Интервью Путина: мы вынуждены реагировать на внешние вызовы

Владимир Путин ответил на вопросы журналиста, ведущего телеканала «Фокс ньюс» (Fox News) Криса Уоллеса (Chris Wallace). Запись интервью состоялась 16 июля в Хельсинки.

Владимир Путин: Вы знаете, прежде всего, наверное, мы должны быть благодарны нашим помощникам, сотрудникам, которые на протяжении последних месяцев работали друг с другом, и не только в ходе подготовки нашей сегодняшней встречи.

Я имею в виду работу наших служб по различным направлениям, чрезвычайно чувствительным как для Соединенных Штатов, так и для России. Прежде всего это борьба с терроризмом.

Мы сегодня с президентом Трампом отмечали, что терроризм представляет даже большую угрозу, чем это кажется на первый взгляд. Ведь если, не дай бог, произойдет ужасное, они доберутся до каких-то средств массового уничтожения, то это может привести к ужасным последствиям.

Наши военные, наши спецслужбы все-таки выстраивают отношения по этому важнейшему для наших стран направлению. Примером тому может служить наше сотрудничество в Сирии, хотя там тоже у нас неполное понимание того, что и как нужно делать глобально.

Тем не менее сотрудничество идет и на военном уровне, и на уровне спецслужб. Это касается вопросов, связанных с нашей работой по противодействию терроризму в широком смысле этого слова.

Затем в 2021 году заканчивается действие Договора СНВ-3. Что с этим делать дальше? Я заверил господина Президента в том, что Россия готова к продлению этого договора, пролонгации, но, конечно, мы должны говорить о деталях.

У нас есть вопросы к нашим американским партнерам. Мы считаем, что США не полностью выполняют этот договор, но это предмет переговоров на экспертном уровне. Мы говорили также об иранской ядерной программе.

Мы говорили о том, что и как мы можем сделать для того, чтобы улучшить ситуацию в Северной Корее. Я уже отмечал, хочу еще раз повторить: считаю, что президент Трамп сделал очень много для урегулирования этого кризиса.

Но для того, чтобы добиться полной денуклеаризации Корейского полуострова, безусловно, потребуются международные гарантии, и Россия готова внести свой вклад в том объеме, который от нее будет требоваться.

Поэтому можно констатировать, что по всем этим и по некоторым другим важнейшим для нас направлениям в целом мы находим взаимопонимание. Это дает нам право говорить, что за время нашей сегодняшней работы многое изменилось в лучшую сторону.

— Вы видите, что эти усилия успехом не увенчались. И не могли увенчаться успехом, имея в виду размеры, значение России в мире, в том числе в сфере глобальной безопасности. Да и в экономике, имея в виду, скажем, энергетическую составляющую мировой экономики как минимум.

Мне кажется, что понимание того, что нас объединяет и того, над чем мы должны работать совместно, все-таки приводит нас к мысли о том, что нужно прекратить попытки бороться друг с другому, а наоборот, объединять усилия для преодоления общих сложностей в борьбе с общими проблемами, по преодолению этих общих трудностей. Так что считаю, что это начало пути. И это старт. На мой взгляд, сегодня дан этому хороший старт.

— Позвольте мне, отвечая на Ваш вопрос, начать с другого. Смотрите, все говорят о каком-то мнимом вмешательстве России в предвыборную кампанию, в ход избирательной кампании. Я уже говорил это в 2016 году и хотел бы сейчас повторить, и хотел бы, чтобы ваши американские зрители услышали мой ответ.

Во-первых, Россия как государство никогда не вмешивалась во внутренние дела Соединенных Штатов, тем более в выборы.

— Я сейчас Вам отвечу, наберитесь немножко терпения, и Вы получите полноценный ответ. Вмешательство во внутренние дела Соединенных Штатов. Вы действительно считаете, что с территории Российской Федерации можно было повлиять на выборы в Соединенных Штатах и повлиять на выбор миллионов американцев? Это просто смешно.

— Сейчас отвечу. Все-таки, если Вы наберетесь терпения, Вы услышите весь ответ. Это первое.

Второе. Я говорил в 2016 году, хочу повторить сейчас. Ведь о чем шла речь? О вскрытии почты одного из кандидатов от Демократической партии. Там была какая-то подтасовка фактов? Это чрезвычайно важная вещь. Хочу, чтобы американцы об этом услышали. Кто-то подтасовал факты, кто-то вбросил ложную информацию — нет.

Те хакеры, о которых говорилось все время, (я сейчас к этому вернусь, не переживайте) вскрыли почту, как нам говорят, и там была информация о том, что внутри Демократической партии происходят манипуляции в пользу одного из кандидатов. Все.

