Учитывая риторику белорусских властей последних нескольких месяцев, встреча 22 августа Александра Лукашенко и Владимира Путина в Сочи должна была решить ряд вопросов, назревших в последнее время в белорусско-российских отношениях. Президент Белоруссии неоднократно заявлял о том, что его не устраивает сложившаяся ситуация в области двухсторонних торгово-экономических отношений, а поведение Кремля называл и вовсе «варварским». Примечательно, что ни на одной из предыдущих встреч двух лидеров так и не был достигнут какой-либо консенсус по имеющимся между странами противоречиям. Это можно сказать и о визите Лукашенко в Сочи 14 мая 2018 года, когда президенты имели возможность обсудить интересующие их вопросы «на полях» заседания Высшего Евразийского экономического совета, и о рабочей встрече 19 июня в Минске, где Путин и Лукашенко участвовали в заседании Высшего Госсовета Союзного государства России и Белоруссии, и даже о двух поездках белорусского лидера в Москву на Чемпионат мира по футболу. Нынешняя же встреча в Сочи и вовсе оставила после себя больше вопросов, чем ответов, разделив экспертное сообщество на два противоположных лагеря.
Изначально предполагалось, что Путин и Лукашенко встретятся в начале августа, о чём было объявлено после телефонного разговора двух лидеров 23 июля, в ходе которого президенты обсудили «некоторые аспекты деятельности Евразийского экономического союза, а также актуальные международные вопросы». Однако оказалось, что у белорусского лидера появилось ряд более важных вопросов внутри страны, решение которых, по мнению местных аналитиков, являлось первостепенной задачей, без которой поездка в Сочи была бы бесполезной. Многие наблюдатели в Белоруссии посчитали, что Александр Лукашенко не поехал на встречу в начале августа по нескольким причинам, среди которых неприятие назначения в Минск нового российского посла Михаила Бабича, неясность позиции Москвы по вопросу евразийской интеграции, выражающаяся в практическом молчании Кремля в «молочной войне» белорусских производителей и Россельхознадзора, отсутствие четкой позиции официального Минска по вопросу о передаче «Газпрому» внутренней газотранспортной системы страны, а также появившаяся информация о том, что Россия планирует сократить дотирование Белоруссии. При этом, как показали события 22 августа, ни на один из поставленных вопросов, кроме назначения Бабича, о котором говорилось на протяжении всего лета, ответ так и не был дан.
Официальная риторика вокруг встречи была абсолютно нейтральна, несмотря на то, что обе стороны и заявили о существовании проблем в двухсторонних отношениях. Так, пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков отмечал, что «объем отношений двух стран во всех сферах настолько велик, что эти отношения не могут существовать без шероховатостей», которые будут урегулированы. Лукашенко и вовсе отметил, что прибыл в Сочи, чтобы «отвлечься от наших проблем житейских, президентских» и решить ряд старых вопросов. «Я бы не сказал, что у нас накапливаются проблемы. — У нас есть проблемы, которые решаются быстро и которые долго не решаются, но новые проблемы, к счастью, не появляются, как я проанализировал, за последнее время. Тем не менее, эти проблемы без нас никто не решит, и некоторые не наши проблемы приходится решать, как у нас часто с вами бывает», — заявил белорусский лидер, обращаясь к Путину. В свою очередь, президент России был совсем немногословен, отметив лишь, что он рад возможности воспользоваться встречей и «поговорить с глазу на глаз по вопросам, которые относятся к двусторонним и к проблемам международного характера».
Стоит отметить, что встреча с Лукашенко не была отдельным событием в расписании Владимира Путина. До переговоров с белорусским лидером он успел пообщаться с президентом Финляндии Саули Ниинистё и даже прокатился с ним вдоль сочинского берега. А после разговора с белорусским лидером он отправился на международный турнир по боевому самбо, куда изначально собирался и президент Белоруссии, но потом у него появились «свои планы». Последнее, к слову, стало для наблюдателей одним из поводов для того, чтобы не поверить словам Дмитрия Пескова о том, что переговоры «прошли очень хорошо». Масла в огонь подлило и долгое отсутствие официальной информации, как со стороны Москвы, так и Минска, что вынудило экспертов лишь догладываться о том, какие в реальности темы были подняты в Сочи и какие результаты были достигнуты во время переговоров. И даже появившееся 25 августа интервью Лукашенко телеканалу «Беларусь-1» не внесло ясности в происходящее. По словам белорусского лидера, они с Путиным «подробно обсудили международную повестку — от взаимоотношений с Дональдом Трампом до частного визита на свадьбу австрийского министра иностранных дел», а также «блокирование поставок белорусского продовольствия, дискриминацию совместных предприятий в вопросе уплаты утилизационного сбора, квотирование, а, по сути, вытеснение отечественных автоперевозчиков» и «вопросы реальной стоимости строительства БелАЭС и председательства в ОДКБ». Таким образом, были названы стандартные вопросы, только ради которых Лукашенко в Сочи вряд ли бы полетел.
