Дональд Трамп начал терять уважение Владимира Путина

Новая высылка российских дипломатов будет иметь очень тяжелые последствия для отношений России и США. И не только потому, что в ответ Россия вышлет еще большее количество американцев (на что имеет полное право). Дело куда серьезней, и оно касается личного доверия между Трампом и Путиным.

О решении Дональда Трампа присоединиться к инициированному Лондоном флешмобу по высылке российских дипломатов было объявлено в понедельник утром по вашингтонскому времени. К этому моменту уже было понятно, что страны Евросоюза высылают каждая по несколько российских дипломатов (в среднем по три). Так они солидаризовались с Великобританией, «ставшей жертвой российской агрессии» из-за отравления бывшего сотрудника ГРУ Сергея Скрипаля.

Позиция США в этом деле была двойственной. С одной стороны, Трамп 15 марта подписал совместное с Мэй, Меркель и Макроном заявление с осуждением России. А с другой, в разговоре по телефону с Владимиром Путиным 20 марта даже не затрагивал вопрос о Скрипале.

Еще в конце прошлой недели появились сообщения, что Совет по национальной безопасности США рекомендовал Трампу выслать российских дипломатов. Но все же до последнего момента было непонятно, прислушается ли президент США к рекомендациям своего аппарата – или проигнорирует их так же, как и совет «не поздравлять», касавшийся победы Путина на президентских выборах.

Но в итоге Трамп решился на высылку, причем очень масштабную.

48 дипломатов из посольства России в США и 12 сотрудников представительства России при ООН в Нью-Йорке должны будут покинуть американскую территорию в течение недели. Также закрывается генконсульство России в Сиэтле. Ответ России последует в ближайшие дни и будет, скорее всего, даже более жестким – ведь об этом еще прошлой осенью предупреждал Владимир Путин.

Напомним, что волна высылок началась с того, что в декабре 2016 года уходящий президент США Обама решил выслать 35 российских дипломатов в ответ на якобы проводившееся Россией вмешательство в американские выборы. Вопреки традиции Владимир Путин не стал тогда в ответ высылать американцев – публично заявив, что будет выстраивать отношения с новой администрацией. Действительно, действия Обамы были явной попыткой осложнить Трампу диалог с Москвой, и ход Путина был вполне оправдан. Было похоже, что Трамп тогда искренне собирался налаживать диалог с Путиным.

Однако уже через полтора месяца, после его вступления в должность, развернулась массированная кампания по обвинению уже самого Трампа в связях с Россией. Трамп был вынужден сдать своего помощника по национальной безопасности Майкла Флинна, вся вина которого состояла в том, что он не рассказал вице-президенту Пенсу обо всех темах своего разговора с российским послом Кисляком. В дальнейшем атака на Трампа по «русской линии» лишь набирала обороты.

Однако Москва воздерживалась от, по сути, отложенной ответной высылки американцев.

В начале июля в Гамбурге состоялась первая встреча Трампа и Путина, а спустя три недели Конгресс США принял закон об ужесточении санкций против России. Москва отреагировала очень быстро. Еще не дожидаясь подписания этого закона Трампом, Кремль объявил о высылке американских дипломатов. Причем речь шла не о конкретном количестве высылаемых, а о сокращении числа американцев до 455 человек (то есть до числа русских, работающих в США). Учитывая, что до этого в России работало порядка 1300 человек, масштаб сокращения стал беспрецедентным. Хотя большинство сокращаемых составляли не дипломаты, а технические сотрудники, принятые меры все равно были очень болезненными для американского посольства.

В ответ США закрыли наше консульство в Сан-Франциско, но не стали никого высылать. 5 сентября, уже после того, как «лишние» американцы покинули Россию, Владимир Путин напомнил о козыре, который еще был в руках Москвы. А точнее, о тех мерах, которые мы можем принять в случае новой высылки наших дипломатов:

«Мы договорились с нашими партнерами о том, что количество наших сотрудников, дипломатических работников, в России и в Соединенных Штатах должно быть паритетным. В России работало 1300, по-моему, дипломатов из Соединенных Штатов, у нас – 455. Мы привели это в соответствие – по 455.

Хочу обратить ваше внимание на то, что в эти 455 дипломатических работников, осуществляющих свою деятельность в Соединенных Штатах, мы включили (условно включили) и 155 человек, работающих при ООН. Строго говоря, они не являются дипломатами, аккредитованными при Госдепартаменте Соединенных Штатов, а являются дипломатами, работающими в международной организации. Соединенные Штаты, когда боролись за то, чтобы штаб-квартира ООН находилась в Нью-Йорке, взяли на себя обязательство обеспечить работу этой организации. Так что, строго говоря, если уж говорить о строгом паритете, то это не 455 дипломатов США в Москве, а минус 155.

Так что мы оставляем за собой право принять решение и по этому количеству американских дипломатов в Москве. Но мы пока не будем этого делать, посмотрим, как будет развиваться ситуация дальше».

Все это в Вашингтоне, конечно, помнили, когда принимали решение о высылке российских дипломатов из-за «дела Скрипаля». И теперь следует ждать не просто ответных мер России, а тех шагов, о которых предупреждал осенью прошлого года Путин.

