Foreign Policy: смелость Навального вряд ли сместит власть Путина

23 января десятки тысяч людей по всей России вышли на демонстрацию, требуя таким образом освобождения активиста Алексея Навального, вернувшегося в Россию 17 января, спустя пять месяцев после его отравления боевым нервно-паралитическим веществом «Новичок». По прилету Навальный был сразу арестован и в настоящее время находится в одной из московских тюрем. Теперь его ожидает тюремный срок по весьма сомнительным обвинениям.

Однако Навальный не сидит сложа руки. Вскоре после своего ареста его Фонд борьбы с коррупцией опубликовал видео, в котором показан дворец российского президента Владимира Путина, раскинувшийся на берегу Черного моря. Прямо перед этим Фонд борьбы с коррупцией опубликовал список из восьми российских граждан, против которых Запад должен ввести санкции, если он хочет бороться с алчностью в окружении Путина. Масштабная и вопиющая коррупция Путина и других представителей российской элиты, постоянное попирание справедливости, а также снижающийся жизненный уровень — все это стало причиной недовольства существующим в стране режимом широких слоев российского общества, чем и объясняется большое количество участников демонстраций.

Однако не следует ожидать уличной революции или скорого падения режима Путина. Акции Навального, при всей их смелости и способности снизить популярность Путина и правящей партии «Единая Россия», в настоящее время не имеют почти никаких шансов на то, чтобы сразу свергнуть существующий режим. Причина этого в том, что Навальный, несмотря на свою популярность среди значительного количества россиян и способность мобилизовать массовые уличные протесты, имеет в лучшем случае незначительную поддержку со стороны представителей элиты на местном, региональном и национальном уровне. Многие из представителей этой элиты, на самом деле, являются главными целями крестового похода Навального против коррупции.

Если Навальный хочет захватить власть в стране с помощью уличной революции, то ему нужны союзники среди представителей российской элиты. Российская история, а также успешные «цветные революции» в Грузии и на Украине наглядно это демонстрируют. Вспомните о двух самых последних примерах событий, произошедших в этих соседних с Россией странах, — революцию Евромайдана на Украине в 2014 году и Революцию роз в Грузии в 2003 году. В обоих случаях уличные протесты играли важную роль: их участники требовали изменения существовавших режимов, и, кроме того, их активности способствовала внутренняя слабость тех режимов, против которых они выступали.

Революция в Грузии стала кульминацией многоуровневой эрозии власти тогдашнего президента страны Эдуарда Шеварднадзе, при этом многие члены его партии «Гражданский союз Грузии» перешли на сторону оппозиции, а самым известным из них был Михаил Саакашвили, министр юстиции в правительстве Шеварднадзе, который и возглавил группу демонстрантов, штурмовавших здание парламента Грузии. На Украине наблюдалась такая же динамика, поскольку там власть президента Януковича, — она в этот момент уже была ослаблена из-за политических раздоров среди представителей украинской элиты, — рухнула под давлением общества.

Ни Шеварднадзе, ни Янукович не имели глубокого резерва среди сотрудников правоохранительных органов, которым они могли бы воспользоваться. Как только батальоны сил внутренней безопасности, созданные как раз для борьбы с демонстрантами, были опрокинуты или покинули свои позиции, дело было сделано. В обоих государствах в тот момент существовали формируемые по призыву и недееспособные вооруженные силы, ослабленные в результате существовавшей в течение десятилетий коррупции. Генералы и простые солдаты не были заинтересованы в том, чтобы вмешиваться в политику, и они, правильно оценив ситуацию, исходили из того, что смена власти не будет иметь на них непосредственного влияния.

Россия и путинский режим — это совершенно другой случай. В русском языке слово «vlast» означает политическую власть, как собственно «властные полномочия», так и «силу». Ее укрощение происходит за счет контроля со стороны органов российского государства, особенно так называемых «силовых министерств» — Министерства внутренних дел и специальных служб. Осуществление контроля над этими министерствами и службами, а также над более широкими бюрократическими структурами и политической системой осуществляется с помощью кнута и пряника, и этот метод российские правители используют с царских времен для обеспечения подчинения и лояльности.

В путинской России те олигархи, которые признают правление Путина, имели возможность оставаться в структурах власти и сохраняли доступ к получению прибыли. Но те из них, кто бросал вызов Путину, в том числе Михаил Ходорковский, подвергались преследованию со стороны сотрудников этой бюрократии. Подобного рода санкционированное государством самообогащение и злоупотребление властью происходит на всех уровнях управления и порождает ту самую коррупцию, с которой Навальный, по его собственному утверждению, и ведет борьбу.

Конечно, в России было много революций, однако каждая из них частично была обусловлена тем, что сам режим к тому моменту уже утрачивал контроль над институтами власти. В 1905 году революция в России была вызвана шокирующим поражением в русско-японской войне, в результате чего по стране прокатилась волна массовых протестов, забастовок рабочих, а также вооруженных мятежей. Все они были жестоким образом подавлены, однако было создано достаточно давления для того, чтобы убедить царя Николая II провести реформы, включая обещание принять конституцию и сформировать парламент. Конечно, достигнутые результаты оказались кратковременными, поскольку царь восстановил полный контроль в ходе контрреволюции 1907 года, превратив новый парламент в бесполезный придаток с незначительными в лучшем случае полномочиями.

