Advance: Путин в гостях у Макрона как увертюра к возвращению в клуб

Когда российский президент Владимир Путин приезжает «в гости» к одному из иностранных государственных деятелей, в определенных медиа-политических кругах это немедленно вызывает негативную реакцию, в особенности резко критикуют того, кто принял у себя российского президента. Венгерского премьера Виктора Орбана уже не раз упрекали в «заигрывании» с Россией, как и предыдущее австрийское правительство, у министра иностранных дел которого Путин даже побывал на свадьбе. Но в случае встречи Путина с президентом Франции дела обстоят несколько иначе, и дежурные критики уже не знают, какую позицию им следует занять.

Речь идет, разумеется, о визите Путина к Макрону в этот понедельник на юг Франции в его летнюю резиденцию в Брегансоне.

Сегодня мы проанализируем, к чему именно «идет» Макрон и какова цель этого визита. Но сначала необходимо отметить, что Макрон, безусловно, понимает: даже несмотря на то, что он сам имеет большой вес, он может стать объектом критики из-за такого особенного гостя. Поэтому, по замыслу Макрона, встреча не должна была ограничиться одними только улыбками и рукопожатиями в идиллической обстановке. Напротив, Макрон приготовил порцию собственной критики для гостя.

В связи с этим во время совместной конференции Макрон заявил российскому президенту Владимиру Путину, что необходимо «придерживаться демократических принципов», по-видимому, намекая на нынешние (довольно масштабные) протесты в Москве.

Но если Макрон действительно хотел показать общественности, что не забыл о «дистанции», которую в наше время (в последние годы) принято обязательно соблюдать между Россией и Западом, то мудрее с его стороны было бы выбрать какую-нибудь другую тему, так как эта ему явно не подходит. Пожалуй, Макрон — последний, кто может кого-то поучать относительно данного вопроса, поскольку совсем недавно по его собственной стране прокатились протесты так называемых желтых жилетов. При их подавлении французская полиция зачастую действовала намного более жестко, чем сегодня действует российская.

Путин тут же парировал Макрону, отметив, что не хочет появления в России «желтых жилетов» — таких же как во Франции. «Мы все знаем события, связанные с так называемыми „желтыми жилетами", в ходе которых, по нашим подсчетам, погибло где-то 11 человек, а две с половиной тысячи получили ранения. Мы бы не хотели, чтобы подобные события происходили в российской столице, и будем делать все, чтобы наша внутриполитическая ситуация развивалась строго в рамках действующего закона», — сказал Путин.

Конечно, у Макрона есть одно большое преимущество в том, что касается антиправительственных демонстраций. На протяжении многих недель уже упомянутые медиа-круги выставляли «желтые жилеты» бунтовщиками, буйными мятежниками, и мало кто осуждал полицейские репрессии против них. С другой стороны, антиправительственные выступления в Москве (и еще некоторых других российских городах) СМИ преподносили как «богом ниспосланную» дестабилизацию, которая должна раскачать российскую власть.

Итак, теперь обратимся собственно к встрече Путина и Макрона, которая состоялась два дня назад. Эта встреча чрезвычайно важна как с точки зрения тем, которые на ней публично поднимались (ситуация на Украине и в Сирии), так и с точки зрения более широких целей данной беседы (осторожное движение к возвращению России в «клуб», прежде всего «Большую восьмерку»).

По сути речь шла о том, что Путин приехал выслушать, что нужно сделать, чтобы Россию позвали обратно и она вышла из изоляционного оцепенения. Так, уже в самом начале Макрон заявил, что перемирие в северной сирийской провинции Идлиб «необходимо соблюдать».

«Население Идлиба живет под бомбами, гибнут дети. Крайне важно, чтобы перемирие, о котором договорились в Сочи, было реализовано на практике», — сказал французский президент, ссылаясь на договоренность между Путиным и Эрдоганом, достигнутую прошлой осенью. Тогда было сказано (все же «договорились» слишком сильно сказано в данном случае), что Идлиб станет так называемой «демилитаризованной зоной». Иными словами, Франция заинтересована в том, чтобы любой ценой помешать полной победе Башара Асада, поскольку она означала бы ее собственное полное поражение, так как французы (вместе с остальными) участвуют в этой войне, пусть и через посредников.

Итак, Идлиб — один из «шагов», которые Россия должна предпринять для того, чтобы ее пригласили обратно в «клуб». Ясно, что требуется от РФ: она должна прекратить поддерживать нынешнее наступление сирийской армии, которая после нескольких месяцев стагнации в последние дни совершила мощный рывок вперед. Это обеспокоило Макрона, и отчасти именно этим объясняется приглашение Путина посетить его резиденцию.

Безусловно, Россия и Путин заинтересованы в возвращении на «арену» и в выходе из изоляции. В контексте этой геополитической темы всегда вспоминают также о «резком российском развороте на Восток». Но не стоит заблуждаться: Россия хочет обладать определенным весом на Западе, а возможно, это даже ее приоритет. Это и понятно: там по-прежнему сконцентрированы все финансы, и Россия заинтересована в параллельном выстраивании отношений как с Востоком, так и с Западом (без фокуса только на чем-то одном).

