им пришел скепсис и резкая антизападная риторика как внутри страны, адресованная отечественной аудитории, так и за рубежом. Поворотным моментом стал выход Соединенных Штатов из договора по ПРО в 2002 году и спорное, а также незаконное с точки зрения международного права вторжение американских войск в Ирак в 2003 году. Отношения между Россией и Североатлантическим альянсом, надломленные из-за действий НАТО во время косовского кризиса в 1999 году, тоже не удалось улучшить.

Растущую пропасть между Россией и Западом только увеличила серия так называемых цветных революций, которые прокатились по постсоветскому пространству. Сначала Кремль не видел в грузинской революции прямой угрозы для себя и помог оппозиции во главе с Михаилом Саакашвили устранить президента Эдуарда Шеварднадзе. Последовавшая оранжевая революция, которая произошла на Украине меньше, чем через год после грузинских событий, утвердила Кремль во мнении, что цветные революции направлены против российских интересов на постсоветском пространстве и, скорее всего, прямо против режима Путина.

Переломным моментом, превратившим путинскую Россию из международного брюзги в важную международную силу, стал кавказский конфликт 2008 года. Российская армия силой защитила отколовшуюся Южную Осетию от нападения Грузии, и танки с российским флагом почти добрались до грузинской столицы, остановившись всего в нескольких километрах от нее по просьбе президента Франции Николя Саркози.

Именно в кавказском конфликте Владимир Путин, который в то время возглавлял российское правительство, опробовал новую зарубежную доктрину. Россия начала вести себя, как Соединенные Штаты, и ограничивали ее только финансы. Путин отныне демонстративно пренебрегал международным правом и суверенитетом ближних и дальних государств. Разница только в том, что Россия не заинтересована (и никогда не была) в распространении демократических ценностей или защите прав человека. Ее приоритет — собственные интересы.

Кульминации эта новая внешняя политика путинского режима достигла во время аннексии украинского полуострова Крым в 2014 году и участия в конфликте на востоке Украины.

Кремль искусно пользуется слабостью западных государств и организаций, их нерешительностью и высокомерным презрением к России. Он понял, что ограниченный риск, такой как участие в сирийском конфликте, может обеспечить ему стратегическое преимущество. Сирия, несмотря на некоторые прогнозы, не стала для Путина новым Афганистаном. Любой, даже малейший, кризис западной внешней политики Россия сегодня воспринимает с восторгом.

Поэтому режим Путина готов и дальше жить под ограниченными санкциями, которые против России ввели из-за событий на Украине. Санкции развязывают ему руки и дают повод не оглядываться на западные требования. Москва считает, что из-за слабости Запада ограничения не коснутся по-настоящему уязвимых областей, таких как экспорт энергоносителей и финансовая деятельность российского государства на Западе.

Если во внешней политике образцом для Владимира Путина является Петр Великий, но на внутриполитической арене эту роль играет бывший венгерский коммунистический лидер Янош Кадар. Кадар является отцом «гуляш-социализма», а Путин — отец пирожкового посткоммунизма. Так с долей преувеличения можно обозначить режим, который установился в России в последние 20 лет.

Путин позволил россиянам вернуться в 70-е годы прошлого века, сохранив им достижения 21 века. Он как бы продолжил эпоху, когда большая часть населения России (СССР) жила в экономическом и социальном комфорте. Путинский режим как будто стер экономические проблемы второй половины 80-х и 90-х годов. Ему удалось психологически устранить тут пропасть, которая возникла после «величайшей геополитической катастрофы 20 века», как он сам охарактеризовал те события.

Нельзя недооценивать травму, которую получили россияне после распада Советского Союза и во время турбулентных 90-х годов. Те годы (пусть режим Путина отчасти искусственно поддерживает это впечатление) остаются для них ночным кошмаром по сей день.

Преодолеть историческую пропасть между СССР и современной России удалось благодаря растущим ценам на нефть и негласному социальному договору между режимом и обществом. Путин предложил принцип «Кто не против нас, тот с нами». Несмотря на масштабную коррупцию, бюрократизм и нечто вроде корпоративизма, уровень жизни большей части российского общества вырос. Разница по сравнению с 90-ми годами, как, кстати, любит подчеркивать Владимир Путин, колоссальная.

Политические амбиции отошли на второй план: их вытеснили доступные потребительские кредиты и зарубежные поездки в Турцию. Режим Путина стали поддерживать как представители консервативной части общества, коммунисты и националисты, так и часть либералов, которые согласились на режимные правила игры.

Из потребительского транса, сопряженного с доверием к правящему режиму, россиян не вывели даже жесткие действия против антисистемной оппозиции. Хотя были и суровые наказания после скандальных выступлений Pussy Riot в московском Храме Христа Спасителя, и подавление массовых оппозиционных демонстраций против возвращения Путина на пост президента в 2012 году, и убийство оппозиционного лидера Бориса Немцова на мосту прямо под кремлевскими стенами в 2015 году. Точно так же апатично россияне отнеслись и к нынешним протестам против того, что к выборам в Московскую городскую думу не допустили оппозиционных кандидатов.