Истоки путинских территориальных захватов

В 988 году киевский князь Владимир принял христианство и обратил в него земли, которые он собрал. В те времена в состав Киевской Руси входили территории, составляющие значительную часть сегодняшней Белоруссии, Украины и европейской части России. Спустя тысячу лет новый Владимир (Путин, а не князь) высоко оценил деятельность киевского князя, назвав его собирателем и защитником русских земель, а также дальновидным государственным деятелем, заложившим основы сильного, единого и централизованного государства, на фундаменте которого возникла «великая семья равноправных народов, языков, культур и религий». Эти собранные земли и живущие на них народы оказались в центре внимания Сергея Плохия (Serhii Plokhy), написавшего глубокое исследование под названием «Утраченное королевство. Поиски империи и становление русской нации» (Lost Kingdom: The Quest for Empire and the Making of the Russian Nation). Плохий, работающий профессором украинской истории в Гарвардском университете, пытается объяснить значимость так называемых западных областей для русского самосознания. Это не просто игры разума, поскольку его исследования тесно связаны с сегодняшними дебатами на тему геостратегии. Плохий пишет: «Вопрос о том, где начинается и где заканчивается Россия, и что такое русский народ, занимал умы российских мыслителей на протяжении столетий». Его исследование не дает читателю исчерпывающий ответ, однако автор показывает, почему этот вопрос имеет такое большое значение.

Плохий прослеживает взаимоотношения между той территорией, которая стала российским государством с центром в Москве и Санкт-Петербурге, и западными землями, на основе которых возник миф о происхождении России. Начиная с 1470-х годов, когда Иван III изгнал последнюю монгольскую орду, наследие Киева было исключительно важно для легитимности русского престола и государства. С момента своего зарождения Россия зиждется на трех основах, к которым относятся православие, самодержавие и народность. Плохий недвусмысленно указывает на то, что истоки этого триумвирата находятся в Киевской Руси. Исследование русского самосознания он начинает с момента, когда Иван III воссоединил большую часть тех земель, которыми когда-то правил Киев, а его внук Иван IV расширил границы государства, взял себе титул царя и покорил земли к востоку от Киевского княжества, которые никак не были с ним связаны.

Однако восточные завоевания Ивана IV не очень интересует Плохия. Не интересуют его и все прочие обширные и очень разнообразные территории и народы, которые последовательно включались в состав Российской империи ей правителями, начиная с Ивана и кончая последним русским царем Николаем II, а потом были вновь включены в состав Советского Союза большевиками и руководством СССР. Плохий редко отводит свой взор от Украины и Белоруссии, периодически оглядывая тесно связанные с ними польские и литовские земли. Подзаголовок его книги «Становление русской нации» указывает на историю русского империализма и на развитие русского национализма в многонациональном контексте. Но на самом деле предмет его исследования — это только славянская российская империя. А если конкретнее, то это история русского и украинского национализма и самосознания, история Великороссии и Малороссии в единстве и противопоставлении.

Как отмечает Плохий, украинское национальное самосознание почти всегда было во власти российских правителей. Когда это соответствовало делу русского национализма и антипольского империализма в царский период, они поощряли самосознание Малороссии, а также превозносили ее язык, литературу и культуру. В другие же периоды они подчиняли и подавляли украинскую национальность и культуру, поскольку развитие нерусских языков считалось угрозой для безопасности империи. В начале советского периода украинизация и белорусизация рассматривались как способ расположить к себе местные кадры, чтобы они поддержали центральную власть Советов, где преобладали русские. Но когда Сталин укрепил свое положение, он начал отдавать предпочтение политике русификации, опасаясь, что нерусский национализм может быть использован зарубежными государствами против русского советского центра.

Российскую и советскую экспансию в западных пограничных землях всегда представляли как воссоединение и возрождение древней территории Киевской Руси. Когда Екатерина II в конце XVIII века присвоила земли расчлененной Польши, в качестве обоснования она выдвинула идею воссоединения территорий, заселенных восточными славянами, которыми много веков тому назад правил Киев. В годы Первой мировой войны одна из целей Романова заключалась в том, чтобы включить в состав империи недостающие части Киевской Руси, на которые претендовала Австрия. Когда в 1939 году после подписания Пакта Молотова-Риббентропа Сталин направил Красную армию в центральную Польшу, это было представлено как стремление защитить кровных родственников украинцев и белорусов, проживающих в Польше.

Нет никаких сомнений в том, что с точки зрения Плохия, такая же риторика лежит в основе политики Путина в ближнем зарубежье. Используя рычаги мягкой силы фонда «Русский мир», который был создан Путиным в 2007 году, а также другие методы, российский лидер, по его собственным словам, старается объединить всех тех, «кому дорого русское слово и русская культура, где бы они ни жили — в России или за ее пределами». Потом наступил 2014 год, и Россия аннексировала Крым, присоединив к себе полуостров, который Путин назвал исконно русской землей. Вслед за этим началась целенаправленная дестабилизация русскоязычных районов на востоке и юге Украины, а также мятеж в Донбассе, который находится на границе с Россией. По словам одного из местных лидеров Донбасса, это «война за Русский мир».

Кровопролитная война и последующий вялотекущий конфликт не обеспечили достижение путинской цели объединить Русский мир. Однако это указывает на его склонность действовать на основании исторических претензий, одну из которых озвучил командующий русской Белой Армией Антон Деникин, получивший хвалебный отзыв от Путина. Именно Деникин 100 лет назад сказал «Никогда никакая Россия — реакционная или демократическая, республиканская или авторитарная — не допустит отторжения Украины. Нелепый, безосновательный и обостряемый извне спор между Русью Московской и Русью Киевской есть наш внутренний спор, никого более не касающийся, который будет разрешен нами самими».