Исходя из имеющейся на сегодняшний день информации, один из лагерей аналитиков, к которому относятся белорусские окологосударственные эксперты, считает, что встреча в Сочи стала продолжением внутренней политики Александра Лукашенко последних нескольких месяцев. В частности отмечается, что президент неспроста накануне поездки поменял состав правительства Белоруссии, разбавив его «молодой кровью». Особое внимание в данном случае уделяется министерским перестановкам, и, в первую очередь, назначению вице-премьером, ответственным за энергетическую сферу, бывшего главу концерна «Белнефтехим» Игоря Ляшенко. Эксперты склонны видеть в этом стремление официального Минска скорректировать свою политику в данной отрасли экономики в свете запланированного проведения в России налогового маневра. При этом такая формулировка вызывает определенное недоумение в рядах оппозиционных аналитиков, которые считают бессмысленным связывать перестановки в правительстве только с российским вектором внешней политики. В качестве контраргумента отмечается отставка Владимира Семашко, который на протяжении последних лет являлся главным белорусским переговорщиком по нефти и газу с Москвой, как правило, добиваясь от российской стороны более или менее приемлемых для Минска условий. Будет ли столь успешным новый белорусский представитель, остается под большим вопросом, особенно на фоне надвигающегося 2019 года, когда вопрос о поставках нефти и газа снова станет частью повестки дня. Вместе с тем, необходимо отметить, что не лишен смысла тезис о том, что появлении в Белоруссии нового премьер-министра действительно направлено, в том числе, и на усиление позиций Минска в переговорном процессе в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Сергей Румас, возглавивший после Андрея Кобякова Совет министров, в свое время курировал вопросы подготовки договора о Евразийском союзе, а в последствии был награжден одной из высших наград Российской Федерации, вручаемой иностранцам, Орденом Дружбы. Однако связывать перестановки в белорусском правительстве только с необходимостью решения вопросов, возникших в отношениях между двумя странами, а также в рамках ЕАЭС, конечно, не стоит.
Особое внимание эксперты, прогнозирующие развитие ситуации после встречи в Сочи, уделяют словам обоих лидеров о необходимости развития евразийской интеграции. Однако и в этом случае мнения аналитиков расходятся. С одной стороны, провластные белорусские политологи заявляют о том, что Белоруссия стремится участвовать в постсоветской интеграции на паритетных со всеми ее участниками началах, призывая следовать такому же принципу и Россию. С другой, их оппоненты считают, что Москва уже не видит необходимости экономического объединения двух стран, а в Сочи Путин вполне мог поставить Лукашенко условия о более глубокой интеграции в обмен на экономическую помощь, а также личную неприкосновенность в случае вхождения республики в состав России. При этом необходимо особо отметить, что, несмотря на то, что последний вариант сегодня в Белоруссии всерьез рассматривается лишь националистически настроенной частью общества, белорусские власти неоднократно намекали белорусам на то, что такое развитие событий вполне возможно. Например, Александр Лукашенко не раз заявлял о том, что страна никогда не войдет в состав другого государства, если она не потеряет свою экономическую независимость, а сам он не будет ни перед кем преклоняться. Примечательно, что такие заявления неизменно делались либо накануне белорусско-российских переговоров различного уровня, либо в период острого социально-экономического кризиса в стране, которые власти республики привыкли официально связывать с проблемами в торгово-экономических отношениях двух стран.