В 1905 году царя Николая II спасла последовательная лояльность силовых министерств — его тайной полиции, военных, его личного резерва безопасности в виде казачьих формирований. Однако эти же силы не смогли спасти царя в 1917 году, когда большевики-революционеры свергли Российскую Империю, а вместе с ней ее царя. Ключевое отличие состояло в том, что три года войны не только сильно ослабили экономику, но и саму армию, в результате чего начались мятежи. Завершающая фаза царской власти продолжалась почти 100 лет, в ходе которых происходили неудачные попытки ее свержения — от восстания декабристов в 1825 году, от убийства царя Александра II в 1881 году до мятежа на броненосце «Потемкин» в 1905 году, и только в 1917 году революция смогла полностью разрушить все структуры власти.

Для более поздних изменений российского режима и его перехода от Советского Союза к современному российскому государству вновь потребовалось сочетание факторов, работавших в пользу оппозиционных сил. Борис Ельцин, главный лидер российской оппозиции, хорошо разыграл популистскую карту, он выступал с громкой критикой недостатков, коррупции, а также неэффективности управления, и всегда это происходило рядом с микрофоном.

Однако выбор Ельциным момента и тактики отличались от того, что делает Навальный. Навальный всегда был политическим аутсайдером, и продолжает им оставаться, и это является причиной доверия к нему. С другой стороны, Ельцин, как и Саакашвили, был инсайдером, человеком изнутри, и он, также как его грузинский визави, перешел на сторону оппозиции. Ельцин начал свою карьеру в качестве руководителя строительной отрасли в Свердловске (сегодня это Екатеринбург), где его самым большим достижением было наблюдение за разрушением дома, где жестоким образом был казнен Николай II и члены его семьи. Ельцин использовал свои политические навыки для того, чтобы сделать карьеру в партии, — он стал членом Политбюро, высшего политического органа в Советском Союзе, а помощь ему оказал Михаил Горбачев, еще один реформатор.

Затем Ельцин и Горбачев поссорились, и Горбачев выкинул Ельцина из Политбюро, не дав ему возможности самому подать в отставку. Однако всего через два года, в 1989 году, Горбачев провел свободные и честные выборы, по результатам которых Ельцин был избран в состав Съезда народных депутатов, где он, приложив значительные усилия, создал коалицию поддержки в составе националистов и демократов, которые и стали руководить этим громоздким органом, а сам он затем был избран председателем Верховного Совета. Ельцин использовал свое положение для того, чтобы постепенно ослабить позиции Горбачева, который с помощью целого ряда реформ пытался спасти Советский Союз.

В конечном итоге Ельцин стал президентом Российской Федерации в рамках Советского Союза, первым среди равных в компании других президентов Республик в составе СССР. После неудавшегося государственного переворота в августе 1991 года Ельцин стал главной фигурой сопротивления. Руководители этого переворота и члены Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), судя по всему, контролировали государственный аппарат, однако у них не хватило воли для того, чтобы его использовать. Войска были введены в Москву, однако никаких приказов не последовало — никаких приказов разогнать демонстрантов, никаких приказов о штурме государственных учреждений и никаких приказов об аресте Ельцина (он случайно избежал ареста в начале этого государственного переворота). Его лидеры не хотели кровопролития и, в конечном счете, отказались от своих намерений. Через два года Ельцин использовал многие из числа этих же самых подразделений для подавления восстания против его собственной власти.

Если мы посмотрим на те условия, которые способствовали прежним изменениям режима в России и в соседних государствах, а также сравним их с нынешней ситуацией, то следует сказать, что никаких особых шансов для Навального в настоящее время не наблюдается. Путин возглавляет коррумпированный и жестокий режим, однако это позволяет ему полностью консолидировать контроль над российскими государственными органами. Путин находится в намного более безопасном положении, чем когда-то Борис Ельцин, — его партия «Единая Россия» доминирует в правительстве на всех уровнях, а повальная коррупция в России означает, что крупные и мелкие частные предприятия зависят от доброй воли путинской политической машины, а это вынуждает наемных работников оказывать влияние на своих работодателей и требовать, чтобы они оставались вне политики. В то время как Россия, судя по всему, находится в конституционном переходном периоде и готовится к тому времени, когда Путин откажется от власти, это будет такой переход, который гарантирует людям из окружения Путина сохранение их позиций и учет их интересов.

Вместе с тем протесты Навального нельзя назвать полностью напрасными. Его акции будут подрывать и без того непопулярный режим, готовящийся к проведению в сентябре парламентских выборов, и они будут продолжать мобилизовывать новое поколение молодых россиян, которые видели во власти только Путина и теперь пытаются представить себе мир без него. Возможно, новая оппозиция постепенно вырастет из этих семян. Однако на это потребуются годы, и никакой цветной революции в ближайшее время в России не будет.

Нынешний режим обладает слишком большой устойчивостью, и он находится под защитой различных правоохранительных органов и общих интересов. Протестующие будут в большом количестве выходить на улицы в течение нескольких дней, возможно, нескольких недель, однако в конечном итоге их запугают и жестоко разгонит полиция. Если полиция по каким-то причинам не сможет справиться с толпой, то в дело вступит Национальная гвардия, подчиняющаяся непосредственно Путину. Если по какой-то маловероятной причине и Национальной гвардии потребуется поддержка, то может быть задействована армия. В отличие от Украины и Грузии, становящаяся все более профессиональной российская армия уже принимала участие в подавлении восстаний и, скорее всего, военнослужащие будут готовы выполнять любые приказы. Без перехода важных фигур внутри нынешнего режима на сторону Навального можно считать сомнительными шансы на то, что одни только уличные протесты смогут вызвать изменения в руководстве страны. Возможно, настанет такой день, когда в России созреют условия для изменений внутри режима, однако пока нет никаких указаний на то, что это время уже настало.