И руководство исполнительных органов партии ушло в отставку, насколько я помню. То есть они признали этот факт. На мой взгляд, это самое главное. Нужно прекратить манипуляции общественным мнением в Соединенных Штатах и извиниться перед избирателями за то, что это было сделано, а не искать виновных, которые якобы это сделали.

Теперь по поводу этих вещей. Я уже говорил на пресс-конференции, могу повторить. Сейчас господин Мюллер…

— Послушайте меня. В той информации, о которой я знаю, нет ничего ложного. Там все правда, и руководство Демпартии это признало фактически. Это первое.

Второе. Если Вам не нравится мой ответ, то Вы так и скажите. Я просто замолчу. А если Вы хотите, чтобы американцы услышали мое мнение, тогда наберитесь терпения.

Теперь, что касается конкретных обвинений. Прежде всего господин Мюллер предъявил обвинение одной из наших компаний, которая занимается мелким бизнесом, прежде всего ресторанным бизнесом. Я уже говорил об этом.

Эта компания наняла американских адвокатов и защищает свое имя в американском суде. Американский суд пока ничего не обнаружил, никакого вмешательства со стороны этой компании.

Вы знаете об этом или нет? Пусть об этом узнают миллионы американцев. Теперь по поводу этих граждан, которые здесь указаны. У нас существует договор о правовой помощи по уголовным делам, действующий договор 1999 года. Он работает и, кстати говоря, эффективно. Я сегодня приводил пример этой эффективной работы. Почему бы господину Мюллеру, его коллегам…

— Вы это делаете.

Почему бы господину Мюллеру не направить нам официальный запрос в рамках этого договора? Более того, наши российские следователи в соответствии с этим договором могли бы допросить всех людей, которых американская сторона в чем-то подозревает. Я же об этом сказал. Почему этого до сих пор не сделано ни по одной позиции? Меня это просто удивляет. К нам никто официально ни с чем не обращается…

— Мне это абсолютно неинтересно. Это ваши внутриполитические игры. Не делайте отношения между Россией и Соединенными Штатами заложником вашей внутриполитической борьбы.

Кстати говоря, то, что это использовано во внутриполитической борьбе — это для меня очевидно, и это не делает чести американской демократии, потому что использовать правоохранительные органы во внутриполитической борьбе недопустимо.

А по этому факту я Вам уже сказал. Пожалуйста, официальный запрос…

— Не хочу давать оценок его работе, это не мое дело, пускай Конгресс это делает, который его назначал. Кстати, суд усомнился в том, что господин Мюллер назначен в полном соответствии с американским законом на ту должность, которую он сейчас занимает в качестве спецпредставителя.

Это было сделано, как считают в американском суде, с нарушением действующего американского законодательства, но это не мое дело, пожалуйста, разберитесь в этом сами. Что касается подозрения, обвинений — есть предусмотренная договором процедура, обращайтесь в рамках этих процедур.

— Первое. Что касается, почему мы говорили как интеллигентные люди друг с другом. Вас это удивляет? Разве стоило встречаться, ехать в Хельсинки: ему за океан лететь, мне из Москвы сюда прилетать, чтобы здесь друг друга поносить неприличными словами и ругать друг друга? Это не соответствует мировой дипломатической практике.

Тогда не нужно встречаться, если друг друга ругать и ухудшать отношения. Мы собрались, встретились для того, чтобы найти пути улучшения наших отношений, а не разрушать их окончательно. Это первая часть моего ответа.

Вторая часть заключается в том, есть ли у нас какой-то компромат. Нет у нас никакого компромата и быть не может. Не хочу обидеть господина президента и боюсь показаться невежливым, но до того, как он объявил, что будет кандидатом в Президенты, он не представлял для нас никакого интереса.

Он богатый человек, но богатых людей в Соединенных Штатах много. Он занимался строительным бизнесом, он проводил конкурсы красоты. В голову никому не могло прийти, что он когда-нибудь будет президентом США. Он никогда не говорил о своих политических амбициях. Так что это просто чушь.

Вы понимаете, я же говорил сейчас на пресс-конференции, в Петербург приехало 550 крупнейших американских бизнесменов, каждый из них, наверное, является более крупным, чем господин Трамп. И Вы что думаете, мы тотально со всеми работаем, бегает наша спецслужба за всеми, что-то подслушивает и подглядывает, что ли?

Во-первых, мы этим не занимаемся в отличие от вас. Вы, видимо, по себе судите. Во-вторых, у нас и денег столько нет, нет ни сил, ни средств, чтобы за всеми тотально следить. Это не просто не входит в наши планы, это невозможно, и ничего подобного в отношении Трампа мы, конечно, не делали.

— Ситуация в НАТО складывается следующим образом. Я прекрасно знаю, как работают механизмы принятия решений. Конечно, там консенсусом все принимается, но до принятия на площадке Организации Североатлантического договора с отдельными членами НАТО можно ведь работать на двусторонней основе, что и было сделано с Польшей, что и было сделано с Румынией, где размещаются сейчас элементы стратегической противоракетной обороны США.