То есть с высокой долей вероятности будет объявлено, что американцам придется ужаться гораздо более, чем на 60 человек. Если Москва решит исключить сотрудников нашего представительства при ООН при установлении паритета дипломатов (на что она имеет с точки зрения дипломатических норм полное право), то американцам придется сократиться почти на треть, примерно на 150 человек. Ведь в российской дипмиссии в США (а это не только посольство в Вашингтоне, но и генконсульства в Нью-Йорке и Хьюстоне) работают 300 человек, и американцам придется укладываться именно в эту цифру. Учитывая, что сейчас в России общая численность персонала посольства США составляет не более 455 человек, потери будут огромные.

Да, не все из сокращаемых будут дипломатами, но и их потери будут исчисляться не одним десятком. Сейчас из четырех с половиной сотен посольских вряд ли даже 300 являются дипработниками, а после сокращения их останется не более 200, а то и 150. Это беспрецедентно низкое число для всей постсоветской истории.

Но все-таки главный ущерб от решения американцев от 26 марта будет нанесен не работе дипломатов двух стран, и даже не американо-российским отношениям в целом. Главным последствием принятого Трампом решения может стать разочарование в нем Владимира Путина.

Нет, это не значит, что Путин был очарован Трампом. Просто наш президент вот уже два с половиной года (с того момента, как Трамп вышел на первые позиции в предвыборной гонке в США) отмечает его искреннее желание наладить диалог. Не пойти на уступки, не стать «другом России» (эти «надежды Путина» вообще существуют только в антитрамповской пропаганде в США или в больном сознании наших антипутинистов), а просто начать серьезный разговор по ключевым вопросам миропорядка. Это желание Трампа проявлялось не только в его словах, но и в явном нежелании присоединяться к той политике давления на Россию, которую практикует атлантическая элита.

Это нежелание Трампа было вызвано не только тем, что с помощью русской темы пытаются дискредитировать и даже сделать нелегитимным его лично. В этом есть и вполне серьезный расчет, понимание того, что достигнуть тех целей, которые он перед собой ставит – а Трамп замахнулся на «святая святых», на пересмотр роли и места США в глобализации – невозможно при конфронтации с Россией. Такой настрой Трампа и вызвал ту блокаду и саботаж, с которыми столкнулся американский президент.

Именно поэтому Путин не просто «ждал», пока Трамп «освободится» и «расправит крылья», но и с пониманием относился к уступкам, на которые президент США был вынужден идти в игре-борьбе с Конгрессом. Для Трампа было принципиально добиться скорейшего завершения расследования «русского следа», и как раз сейчас появляются первые признаки того, что следствие, которое ведет спецпрокурор Мюллер, заходит в стратегический тупик. Комитет по разведке палаты представителей завершил свое расследование, а сам Трамп практически готов дать показания комиссии Мюллера – в ответ на гарантии скорого (в течение двух–трех месяцев) завершения ее работы. То есть подготовке ею финального доклада, после которого тема «русских связей» и в целом нелегитимности Трампа неминуемо уйдет с первых полос американских газет.

И вот в такой важный для Трампа момент появляется «дело Скрипаля». Его провокационный характер понятен всем. Кроме чисто внутрибританских целей, оно направлено и на закрепление конфронтации между Россией и Западом. Позиция Трампа изначально была острожной – солидаризировавшись с Мэй, он все же говорил о необходимости предоставления доказательств российского следа. Потом он подписал общее заявление лидеров четырех западных стран, однако не стал высказывать Путину никаких претензий по поводу «дела Скрипаля».

Более того, в ходе телефонных переговоров два президента договорились начать подготовку к личной встрече. То есть к первому полноценному российско-американскому саммиту. Ведь двухчасовой разговор на полях «Большой двадцатки» в Гамбурге и уж тем более ноябрьские разговоры на ногах во Вьетнаме невозможно назвать полномасштабными и обстоятельными переговорами.

О важности и необходимости этой встречи говорилось много и совершенно справедливо. И казалось, что практически все главные препятствия на пути к ней Трамп сумел преодолеть, как внутри страны, так и на атлантическом фронте. Однако «дело Скрипаля» внезапно поставило под вопрос главное, на чем базируется возможность налаживания американо-российского диалога – личные отношения Путина и Трампа.

То есть то, каким образом Путин относится к Трампу. До сегодняшнего дня он, несомненно, уважал его как бойца, как человека, отстаивающего свои взгляды и упорно гнущего свою линию. Того, кто умеет держать удар, с кем можно договориться.

Согласие на высылку российских дипломатов наносит несомненный ущерб репутации Трампа в глазах Путина – и это принципиальный момент. Да, президент России понимает, что его американского коллегу практически загнали в угол. Если бы Трамп не согласился на высылку, его в ближайшие несколько недель коллективно пороли бы не просто за то, что он «снова показал свою зависимость от русских», но и за «удар по атлантической солидарности, по нашим союзникам, по американским интересам». Но если спустя 14 месяцев после вступления в должность Трамп так и не обрел свободы действий, очень сложно рассчитывать, что он обретет ее в оставшееся у него президентское время.

Выстраивать долгосрочные отношения с тем, кто связан по рукам и ногам, Путин, естественно, не будет. Ему нужен партнер, не только умеющий мыслить стратегически, но и имеющий возможность действовать хотя бы в течение нескольких лет.

При этом Трамп, конечно, вовсе не собирался ставить крест на своей надежде «поладить» с Путиным. Может быть, их личная встреча действительно многое исправит – если Путин согласится и дальше «входить в положение» своего коллеги. В конце концов, говорить о будущем из нынешнего американского руководства все равно больше не с кем.