Bloomberg: Путин теряет Дальний Восток

Менее двух недель назад президент России Владимир Путин расхваливал перед азиатскими лидерами успешность своей политики по восстановлению российского Дальнего Востока. Однако после этого выступления президента поддерживаемые Кремлем кандидаты не смогли победить на губернаторских выборах в двух крупнейших областях Дальнего Востока, что поставило под сомнение способность Путина контролировать обширные стратегически важные территории, расположенные ближе к Токио, Сеулу и Пекину, чем к Москве.

Обращаясь к президенту Китая Си Цзиньпину, премьер-министру Японии Синдзо Абэ и премьер-министру Южной Кореи Ли Нагён на Восточном экономическом форуме во Владивостоке, Путин похвастался, что объем промышленного производства на российском Дальнем Востоке вырос почти на 22%. Благодаря правительственным программам развития, заявил он, на Дальнем Востоке появилось 130 новых компаний и было создано 16 тысяч рабочих мест. Он мог бы добавить еще один важный пункт: в 2017 году Дальний Восток, к которому относятся девять из 93 субъектов РФ (из 95, если считать те два субъекта, которые появились после аннексии Крыма), занял первое место в России по уровню инвестиций в частный сектор — он привлек 1,2 триллиона рублей (18,4 миллиарда долларов).

Подобные оптимистичные доклады звучат уже несколько лет, с начала его предыдущего президентского срока в 2012 году, и являются отражением сосредоточенности внимания Путина на Дальнем Востоке. Призвав Россию «поймать китайский ветер в паруса нашей экономики», он создал государственную корпорацию, призванную ускорить развитие этого региона, создал безналоговые зоны и бесплатные порты и заставил государственные корпорации (чьи инвестиции учитываются в официальных данных об инвестициях в «частный сектор») уделять больше внимания Дальнему Востоку. Еще до начала этой стремительной кампании по развитию на Дальнем Востоке России было реализовано несколько мегапроектов, профинансированных государством, таких как строительство двух внушительных мостов во Владивостоке общей стоимостью в 1,6 миллиарда долларов.

Централизация власти была фирменным знаком Путина с того момента, как он впервые стал президентом в 2000 году, и те усилия, которые он вложил в дальневосточные проекты, вполне объяснимы, учитывая, что между Владивостоком и Москвой — около 6,5 тысяч километров, а между Владивостоком и Пекином — 1,3 тысячи километров. Разрыв России с Западом после ее наступления на Украину повысил стратегическую важность Дальнего Востока: наращивание присутствия Москвы там необходимо для успешного поворота к Тихоокеанскому региону.
Тем не менее, усилия Кремля пока не увенчались успехом.

16 сентября в Приморском крае, к которому относится Владивосток, — крупнейшей области на Дальнем Востоке с населением около 2 миллионов человек — состоялся второй тур губернаторских выборов, в котором приняли участие путинский кандидат Андрей Тарасенко и его противник от Коммунистической партии Андрей Ищенко. Последний лидировал до того момента, когда было посчитано 95% голосов, но затем внезапно он уступил Тарасенко. Путинского кандидата ненадолго объявили победителем, однако даже покорная Федеральная избирательная комиссия не смогла закрыть глаза на массу свидетельств того, что результаты выборов были сфальсифицированы. Председатель комиссии Элла Памфилова даже расплакалась, отвечая на вопросы журналистов о результатах голосования, которые быстро были отменены. В Приморском крае пройдет новое голосование (его точная дата еще не определена), однако у Кремля нет сильного кандидата.

В воскресенье Вячеслав Шпорт, назначенный Путиным губернатор Хабаровского края — второго крупнейшего региона на Дальнем Востоке с населением 1,3 миллиона человек — потерпел сокрушительное поражение в борьбе против Сергея Фургала от Либерально-Демократической партии. Фургал набрал почти 70% голосов.

В России нет честных и справедливых выборов. Обычно те кандидаты, которым отдает предпочтение Кремль, побеждают благодаря огромным ресурсам, опыту работы в соответствующих должностях и фальсификациям результатов голосования. Кандидатам, представляющим радикальную оппозицию, зачастую просто не позволяют участвовать в выборах. И Ищенко, и Фургал представляют парламентскую оппозицию, которая как правило благополучно сотрудничает с Кремлем. Тем не менее, их успех стал свидетельством важного сбоя в политической машине, которая поддерживает режим Путина.

Оба этих фиаско Кремля можно списать на непопулярность предложенного Путиным плана по увеличению пенсионного возраста. И Ищенко, и Фургал выступали против этого плана, поставив московских кандидатов в невыгодное положение. Другие путинские кандидаты тоже столкнулись из-за этого с определенными проблемами. Во Владимире — центральная часть России — в воскресенье губернатор Светлана Орлова проиграла националисту Владимиру Сипягину, и ее поражение во многом объясняется именно непопулярностью пенсионной реформы у населения.

Однако поражения на Дальнем Востоке — это иное дело: несмотря на огромное количество вложенных денег и политического внимания, которое Путин оказывал этой части России, Москва не смогла завоевать сердца местных жителей.

Алексей Чадаев, бывший политический советник Кремля и один из немногих российских интеллектуалов, сохранивших верность Путину, написал в своем блоге, что эти поражения объясняются растущими разрывами между тремя уровнями, на которых Дальним Востоком управляют: «На первом Верховный решает глобальные геополитические задачи; на втором корпорации бьются за подряды, бюджеты и потоки; на третьем бизнес и население «крутится» и выживает-как-умеет. И все эти три процесса находятся в жесткой рассинхронизации друг с другом».

И Ищенко, и Фургал — это местные бизнесмены, которые практически ничего не получили от проектов Москвы, и в этом смысле они ничем не отличаются от местных жителей. Правительственные деньги просвистели над их головами подобно пулям, выпущенным по другим мишеням. Москва сейчас так же далека от них, как и в тот день, когда Путин инициировал попытки сблизиться с ними. Как пишет Чадаев, местные жители видят «мегапроекты корпораций — на фоне еле сводящего концы с концами магазинчика запчастей, с которого поочередно собирают дань пожарники, налоговая, бандиты и таможня».

«Поживешь в этом — пожалуй, и сам проголосуешь хоть за черта лысого, лишь бы назло», — добавляет Чадаев.

Разница между путинской риторикой о сверхдержаве, его убежденностью в том, что российская экономика стабильна, его гигантскими правительственными инвестиционными программами и тем, как живут простые люди, огромна во всех регионах России. В большинстве регионов этот разрыв заполняет апатия. Но на Дальнем Востоке у людей еще сохранилось острое ощущение того, то они живут на краю империи, на границе, где покорность не является достоинством. А отсюда всего один шаг до сопротивления — хотя и не до сепаратизма. Попытки подавить сопротивление, как правило, приводят к таким негативным результатам, как недавняя кампания против фальсификации результатов выборов во Владивостоке.

На Дальнем Востоке перед Путиным стоит проблема, которую он не может решить привычными ему методами. Будет довольно любопытно посмотреть, осталась ли в нем гибкость для того, чтобы попробовать применить другие подходы. Если этого не случится, угроза для его системы и ее стремления к централизации будет нарастать.