Для нас это представляет прямую угрозу нашей безопасности. Поэтому продвижение инфраструктуры НАТО к нашим границам будет представлять для нас угрозу, и мы будем относиться, конечно, крайне отрицательно.

— Нет, мы не обсуждали, хотя, конечно, это нас беспокоит. Ведь сейчас инфраструктура НАТО расширяется, увеличено количество натовских военнослужащих в тех районах, в которых их быть не должно, на 10 тысяч человек.

Их не должно было бы быть там в соответствии с основополагающим документом, выстраивающим отношения между Российской Федерацией и НАТО. Это, конечно, дестабилизирующий фактор. Мы его должны учитывать в наших отношениях. Но сегодня мы с президентом Трампом об этом не говорили.

— Идет война, а это самое ужасное, что может быть между людьми. Конечно, жертвы неизбежны. Всегда встает вопрос, кто виноват. На мой взгляд, виноваты террористические группировки, которые дестабилизировали ситуацию в этой стране. Это ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусра» (запрещенные в России организации — прим. ред.) и им подобные. Они и являются виновниками.

Именно так отвечают американские военные, когда они наносят удары по гражданским объектам в Афганистане, Ираке либо какой-то другой стране. И в целом, хотя кому-то может показаться это спорным, но в целом ведь это правда.

Что касается Сирии непосредственно. Американская авиация наносила очень серьезные удары по городу Ракка. Мы сегодня говорили с Президентом о том, что нужно предпринять совместные усилия для гуманитарных операций. Думаю, что нам удастся двигаться в этом направлении. Очень бы хотелось, чтобы планы, о которых мы сегодня говорили, были реализованы.

— Все подлежит проверкам и оценкам.

Но хочу Вас вернуть к тому, что я только что сказал в отношении города Ракка. Самолеты, которые наносили удар по этому городу, пилотировали американские…

— Нет, мы можем говорить об Алеппо и Гута, но тогда давайте говорить и о Ракке. Не надо выхватывать из контекста одни события и забывать про другие. Хорошо?

— Вы глубоко заблуждаетесь, и мне очень жаль, что Вы не знаете реальной обстановки в Сирии. В Ракке погибло огромное количество мирного населения. Ракка стерта с лица земли, это сплошные руины, напоминают Сталинград времен Второй мировой войны, и ничего хорошего, конечно, в этом нет.

Повторяю еще раз, вина лежит на тех людях, которые руководствуются соображениями террористического характера и используют мирное население в качестве заложников.

— Хочу Вас поправить, присоединение Крыма к России не является аннексией, потому что единственная форма демократии — это волеизъявление людей, проживающих на определенных территориях.

Люди в Крыму пришли на референдум и проголосовали за независимость и присоединение к Российской Федерации. Если это аннексия, то что тогда демократия? Это во-первых.

Во-вторых, мы знаем позицию президента Трампа по поводу того, что Крым — это часть украинского государства, он мне сегодня об этом еще раз сказал, я ему сформулировал нашу позицию, которая близка к тому, что я сейчас транслировал Вам. На этом наша дискуссия по Крыму завершена.

— Что касается видеоматериалов, то они не говорят о том, что эта ракета направлена на территорию США. Надо внимательнее смотреть за нашими видеоматериалами. Это первое.

Второе. Все наши новые ударные системы направлены…

— Нет, там не было написано «Флорида». Это неправда. Посмотрите еще раз и повнимательнее. Там не было написано «Флорида». Там было понятно, что летит на другую сторону шарика.

— Нет, нельзя было видеть на карте. Внимательно посмотрите, внимательно смотрите, а не пугайте свое население угрозами, которых не существует. Да-да, посмотрите внимательно. Хотите, я Вам подарю этот ролик?

Теперь по поводу ударных систем. Напомню, что они родились не сами по себе, они родились как ответ на выход Соединенных Штатов в одностороннем порядке из Договора по противоракетной обороне. Мы с самого начала предупредили наших американских партнеров о том, что мы не готовы строить систему ПРО, потому что пока не видим ее эффективности, и она слишком дорогая, но мы будем делать все для ее преодоления.

И мы услышали ответ, я уже много раз об этом сказал, для американских зрителей повторю еще раз: «Система ПРО нами, американцами, делается не против вас, а вы делайте, что хотите. Мы будем исходить из того, что это не против нас». В 2003-м или в 2004 году я публично уже сказал об одной из этих систем. Никакой реакции не последовало со стороны наших американских партнеров.

Вот мы сейчас это все сделали, продемонстрировали и показали, что у нас это есть. Но это предмет переговоров, мы надеемся, и я очень надеюсь на то, что в сфере стратегической стабильности мы сможем найти приемлемые решения для обеих сторон, в том числе это касается, кстати говоря, и ракет средней и меньшей дальности.

