Еспресо: с Путиным Зеленский может говорить спокойно

Владимир Зеленский, похоже, искренне недоумевает из-за самой возможности публикации своей телефонной беседы с Дональдом Трампом.

Во время ответов на вопросы украинских журналистов Зеленский даже сказал, что рассчитывал на публикацию исключительно американской части разговора и выразил мнение, что беседы президентов независимых государств не должны становиться достоянием гласности. Поскольку — геополитика.

А, по-моему, должны. Именно потому, что геополитика. Потому что национальные интересы. Разговоры президентов — это не их частное дело, как пытался объяснить журналистам Зеленский. Нет, это переговоры руководителей государств. Государства независимы друг от друга. Но их лидеры не независимы от своих народов. Или «слуга народа » об этом уже забыл?

Именно поэтому такие разговоры не могут быть тайными. Именно поэтому они должны контролироваться соответствующими службами. Именно поэтому они могут стать достоянием гласности, как это сейчас произошло с разговором Зеленского и Трампа. Потому что представитель американского разведывательного сообщества обеспокоился содержанием этого разговора.

Американского, не украинского. Представитель украинского разведывательного сообщества — если он вообще имеет доступ к разговорам президента — может разве что анонимно слить какую-нибудь беседу журналистам. Но у нас нет и не может быть никакой официальной процедуры контроля за действиями власти.

Потому что Украина, в отличие от Соединенных Штатов — это фиктивная демократия. А на самом деле — примитивная постсоветская феодальная автократия. И демократия тут поддерживается вовсе не выборами, вовсе не слаженной работой институций, а народными восстаниями. Не было бы восстаний — и даже иллюзии демократии тут не было бы.

Украинцы должны были бы обеспокоиться телефонными разговорами своего президента не тогда, когда Зеленский разговаривал с Трампом. А тогда, когда Зеленский разговаривал с Путиным. Когда возникла тема передачи Владимира Цемаха. Когда мы стали задаваться вопросом, что еще мог пообещать украинский президент российскому коллеге в ответ на освобождение заложников. Возможно, мы увидели бы, что наши волнения напрасны. Что Владимир Зеленский защищает национальные интересы страны. А, может, убедились бы, что от этих интересов осталось одно название.

Но мы, конечно, никогда — по крайней мере, пока Зеленский на Банковой — об этом не узнаем. Не узнаем потому, что Россия — такая же примитивная постсоветская феодальная автократия, как и Украина.

Только без восстаний.

Именно поэтому теперь Владимир Зеленский будет остерегаться наговорить лишнего в беседах с Дональдом Трампом, Ангелой Меркель или Эммануэлем Макроном.

А с Владимиром Путиным украинский президент может говорить совершенно спокойно.