Макрон ошибается, если думает, что Путин будет молча сидеть и слушать, что ему нужно сделать, чтобы перед ним вновь распахнулись двери. Что касается упомянутого Идлиба, Путин ответил французскому коллеге в свойственной себе манере, ясно обозначив российскую позицию: «Мы поддерживаем усилия сирийской армии, чтобы положить конец этим террористическим угрозам. Мы никогда не говорили, что в Идлибе террористы будут чувствовать себя комфортно».

Если бы Россия сейчас (опять) остановила наступление сирийской армии (а мы знаем, что она в силах это сделать), то это ей, возможно, и принесло бы несколько очков на Западе. Но для сирийской стратегии это означало бы катастрофу. Нынешнее наступление жизненно важно, в том числе, для договоренностей, достигнутых в Сочи и упомянутых Макроном. Так как в них четко говорится, что террористам в Идлибе не место. Разумеется, подразумевается «Аль-Каида» (запрещенная в России террористическая организация — прим. ред.), которая там доминирует. То, что кое-кто предпочел бы причислить «Аль-Каиду» к «законным оппозиционным силам», чем позволил бы Асаду красоваться перед страной и миром в качестве победителя в войне, говорит об огромном страхе, который испытывают антисирийские силы, предчувствующие свое поражение.

Макрон знает, что «в Идлибе гибнут дети», и это не вызывает сомнений. То же самое происходит и в других охваченных войной регионах Сирии и происходило во время других операций в прошлом (например, во время американских бомбардировок Ракки). Но если Макрона это действительно беспокоит, он может помочь, громко и четко выступив против всех террористических группировок, контролирующих Идлиб. Если бы Франция пошла на это, а с ней и остальные, кто с начала войны поддерживает исламистских экстремистов, то терроризм в Идлибе рухнул бы, как карточный домик. Тогда в дальнейших бомбардировках просто не было бы нужды. Путин отметил, что нельзя позволять террористам чувствовать себя в Идлибе «комфортно». Тем не менее, к сожалению, определенные внешние силы по-прежнему полагают, что террористам можно позволить этот «комфорт».

Что касается Украины, то прогресса в этом вопросе добиться легче. По словам Макрона, он надеется, что уже в ближайшие недели снова состоится встреча в «нормандском формате». То есть на ней присутствовал бы он сам, Путин, новый украинский президент Владимир Зеленский, а также канцлер Германии Ангела Меркель.

Путин сказал, что недавний телефонный разговор с украинским президентом Зеленским дал ему надежду на то, что решение (конфликта на востоке Украины) будет найдено. «Есть некоторые вещи, которые можно обсуждать и которые внушают осторожный оптимизм», — отметил Владимир Путин.

Напомню, что Россию исключили из клуба Большой восьмерки (в эти выходные он соберется в формате «Большой семерки» на саммите во Франции) после присоединения Крыма и эскалации украинского кризиса. Пригласив Путина в гости накануне саммита Большой семерки, Макрон как бы намекает, что Россия остается важным фактором в этой группе, пусть ее и исключили. В то же время американский президент Дональд Трамп заявил, что не был бы против, если бы Россия вернулась в «Большую восьмерку». Согласно некоторым источникам, Трамп и Макрон уже договорились о том, что в следующем году Россия будет приглашена на саммит.

В этой связи данная встреча с Путиным — это своего рода прощупывание почвы, проверка, на что Россия готова пойти, чтобы получить «право вернуться».

Есть тут и свой подтекст, который касается все обостряющейся конкуренции между США и Европой. Совершенно ясно, что чем слабее связи с Америкой, тем Европа более заинтересована в восстановлении связей с Россией. Сегодня, в эру Трампа, идея трансатлантической изоляции России выглядит крайне нереалистичной и даже опасной для Европы и ее единства.

В конечном счете, если отбросить всю антироссийскую медиа-пропаганду, Макрон и остальные лидеры стран Европейского Союза понимают, что на самом деле Путин больше поддерживает объединенную Европу, чем Дональд Трамп! Да, можно вспомнить о том, что Москва не выступила против выхода американского оплота (Великобритании) из этого клуба, однако дальнейшая фрагментация Европейского Союза не соответствует российским экономическим интересам. Россия, несомненно, нуждается в том, о чем в прошедший солнечный понедельник шла речь на юге Франции — а именно в восстановлении прагматичных отношений, в отмене санкций и возвращении к «нормальному режиму» (он всегда будет далек от тесной дружбы, но ее и не требуется).

Однако легче сказать, чем сделать. Макрон и Меркель, разумеется, являются двумя ведущими политическими фигурами в Европе, и создается впечатление, что вот уже некоторое время они действительно предпринимают осторожные шаги на пути к сближению с Россией. Тем не менее нельзя сказать, что вся Европа стремится к тому же. Визит Путина к французскому президенту и первой даме — это, конечно, увертюра к возвращению России в «клуб». И хотя Россия определенно хочет обратно, она прекрасно осознает, что сегодня ее возвращение важнее для самой Европы. Приглашение вернуться Россия может принять только после определенных компромиссов со стороны европейцев, а не в результате «политики максимального давления».

По этому поводу будет еще много споров и вопросов, но время идет, и кое-что происходит. Так и должно быть, поскольку Европа и Россия — соседи, которые не могут разъехаться.