«Взгляд»: Высоцкий нанес удар по идеологам «украинства»

Но если присмотреться, в словах идеологов «украинства» проглядывает настоящий страх.

Новый виток дискуссии об украинстве был спровоцирован отмечавшимся на днях юбилеем Владимира Высоцкого — его, естественно, вспоминали и многие жители Украины. Возбужденный этим Владимир Вятрович, директор Института национальной памяти Украины и один из главных идеологов «украинства», написал у себя в «Фейсбуке»:

«Не все щупальца «русского мира» такие отвратительные и очевидные, как совок и московская церковь.

Некоторые более симпатичные, изысканные и респектабельные, но не менее опасные. «Ирония судьбы», «восьмое марта», булгаковы, пугачевы, и даже высоцкие и цои в руках Кремля — эффективные инструменты напоминания о едином культурном пространстве и инструменты его воспроизведения. А именно культура является фундаментом, на котором каждый империализм возводит храм своего величия».

Этот пост вызвал бурную реакцию. Причем не только у тех, кто открыто выступает против разрыва единого русского мира, но даже и у части «видных борцов с российской агрессией», например у главы Днепропетровска Бориса Филатова:

«Можно долго спорить о том, что он сказал, подумал, имел в виду или как другие расценили его слова. Можно безысходно рассуждать о колониях, метрополии и как выдавить из себя раба. Можно сравнивать Пушкина и Шевченко, Донцова и Липинского, и даже кита и слона. А можно понять одно, что такие полезные идиоты, как Вятрович, Ницой и Фарион, отталкивают сегодня от украинской национальной идеи десятки тысяч сограждан. Не им, б…м, учить нас Родину любить».

Вятрович попытался слегка оправдаться — мол, он не призывал запрещать тех, о ком говорил, а лишь предупреждал об их опасности — как надписью «курение убивает» на сигаретных пачках не запрещают курение, а рассказывают о последствиях. Однако, по его словам, имена музыкантов «могут использовать» в целях Москвы. Впрочем, настоящие взгляды Вятровича давно известны — он, например, призывал украинцев полностью прекратить общаться с родственниками в России и предлагал признать «оккупацией» весь период пребывания Украины в СССР.

То есть он представляет ультрарадикальную часть украинской элиты, сделавшей ставку не просто на отрыв Украины от России, но и на оформление Украины как анти-России.

Главным же публицистическим идеологом этих сил является, несомненно, Виталий Портников — этот украинский журналист формирует все предельно ясно. Так, например, в ходе дискуссии по Высоцкому он довел до логического конца то, что начал говорить Вятрович.

Сначала, впрочем, стоит привести цитату из еще одного отклика на Вятровича, получившего широкое распространение на Украине — статьи известного в Галичине западенского писателя Юрия Винничука на сайте Zbruc.ua:

«Мы еще долго будем выхаркивать из себя русский мир вместе с совком… Ведь Вятрович даже не пытался что-то указывать или защищать и не призывал к каким-то действиям. Всего только и сказано было о щупальцах «русского мира». Которые пролезают нам в душу, несмотря на все войны, в память о Голодоморе и Сандармохе. Мы с этими совковыми присосками живем и еще будем некоторое время жить…

И здесь речь не идет о том, что Высоцкий плохой. Что ж, я тоже слушал его в свое время, но уже давно не слушаю, как только появилась у меня антенна на Польшу, и я увидел другой мир. Почему мне русский шансонье должен быть ближе польского или французского? Тем, что пел о наших болячках? Конечно, вы себе можете сколько угодно гордиться своими кумирами. Ибо вы, считая себя украинцами, не перестали быть русскими. Вы счастливы, потому что у вас были Высоцкий, Окуджава, Ґалич и т. д. А вот наших певцов и композиторов вы убили, начиная с Леонтовича и заканчивая Игорем Билозором. Вы можете сколько угодно боготворить Булгакова, который ненавидел нас, аборигенов этой земли. Потому что в то время, как он себе мог свободно творить, писать то, что ему хотелось, украинские писатели его уровня уже лежали в вечной мерзлоте…

…Потому и свобода, которая была разрешена в Москве, не была разрешена в Киеве или Львове… Большой диссидент Высоцкий ездил себе по миру, питался из партийных распределителей, жил от пуза. Сами кагэбисты и партийные бонзы им восхищались. Это был их кумир, которого они позволили плебеям. Наши барды в то время могли собираться только по домам и в очень узком кругу что-то подобное петь».

Тут так и прет ущербность — нам не давали, вам давали. Хотя та же великорусская (православная) часть общерусской культуры находилась часть советского периода в таком же загоне, как и малороссийская — и любой грамотный человек, живший тогда, это знает. Но для Винничука советское лишь повод для отрезания от всего русского. По нему не только советская, но и русская культура чужда украинцам — к тому же ведь Пушкин и Булгаков — жалкие эпигоны западных писателей. То есть зачем нам, украинцам, слушать подделки — давайте прильнем к первоисточнику!

