Al-Quds: тайная полиция в России — это «коллективный Путин»

Федеральная служба безопасности Российской Федерации (ФСБ) является прямым преемником Комитета государственной безопасности СССР (КГБ). Штаб-квартира ФСБ находится там же: здание на Лубянке, построенное в конце XIX века в стиле необарокко, недалеко от Большого театра и Красной площади.

В 1918 году в этом здании располагалась Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), которую возглавлял советский революционер польского происхождения Феликс Дзержинский. Он был одним из самых чистых и романтичных людей, но в то же время храбрым и решительным. Феликс прославился своей стойкостью во время репрессий царского режима. Он быстро превратился в живую легенду. Особенно после того, как он сыграл решающую роль в подавлении восстания «левых эсеров», вспыхнувшее во время V Всероссийского съезда Советов в июле 1918 года. Дзержинский сохранил власть большевиков и усилил роль тайной полиции. Его прозвище «Железный Феликс» о многом говорит. Тайная полиция под командованием Дзержинского противостояла врагам во время Гражданской войны, но не стала командовать большевиками, даже спустя некоторое время. Это априори было невозможно. Феликс Дзержинский умер в 1926 году, прежде чем смог увидеть, как его товарищи-большевики оказались под арестом, доносят друг на друга и казнены в тех же самых камерах на Лубянке.

Сталинский период позволил ВЧК изменить название, чтобы абстрагироваться от красного террора, который стер с лица земли целое поколение большевиков, но он же принес и трудности. Они могли привести к подрыву авторитета партии, поэтому было принято решение о ликвидации офицеров тайной полиции.

После смерти Сталина было принято единодушное решение об ограничении роли тайной полиции в пользу партии. На этом основании был ликвидирован Лаврентий Берия, которого Сталин перед министром иностранных дел нацистской Германии, шутя назвал «главой нашего гестапо».

В период «десталинизации» требовалось подчинить себе аппарат безопасности партии. Парадокс состоит в том, что некоторые до сих пор верят в то, что это привело к краху самой партии, так как тайная полиция была ее совестью.

Ностальгию по усилению роли Комитета государственной безопасности (КГБ) особенно ярко проявил Юрий Андропов, возглавлявший страну в 1967-1982 годах. Он недолго (чуть более года) был лидером СССР после смерти Леонида Брежнева. Российская тайная полиция (ФСБ) по-прежнему смотрит на Андропова с восхищением. Она верит, что если бы он прожил дольше, то обеспечил бы победу СССР в холодной войне. Но еще больше она восхищается собой и своей важной ролью в сохранении России. Это говорит о том, что все конституционные институты — просто мираж.

Тайная полиция стала подчиняться ЦК КПСС. Ее перестали использовать для разрешения конфликтных ситуаций, что вовсе не означало снижение ее роли в наблюдении за советским народом или странами Восточной Европы, лояльных Москве. Постсталинский период отличался своими трудностями. Власть колебалась между возложением всей вины на тайную полицию и почитанием ее основателя Феликса Дзержинского.

Перед зданием на Лубянке ранее находился внушительный памятник, созданный скульптором, который спроектировал памятник «Родина-мать» в Сталинграде. Но потом памятник Дзержинскому убрали с Лубянской площади, заменив его памятником жертвам трудовых лагерей — ГУЛАГов. Он все еще остается на месте, но многие требуют вернуть памятник «Железному Феликсу».

По сей день сотрудники ФСБ иногда называют себя «чекистами». Как будто их действиями руководит тайная революционная мораль, сближающая их с Дзержинским и Андроповым, несмотря на то, что коммунизм для них больше ничего не значит, а если и значит, то нечто мрачное и неприятное.

Многим импонируют биографии царей, включая Владимира Путина, в кабинете которого висит портрет самого реакционного царя в истории России — Николая I. Но сотрудники ФСБ считают себя приемниками ВЧК и КГБ, а не царской тайной полиции (охранка). Исключение лишь в том, что ВЧК, вдохновивший их, не следовал идеологии или велению партии, он сам был партией и идеологией. Таким образом, организация рассматривает себя как историческую необходимость, и ее сотрудники ищут то, чем они смогут заняться после выхода на пенсию, на пляжах Кипра или Ниццы.

Французский историк Жан-Жак Мари пять лет назад опубликовал книгу под названием «Россия в эпоху Путина». В ней он говорит, что Борис Ельцин рассматривал вопрос об упразднении или разделении аппарата государственной безопасности, тогда как Путин — это «отдельный аппарат», а вся тайная полиция — это «коллективный Путин».

Во времена Советского Союза разведывательному аппарату противостояла партия, но ее больше нет. Нынешняя правящая партия «Единая Россия» не имеет реального влияния, а другие партии «приручены».

Возрастающая роль аппарата безопасности не привела к укреплению его единства. Напротив, он погряз в беспорядочных внутренних конфликтах. В советские времена аппарат государственной безопасности играл большую роль, но сегодня это уже не так. Путин ослабил контроль за аппаратом безопасности, который контролировал некоторых высокопоставленных олигархов, не понимавших, что им нужно согласовывать все свои действия с властью. Но частный сектор все больше стал проникать в аппарат безопасности. В Москве тысячи частных охранных компаний нанимают бывших военных и силовиков. Таким образом, осуществляется свободное передвижение между государственными и частными аппаратами безопасности.

Но ФСБ нельзя отнести к мафиозной организации. Она подчиняется государственному аппарату, который не заинтересован в приватизации и либерализации рынка, но в то же время это орган, управляющий отношениями между государственным аппаратом и олигархией. Кажется, что их отношения застряли в проблеме «Куда утекает капитал?». С одной стороны, ни государственный аппарат, ни олигархи не гарантируют, что в России останется хоть какой-то капитал, но с другой стороны, они боятся американских и западных санкций. Это одна из дилемм сегодняшней России. Другая проблема — оживление на российской улице, связанное с Алексеем Навальным, арест которого вызвал бурю негодования. Навальный ранее вел борьбу с мигрантами, приезжающими с Кавказа. Он как «миноритарный акционер» боролся против коррупции в акционерных обществах с госучастием (таких как «Газпром») и «мафии». Своими действиями он помогает вскрыть сложные отношения между государственным аппаратом и олигархией, но тем не менее большая часть общества по-прежнему опасается всеобщего коллапса или еще не оправилась от распада Советского Союза.