Gazeta Wyborcza: какую мозаику складывает Путин на Ближнем Востоке?

Кремль заинтересован в сохранении напряженности вокруг Ирана, но не в эскалации открытого конфликта. Ставка в этой игре настолько велика, что в нее включился лично Владимир Путин, который во вторник посетил Сирию, а в среду — Турцию.

После смерти генерала Касема Сулеймани и ответа Тегерана, который нанес удар по базам США в Ираке, Москва сохраняла невозмутимость.

Убитого иранского военного деятеля, который бывал в России и, как утверждают СМИ, уговорил Кремль начать военную операцию в Сирии, россиянам, конечно, жаль, тем более что его радикальный антиамериканский настрой не мог не импонировать российским генералам.

МИД РФ устами своего пресс-секретаря Марии Захаровой назвал убийство Сулеймани «авантюрным шагом» и признал, что Россия восприняла сообщение о покушении на него с тревогой, беспокоясь о развитии ситуации в регионе. Учитывая серьезность произошедшего и московские традиции, можно сказать, что эта реакция была крайне сдержанной.

В среду утром в удивительно спокойном тоне ракетную атаку на американские базы в Ираке прокомментировал в своем блоге председатель комитета по международным делам Совета Федерации Константин Косачев.

Один из важнейших российских дипломатов заверил, что обстрел «оказался не менее филигранным», чем американская операция по ликвидации Сулеймани. «Будем надеяться, что в Вашингтоне достанет сейчас здравого смысла сосредоточиться не на ракетной атаке, а на заявлении официального Тегерана: „тем самым пропорциональный ответ завершен". Появился шанс разорвать на этом этапе замкнутый круг взаимного насилия и увести ситуацию в политическую плоскость. Этот шанс нельзя упустить, какие бы планы мести ни вынашивали в своих головах американские и иранские радикалы», — поспешил Косачев объявить «ничью» и приостановку в обмене ударами между Тегераном и Вашингтоном.

Между тем во взрывоопасном регионе развернул активную деятельность хозяин Кремля. Во вторник, хотя в этот день православные отмечали Рождество, когда демонстрирующий свою набожность Владимир Путин обычно отправляется в какую-нибудь российскую святыню, российский президент полетел в Сирию. Там он вновь вместе с пользующимся поддержкой Ирана и России президентом Башаром Асадом складывал элементы ближневосточной мозаики на случай возникновения открытого американо-иранского конфликта. Если он вспыхнет, ареной столкновений станет в том числе сирийская территория, где находятся иранские подразделения, которые угрожают в том числе Израилю — союзнику США. От конфликта выиграла бы Анкара, которая стремится ослабить силы Ирана в государстве Асада и не хочет видеть того в президентском кресле.

В среду Путин уже гостил у президента Реджепа Эрдогана. Официально он приехал для того, чтобы вместе с ним запустить газопровод «Турецкий поток». Переговоры двух президентов с глазу на глаз, на которых присутствовали только переводчики, касались, однако, ситуации на Ближнем Востоке. На повестке дня стоял не только вопрос активности Турции в Сирии и позиции, которую займет Анкара, если произойдет столкновение американцев с иранцами. Все более сложной становится ситуация в Ливии, где борющегося с правительством в Триполи маршала Халифу Хафтара поддерживает внушительный контингент российских наемников и военных советников. Эрдоган, в свою очередь, высылает свои войска на помощь правительственным силам. Так что турки и россияне в этой стране смотрят друг на друга через оптические прицелы.

Задача Путина — не допустить развязывания в регионе масштабного конфликта. Исторической победой Кремля стал бы захват баз в Ираке, с которых по решению местного парламента должны уйти американцы и их союзники. Тогда история сделает круг. В 2003 году Вашингтон вопреки воле Москвы силой сместил режим пользовавшегося ее горячей поддержкой Саддама Хусейна. Эта операция поссорила Путина с «другом Джорджем Бушем» и стала поворотной точкой в российской политике, которая до того момента была относительно прозападной.

Если напряженность вокруг Ирака и Ирана не выльется в войну, она сослужит Путину хорошую службу. Президент России, который поддерживает отношения с Тегераном, Анкарой, Дамаском и Тель-Авивом, а также сохраняет возможность вести диалог с Вашингтоном и использует свой сильный военный контингент в Сирии, закрепляет позицию главного игрока и арбитра на Ближнем Востоке.

Он наверняка воспользуется этим 23 января в Иерусалиме на имеющих для него огромное значение мероприятиях по случаю 75-й годовщины освобождения концлагеря Аушвиц-Биркенау. В Израиле разделяют его точку зрения на роль Красной армии во Второй мировой войне, а поэтому позволят свободно говорить о том, с чем, например, в Польше, мы не соглашаемся. Именно премьер Биньямину Нетаньяху 9 мая 2018 года был главным гостем парада на Красной площади, который бойкотировали другие лидеры, и прошел вместе с Путиным по Москве в собравшем миллион участников марше Бессмертного полка.

После бенефиса в Иерусалиме Путину будет проще организовать торжества в честь 75-й годовщины победы, которая напомнит миру, скольким он обязан России, а израильтяне пойдут Кремлю навстречу: они понимают, какими большими и важными влияниями обладает российский гость в их части мира и угрожающем им Иране.