И все же самым откровенным стал в этой истории Портников. Его статья «Путин в музее Высоцкого» предельно откровенна — Украина ни при каких обстоятельствах не должна быть с Россией.

«Полемика, которая происходит между нами, касается вовсе не поэтического дарования Высоцкого и не того, был ли он выдающимся поэтом или важным общественным явлением. Она связана с необходимостью понимания одной очень простой истины. К Украине — той Украине, которая тогда была под советской оккупацией, и той Украине, которая есть сегодня — творчество Высоцкого отношения не имеет. И в этом нет ничего постыдного ни для Высоцкого, ни для его поклонников. Потому что никакого отношения к Украине не имеет творчество таких же — или более острых и менее разрешенных — бардов в других странах соцлагеря, менее доступных нам из-за незнания языков.

Потому что есть чужая культура, история и политика — а есть своя. Никто никому не мешает восторгаться русскими поэтами, немецкими философами или французскими полководцами. Единственное, что важно для мыслящего человека, — это уметь провести в собственной душе границу между своим и чужим. И честно сказать себе — это моя страна, а это — чужая. Чужая не потому, что Путин, и не потому, что напала на Донбасс. А потому, что всегда была чужой. Другой. Отличной от моей — вместе со всеми своими поэтами, композиторами, учеными, диссидентами и художниками. И я могу в этой стране многое любить — но не как свое, а как другое. Как многое люблю в Польше, Франции или Соединенных Штатах.

И еще одна очень важная мысль: свою страну, свой народ нельзя выбрать по политическим соображениям. Это — как любовь. Либо есть, либо нет. И если ты считаешь себя украинским патриотом просто потому что обижен на Россию и Путина, или являешься украинским чиновником просто потому, что ты тут вырос и делаешь карьеру, но на самом деле твоя страна — Россия, то нужно просто иметь смелость честно сказать это хотя бы себе самому. Потому что полемика о том, является ли русская культура своей или чужой — это не полемика между украинскими патриотами и государственниками. Это полемика между украинскими патриотами и русскими патриотами. Просто русские патриоты не хотят быть в этой полемике честны. Они спорят в масках».

Нужно напомнить, что «русскими патриотами» Портников называет здесь в том числе и Бориса Филатова, человека Коломойского, врага России, называющего себя при этом русским. От них Портников, по сути, требует отказа от любой ассоциации с русской идентичностью. Но почему, зачем Портников, как и Вятрович, злит и подставляет антирусских русских вроде Филатова? Неужели они не понимают того, что делают?

Все просто — борьба за формирование нынешней украинской идентичности логично приводит к такому безумию. Потому что «украинство» строится в мягком варианте как нерусское, а в жестком — как антирусское. То есть вместо того, чем оно является — частью русского мира, его западной частью — «украинство» превращается в искусственного монстра, голема, созданного исключительно для раскола русского народа и борьбы с ним.

И у такого «народа», такой «культуры» не должно быть никаких видимых связей с русским миром. Но так как вся реальная культура живущих на Украине людей как раз и состоит из русского (в языческой, православной и советской формах, в великорусском или малороссийском изводе), то с его удалением не остается вообще ничего. Образуется пустота — не только у тех русских на Украине, которые считают себя русскими, но и у тех, кто называет себя украинцами. И в эту пустоту лезут Портников с Вятровичем — понимая, что никому и ничего они не заменят. И от этого им становится страшно — потому что ничего у них не получится. Как пишет Портников:

«Представим себе окопы на линии разграничения. Один язык и — по мнению Путина и большинства русских — один народ. По обе стороны играет Высоцкий. «Кони привередливые». Только с одной стороны — Россия Путина, а с другой — Украина Майдана. Означает ли это, что в день, когда Россия Путина сменится Россией, например, Навального, откажется от Крыма с Донбассом, принесет нам извинения и станет флагманом демократии — означает ли это, что и мы должны стать цивилизационной частью такой замечательной России? И тогда почему мы не захотели этого, когда нам предлагали такой вариант российские демократы эпохи Ельцина в 1991 году? Почему мы предпочли российской демократии украинскую номенклатурную независимость? Допустили ли мы ошибку тогда, когда предпочли вернуть себе свою страну, или допустим ее в будущем, когда от своей страны откажемся?»

Тут есть только один вопрос — и он не о смешных мечтах Портникова о российском будущем.

Вопрос в другом — кто такие эти «мы», которые выбрали «свою страну»? И почему они говорят от лица сорока миллионов жителей — которые, да, голосовали в 1991-м за незалежную, но совершенно не понимали, что им готовят даже не «Не-Россию», а «Анти-Россию».

Эти «мы» сейчас пугают этих людей Высоцким и Булгаковым, призывают их отказаться от собственного прошлого и общей истории, от принадлежности к единому великому народу и культуре — но история скоро вернет все на свои места. В большом русском доме, общем доме великороссов, бело- и малороссов.

Оригинал публикации