Die Presse: возможно, Путин боится Си Цзиньпина

Есть два момента, на которые наблюдатели единодушно обращают внимание в связи с позицией Владимира Путина по отношению к Китаю: среди всех иностранных глав государств и правительств Си Цзиньпин единственный, на встречи с которым кремлевский властитель, известный своими опозданиями, всегда является вовремя. Кроме того, Си Цзиньпин также практически единственный политик, над которым Путин еще никогда не насмехался. Это тем более бросалось в глаза, когда главный противник России — США — при Дональде Трампе решился на конфронтацию, в первую очередь, с Китаем. Путин выбрал другой путь. Главной причиной этого стал разлад с главным партнером — Европой. Именно тогда Россия решилась на «поворот в сторону Китая». Поначалу не привлекая большого внимания, но после введения западных санкций в ответ на аннексию Крыма в 2014 году — во всеуслышание и демонстративно. При этом в центре внимания находится не геополитика, которую Россия ведет единолично, будучи уверенной, что Китай не станет ей мешать. Россия в еще большей степени пытается продемонстрировать экономический «поворот» в сторону Азии при одновременном снижении своей сильной зависимости от Европы. «В экономическом плане введенные против нас санкции, конечно, заставили нас активнее сотрудничать с азиатскими странами», говорил еще в 2015 году тогдашний российский премьер Дмитрий Медведев. «Так что большое спасибо странам, введшим эти санкции — я говорю это совершенно искренне». Но что же произошло в этой сфере на самом деле? И ускорится ли этот процесс в связи с пандемией коронавируса?

Россия действительно добилась определенного прогресса на китайском направлении. Так, двусторонний товарооборот вырос с 88,8 миллиардов долларов в 2013 году до 110,9 миллиардов в 2019-м. При этом доля Китая во всей российской внешней торговле выросла с 10,5 до 16,6%. И «коронакризис» дополнительно усилил этот тренд: в первой половине этого года доля Поднебесной составила уже 18%. Это связано с тем, что Китай первым оправился от последствий пандемии, и ему нужно все больше и больше нефти и газа, считает Александр Габуев, эксперт по Азии московского Карнеги-центра. Доля ЕС в российской внешней торговле, в свою очередь, впервые за долгое время упала ниже 50%, составляя в настоящий момент 45% (и 39% без учета Великобритании). При этом решающее значение имеют не абсолютные цифры российского внешнеторгового оборота, которые в 2013-2019 годах в связи с падением нефтяных цен и экономическим кризисом упали на 20%. Гораздо важнее географическая тенденция. «Санкции ЕС и последовавшее за ними эмбарго на импорт европейской сельскохозяйственной продукции дополнительно форсировали „поворот в сторону Азии"», констатировал в интервью нашему изданию эксперт по Азии московской Высшей школы экономики Тимофей Бордачев. «Однако задумываться над этим начали еще в 2008 году». Уже в 2010 году Китай стал главным торговым партнером России, обогнав Германию. А в ноябре 2013 года Москва решилась на «главный проект XXI века» — на развитие Дальнего Востока и тем самым на развитие сотрудничества с Азией.

С тех пор Китай открыл свой сельскохозяйственный рынок для российских сои и птицы, на производстве которых в приграничных районах до вспышки коронавируса активно трудилась дешевая китайская рабочая сила. И если в этой сфере, по словам Бордачева, наблюдается «очень высокая динамика», то транзит товаров неожиданно получил «чрезвычайно стремительное развитие». Если в 2013 году железнодорожные транзитные грузоперевозки между Китаем и Европой через Россию составляли около 44 тысяч 20-футовых контейнеров (TEU), то в 2019 году эта цифра составила 750 тысяч TEU. Это по-прежнему существенно меньше, чем объем более дешевых морских перевозок, но Си Цзиньпин распорядился субсидировать железнодорожные перевозки, а после начала торговой войны с США из соображений безопасности дополнительно активизировал этот процесс. «В краткосрочной перспективе у России вообще нет иного выбора, кроме дальнейшего сближения с Китаем», считает Габуев. И связано это, по его словам, не только с различными кризисами, а в большей степени с «объективными причинами»: общей границей, схожестью обоих правящих режимов, да и просто с тем фактом, что экономики обеих стран дополняют друг друга. Так, Россия получает от Поднебесной часть современных технологий, не имея больше возможности получать их от Европы. Но главным жестом Москвы стал «поворот в сторону Китая» в вопросах поставок сырья. Без учета важного экспорта российской древесины концерн «Роснефть» еще много лет назад заключил долгосрочные контракты на поставки энергоносителей.

В 2014 году газовый концерн «Газпром» после десятилетних переговоров также заключил с Китаем 30-летний контракт на поставку газа стоимостью 400 миллиардов долларов. В 2019 году был достроен газопровод мощностью 38 миллиардов кубометров в год. Поставки уже начались, но не без проволочек и на значительно менее привлекательных условиях, чем на традиционном для России европейском (с учетом Турции) рынке, куда «Газпром» в 2019 году поставил почти 200 миллиардов «кубов». И это не единственный недостаток в отношениях с Китаем. Между сторонами по-прежнему царит взаимное недоверие, росшее десятилетиями. Так, в сфере инвестиций нельзя не заметить, что китайские компании считают ситуацию в России слишком нестабильной, а русские, в свою очередь, не дают китайцам работать у себя настолько активно, насколько им хотелось бы, подчеркнул эксперт Бордачев. Поэтому (и, конечно, в силу географического фактора) Европа и в дальнейшем останется главным экономическим партнером русских. «Тем более что ведется строительство второго газопровода через Балтийское море („Северный поток-2" — прим. ред.)». «Если с Западом мы имеем многовековой опыт сотрудничества, то у китайцев мы до сих пор не знаем, кто есть кто», пояснил, в свою очередь, заместитель директора московского Центра политических технологий Алексей Макаркин в интервью нашему изданию. «Москва долгое время не могла понять, что Китаю, постоянно наращивающему свое могущество, партнеры не нужны. Китаю Россия нужна в связи с его ссорой с США». При этом США для Китая важнее, чем Москва. Китайские компании неоднократно отказывались инвестировать свои средства в России, учитывая угрозу американских санкций. Это некоторое время назад признал даже пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков. Но почему Пекин отказался также предоставить в распоряжение российских врачей живой штамм коронавируса, чтобы те смогли разработать вакцину от него, в Москве вообще не могут понять. Если Россия с учетом стремительного экономического восстановления Китая после «коронакризиса» окажется в еще большей зависимости от Пекина (эксперт Габуев предполагает, что именно это и произойдет), то запланированный «поворот в сторону Китая» превратится в вынужденный. «Вирус и его последствия заставят Россию и Китай сближаться гораздо стремительнее, чем это было бы комфортно для обеих стран, учитывая их по-прежнему большое взаимное недоверие», подчеркнул Габуев. И вежливое отношение Путина к Си Цзиньпину может быть связано не только с уважением к нему, но и со страхом перед ним.