В настоящее время белорусские и российские эксперты, при всей разности их видения ситуации вокруг встречи Лукашенко и Путина в Сочи, едины лишь в одном — на встрече обсуждалась кандидатура Михаила Бабича, а Лукашенко не мог не поднять вопрос о продолжении финансирования Россией белорусской экономики, которая, несмотря на официальный рост, по-прежнему остается крайне уязвимой. Это подтверждается, в том числе, и тем, что после более чем месяца официального молчания вокруг назначения нового посла России в Минск, буквально через день после встречи президентов появился официальный указ Владимира Путина о назначении на эту должность Бабича. При этом и президент, и новый посол во время своей встречи по поводу назначения отметили важность белорусского направления в российской внешней политике, а статус спецпредставителя по торгово-экономическим отношениям должен свидетельствовать об особом отношении Москвы к Минску. При этом стоить упомянуть, что ряд прозападных экспертов в Белоруссии считают, что назначение Бабича и его дополнительные полномочия являются своеобразным «унижением» для Минска: Москва, официально не получив согласие на нового посла со стороны белорусских властей (до встречи в Сочи МИД Белоруссии не комментировал возможную смену главы российского диппредставительства), заранее назначила его и предоставила полномочия «решать вопросы» не как прежде на уровне двух лидеров, а по линии «белорусский президент — российский посол». Более того, считается, что после встречи 22 августа и назначения Бабича давление на Минск только усилится, а в стране и вовсе будет создано пророссийское лобби. При этом объясняется это тем, что Бабич довольно молод и амбициозен, и что он и не мог быть назначен Путиным в Белоруссию просто так. Иных объяснений произошедшего прозападные эксперты на настоящий момент дать не могут.
О том, что на встрече действительно были достигнуты какие-то договоренности, косвенно свидетельствует объявление о создании рабочей группы по развитию российско-белорусских отношений под руководством первого вице-премьера РФ Антона Силуанова. В настоящее время не известно, какими полномочиями она будет наделена и кто в нее войдет, однако совершенно ясно, что ее появление стало результатом встречи двух президентов. При этом очевидно, что в России наконец-то вознамерились окончательно решить вопрос об экономическом сотрудничестве с Белоруссией, в том числе и в рамках ЕАЭС, где Минск неоднократно критиковал Москву, обвиняя ее в несоблюдении принятых на себя обязательств.
Что касается иных догадок по поводу тематики и результатов встречи Лукашенко и Путина в Сочи, то все они пока не имеют своего подтверждения. Например, ряд аналитиков считают, что Владимир Путин снова мог поднять вопрос о российской военной базе на территории Белоруссии, или о необходимости объединения белорусских госпредприятий (МЗКТ, МАЗ и т. п.) с российским концернами. Однако данные вопросы, как и вопросы, связанные с поставками белорусской мясомолочной и санкционной продукции на российский рынок, уже неоднократно обсуждались сторонами в открытом формате, проведение отдельной закрытой встречи для их решения вряд ли было необходимо. Более того, как свидетельствует интервью Лукашенко, стороны не пришли к какому-либо серьезному консенсусу и взяли время на обдумывание. По словам белорусского лидера, «самое важное было то, что мы договорись с президентом России, что буквально в ближайшие несколько дней мы найдем возможность в своих графиках (особенно у него, поскольку я тут взял паузу небольшую, мне проще)… мы встретимся в широком формате». «Это было его предложение (Владимира Путина). Прежде всего, расширимся за счет наших представителей правительств. Он в курсе, что у нас новое правительство, естественно. И он предложил: давай мы встретимся вот в ближайшее время или здесь в Сочи, или в Москве, и обсудим проблемы, которые больше всего касаются правительств России и Белоруссии. Известные проблемы», — рассказал журналистам белорусский лидер, добавив, что все имеющиеся на сегодня старые вопросы — «это вопросы правительств», которые и должны их решать.
Таким образом, можно констатировать, что нынешняя встреча двух президентов в Сочи не принесла белорусским властям серьезных дивидендов, а Кремль и вовсе предложил прекратить решать существующие проблемы на уровне президентов, перенеся их в сферу деятельности правительств двух стран. Последнее может свидетельствовать о начале нового этапа взаимодействия Белоруссии и России, оформленного на уровне равноправного партнерства, чего так долго добивались в Минске. Правда, в таком случае дальнейшее субсидирование белорусской социально-экономической системы Россией окажется под большим вопросом.
Западная редакция EADaily
