Будущее путинской иллюзии

Результаты президентских выборов в России 18 марта заранее известны: действующий президент Владимир Путин выиграет, набрав в 5-6 раз больше голосов, чем кандидат, занявший второе место. Честности, свободы и конкуренции на выборах в России сегодня ничуть не больше, чем в советские времена. Единственная разница в том, что тогда в бюллетенях был только один кандидат, а сегодня их несколько — для придания большей правдоподобности этому мероприятию.

Есть и ещё одна определённость, связанная с этими выборами: Путин совершит очередную реинкарнацию, как он это уже делал трижды. Первая трансформация случилась с ним в конце октября 2003 года после ареста олигарха Михаила Ходорковского, ныне находящегося в изгнании; тогда — перед президентскими выборами 2004 года — появился Путин нового образца. После выборов 2008 года Путину пришлось искать способы контроля над только что избранным президентом России Дмитрием Медведевым. Наконец, в 2012 году новый, воинственный Путин (тот самый, которые позднее вторгся на территорию Украины) организовал митинг своих сторонников на Поклонной горе в Москве, справился с массовыми протестами и вернулся к президентской власти.

Впрочем, несмотря на его способность меняться, вряд ли стоит ожидать, что после грядущей победы Путин осуществит какие-то значимые перемены в своей политике, которые развернут её курс. Решительные, всеобъемлющие реформы, например, те, что предлагает либерал, бывший министр финансов Алексей Кудрин, совершенно не просматриваются. Путин — уже старый конь; он не проложит новой борозды.

Есть пять трендов, определявших развитие России в течение 18 лет путинского правления, и они помогают спрогнозировать, что именно Путин может сделать во время нового президентского срок. Первый: эскалация политической и военной конфронтации с Западом, из-за которой Россия превратилась в страну-изгоя, угрожающую своим соседям. Второй: постепенная консолидация власти в руках небольшого круга людей — элиты, которая заменила бюрократию, парламент и суды в качестве последней инстанции принятия решения в России.

Третья тенденция: опора на всё более частое применение силы в политической жизни, особенно со стороны тайной полиции. С минимальными доказательствами или вообще без них Федеральная служба безопасности, являющаяся преемником КГБ, может теперь отправлять за решётку федеральных министров, губернаторов, оппозиционных лидеров, театральных режиссёров, активистов-экологов или даже простых россиян, которые высказывают свои политические взгляды в Twitter или Facebook.

Четвёртая тенденция связана с предыдущей: ограничение свобод, гарантированных Конституцией, включая право на участие в выборах, а также право на свободу слова и собраний. Наконец, последний тренд — последовательное ослабление защиты прав собственности, что привело к потере у российских бизнесменов желания инвестировать в страну.

Все эти негативные тенденции будут сохраняться, хотя о темпах ухудшения ситуация можно спорить. Переизбрание Путина, почти несомненно, означает, что Россию ждут ещё шесть лет экономической стагнации и международной изоляции. Он может рассуждать о необходимости реформ; но, судя по опыту его долгой власти, словам Путина больше нельзя доверять. Прогнозы его намерений и будущей политики надо составлять, присматриваясь к его действиям, к тому, что он делает, а не говорит. И на мой взгляд, существуют четыре правдоподобных сценария.

В первом сценарии Путин стремится стать пожизненным президентом, проведя референдум об отмене установленного Конституцией ограничения — не более двух президентских сроков подряд. Или же он может быть избран президентом Союзного государства России и Беларуси, при этом нынешний президент Белоруссии Александр Лукашенко станет премьер-министром. С 1997 года Союзное государство пребывает в полусонном состоянии, но ради Путина его могут и перезапустить.

Во втором сценарии предполагается превращение Путина в российского Дэн Сяопина. Осознав неустойчивость нынешней российской политической модели, он созывает «круглый стол» с участием представителей всей страны с целью выработать контуры новой системы. Делегаты установят правила на переходный период, соответствующий двум последним годам президентства Путина, после чего Россия войдёт в новую политическую эпоху.

Или же, последовав примеру Бориса Ельцина, Путин может заявить, что он устал, и назовёт преемника. В третьем сценарии этим преемником может стать либерал, такой как Медведев, а в четвёртом — консерватор, такой как вице-премьер Дмитрий Рогозин, отвечающий сейчас за оборонно-промышленный комплекс.

Впрочем, в этих двух последних сценариях в реальности неважно, каким будет преемник — либеральным или консервативным. Важна будет его способность сохранить полученную власть. Ни Медведев, ни Рогозин не смогут сохранить нынешнюю систему в неизменном виде. Но любые реформы, которые они попытаются провести, неизбежно поставят под угрозу интересы влиятельных групп, а значит, нарушат сложившийся баланс сил. Кроме того, не ясно, как сложатся отношения Медведева или Рогозина с ФСБ, и смогут ли они гарантировать невмешательство тайной полиции в политическую жизнь России после Путина.

Я не буду гадать, какой из этих четырёх сценариев наиболее вероятен. В любом случае, все они связаны с одним и тем же вопросом: в 2024 году лидером России станет Путин (в своей новой версии 5.0) или кто-то другой? Что бы ни происходило, мы можем быть уверены в том, что с каждым днём Путин будет всё сильнее увлекаться поиском ответа на этот экзистенциальный вопрос — а что дальше?