— Во-первых, у меня ничего не изменилось, я каким был, таким и остался. Я стал президентом Российской Федерации уже будучи взрослым человеком, как известно, а в этом возрасте предпочтения, жизненные установки не меняются.

Но мы вынуждены реагировать на все, что происходит вокруг нас. Во-первых, расширение НАТО на Восток двумя волнами. Когда Советский Союз уходил из Германии, нам было сказано, что об одном русские должны знать точно: расширения НАТО на восток за границы Германии не будет.

Двумя волнами все произошло, несмотря на наши принципиальные возражения, плевать хотели на наши возражения. Мы просили не выходить из Договора по противоракетной обороне — нет, Соединенные Штаты вышли в одностороннем порядке. Несмотря на наше предложение не делать этого, поработать совместно, все это было отклонено. Есть и другие примеры.

Например, события в Югославии. Вы знаете, что и президент Ельцин категорически возражал против военных операций, которые не были санкционированы Советом Безопасности Организации Объединенных Наций. А это единственный способ применения вооруженных сил легальным образом. Нас никто не послушал.

Были и другие примеры, которые ухудшали наши отношения. Скажем, распространение американского законодательства за пределы американских национальных границ, различные санкции и так далее. Это мы что ли вводили? Это же вы сделали.

Вы меня спросили про Крым, про Украину. Это же не мы организовали там военный государственный переворот и вооруженную смену власти в нарушение конституции Украины, не мы же там пирожки раздавали повстанцам на этот счет? Да, мы понимаем, там сложные процессы, но не таким же образом их нужно решать. Причем где? Прямо у наших границ.

Поэтому со мной-то ничего не случилось. Что с вами произошло, мне бы хотелось знать.

— Во-первых, у нас у всех много политических противников. И у президента Трампа много политических противников. Возьмите любого человека, который занимается государственной…

— Не всегда. У вас президентов не убивали, что ли? Вы подзабыли об этом? Кеннеди где убили, в США или в России? А с Кингом что случилось? Что вообще происходит во время столкновений между полицией и членами гражданского общества, скажем, этнических негритянских организаций? Это у нас, что ли, происходит или у вас? Это у вас происходит. У вас много своих проблем.

А то, что в России происходят криминальные проявления, да, к сожалению, это так. Россия находится еще в значительной степени в состоянии своего государственного становления. И есть много, к сожалению, проявлений подобного рода. Мы с этим боремся и привлекаем к ответственности людей, которые за это отвечают.

Вы сказали про Скрипалей. Мы хотим, чтобы нам дали хотя бы какие-то документы на этот счет, хоть какие-то материалы. Ведь никто конкретного ничего не говорит. Так же, как в случае обвинения нас во вмешательстве в политические процессы в США. Ведь ни одного документа не дали.

Теперь мы слышим, что еще два человека пострадали от этого так называемого химического препарата, который называют «Новичком». Но я даже фамилий этих никогда не слышал. Что это за люди, от чего они пострадали, почему?

— Нет, давайте мы с этим разберемся. Какую бутылку? Кто поднял? Где поднял? Где химический состав? Или, может быть, есть другие причины, от которых эти люди пострадали? Может быть, они находятся внутри Великобритании?

С этим же никто не хочет разбираться как следует. Просто голословные обвинения. Зачем это? Зачем ухудшать наши отношения? Мы и с Великобританией хотим их выстраивать должным образом.

— Я не претендую на то, чтобы быть символом России. Но с точки зрения действующего закона флаг, гимн, сам институт президентской власти в известной степени являются символами страны, и не только России, но и любой другой страны.

Надеюсь, что и моя работа отражает то, чем занята Россия, чем она обеспокоена и на что готова пойти для того, чтобы нормализовать наши отношения со всеми странами, в том числе, конечно, и с такой великой страной, как Соединенные Штаты Америки.

Я уже говорил по поводу экономики. Смотрите, я господину Трампу приводил эти примеры. Сейчас на нашем рынке европейцы продают товаров в год на 100 миллиардов долларов плюс еще на 50 миллиардов продают услуг. Китай продает на нашем рынке товаров примерно на 57 миллиардов долларов. А США знаете на сколько? На 12. А услуг — на 5.

Это результат вашей политики, в том числе санкций. Кому это нужно? Взяли, выгнали свои крупные компании с нашего рынка. Они ушли и уступили место конкурентам, в том числе в крупных проектах, в которых они были крайне заинтересованы, деньги вложили — некоторые даже деньги потеряли. Зачем?

Мы заинтересованы в развитии отношений в сфере безопасности, стратегической стабильности, преодолении кризисов, борьбе с терроризмом, в сфере экономики. Надеюсь, что сегодня мы с президентом Трампом сделали хотя бы первый шаг в этом направлении.