Как мировые СМИ отреагировали на Мюнхенскую речь Путина 10 лет назад

Мюнхенская конференция по безопасности — ежегодное мероприятие, которое собирает политиков и военных лидеров из десятков западных стран, встречающихся для обсуждения самых важных вопросов международной безопасности. В 2007 году в ней впервые за 55 лет проведения принял участие российский лидер. Владимир Путин выступил с заявлением, в котором содержалась резкая критика существующего порядка мироустройства. Прежде всего это касалось внешней политики США, расширения НАТО на восток и однополярности мира.

Выступление президента Владимира Путина вызвало большой резонанс. Некоторые западные лидеры назвали его самым жестким со времен окончания холодной войны и сравнили с Фултонской речью Уинстона Черчилля в 1946 году, в которой тогдашний британский премьер заявил, что между Западной и Восточной Европой был опущен железный занавес. Выступление Путина стало главной темой в большинстве мировых СМИ.

Financial Times

Возможно, кто-то сказал Владимиру Путину, что Мюнхенская конференция по безопасности — это место, где европейцы и американцы публично грызутся по поводу того, кого винить за раскол в Атлантическом союзе. Или, возможно, он просто почувствовал себя Даниилом в яме со львами, где можно не думать о том, что кого-то еще можно обидеть.

Что бы его ни вдохновило, российский президент в ходе своего первого визита на Мюнхенскую конференцию всерьез сцепился с высшим руководством атлантических институтов, которое встречалось здесь последние 43 года. Сначала он раскритиковал США за односторонность и пренебрежение международным правом. Потом переключился на европейцев — особенно на немцев, принимающую сторону, — за то, что допустили расширение НАТО за пределы своих традиционных границ.

Но если Путин собирался обнажить раскол в НАТО, его резкое выступление возымело обратный эффект. Впервые как минимум за десять лет высокопоставленные политики, дипломаты и министры обороны 26 союзных государств НАТО сумели объединиться против общего врага. Было некоторое облегчение в том, что появился старый добрый русский злодей, которого можно заклеймить.

Сыграй российский президент свои карты более изощренно, он мог бы достичь желаемого эффекта. Многое из того, что Путин подверг критике, могло вызвать сочувствие у европейцев, не в последнюю очередь и неустойчивость однополярного мира.

Остается фактом, что между США и их ближайшими союзниками остаются явные разногласия, вскрывшиеся войной в Ираке, но подогревавшиеся значительно дольше. Это разногласия в том, для чего существует НАТО, должна ли организация стремиться к глобальному охвату, или в том, как поддерживать ее военные ресурсы для расширения военного присутствия.

Hamburger Morgenpost

Советский правитель Хрущев однажды сердито бил в ООН ботинком по столу. Аналогичный знак продемонстрировал сейчас президент России Владимир Путин: «До сих, но не дальше, Америка! Москва полна уверенности». С давних пор лидер Кремля чувствует себя прижатым к обочине односторонними действиями американских президентов. Для российского самосознания это крайне болезненно. Да и спорная система ПРО в Центральной Европе свершившимся фактом делает то, что не только Америка теперь является привычным врагом из прошлого. С большим удовольствием бывшие союзники по Варшавскому договору будут продавать оружие российского производства. Американцы и западноевропейцы распространяются все больше, сдвигая Путина с его оружием к укреплению «государств-изгоев», таких как Иран и Сирия.

Spiegel

После речи президента России Владимира Путина о мнимом американском мировом господстве за день до их выступления западные участники конференции по безопасности в шокированном состоянии теперь стремятся успокоить все стороны. <...>

Американцы показали, что напряжение осталось. Новый министр обороны США Роберт Гейтс пытался только заметить с тонкой иронией: «У меня как у старого вояки одно вчерашнее выступление почти вызвало ностальгию». Смешно. Позже Гейтс сказал: «Никто не хочет новой холодной войны с Россией». Он склонен думать, что Россия «является важным партнером». Люди разговаривают «откровенно, если им есть о чем беспокоиться». И то, что эта откровенность есть, «мы испытали здесь с обеих сторон».

Карл-Теодор Гуттенберг (тогда депутат бундестага от «Христианско-социального союза», впоследствии министр обороны Германии. — РБК) сообщил о «настроении разочарования» в Путине среди некоторых участников. От президента России «с его трепкой Америки ни ему ни нам никакого прока». Мало помощи и от исходящего сигнала разногласий по Ирану, сказал также Гуттенберг. О новой холодной войне эксперт по внешней политике ХСС ничего не желает знать: «Из-за холодной войны была смертельная согласованность и последовательность. А днем ранее от Путина мы узнали много, но ничего связного».

The Guardian

Владимир Путин вчера предпринял самое мощное наступление на США за все семь лет, что он является президентом России, обвинив их в раздувании конфликтов по всему миру через одностороннее использование «гиперсилы». Он сказал, что Америка стремится использовать собственные стандарты на других нациях, провоцируя гонку вооружений и распространение ядерного оружия и угрожая России новыми противоракетными программами. <…>

Маккейн сказал, что выступление [Владимира Путина] было «самой агрессивной речью российского лидера со времен холодной войны», и добавил, что оно было агрессивным, а некоторые замечания граничили с паранойей. Во время всего выступления Путина министр обороны США сидел с каменным лицом.

Washington Post

Президент России Владимир Путин во время жесточайшей критики США за семь лет, прошедших с момента, когда он занял свой пост, заявил, что односторонний воинственный подход Вашингтона сделал мир опаснее, чем во время холодной войны. <…>

[И американские политики, и Белый дом] недооценили некоторые серьезные изменения, недавно произошедшие в отношениях между США и Россией. Дружба, которая родилась, когда в 2001 году президент Буш впервые встретил Путина и посмотрел в душу бывшего офицера КГБ, сошла на нет, когда Кремль начал давление на оппозицию внутри России, стал использовать свои энергетические ресурсы, чтобы давить на своих соседей, и рассорился с Белым домом по поводу Ирака, Ирана и по другим вопросам. <…>

Путин говорит, что американская критика его «отката» в демократии произрастает из ментальности времен холодной войны, и он долго возражал против американской операции в Ираке. Но его замечания едва ли были спровоцированы чем-то конкретным.

Тоном, больше похожим на лекцию, чем на хрущевское разглагольствование с помоста, Путин говорил, что Россия будет независима в своей внешней политике. «Мы не собираемся менять эту традицию». <…>

Во время 32-минутного выступления Путина некоторые члены американской делегации хмурили брови и отворачивались. [Роберт] Гейтс (только что назначенный Бушем министр обороны. — РБК), профессиональный советолог, писал, уткнувшись в свой блокнот. Когда позже его попросили прокомментировать, Гейтс улыбнулся и покачал головой. <…>

Некоторые европейские дипломаты на условиях анонимности поделились мнением, что атака [Путина] была упреждающей мерой, чтобы отразить нарождающуюся в европейских столицах критику в адрес России. Помимо продолжающегося наступления на демократические группы и политических оппонентов Россия настроила против себя кое-кого в Европе через использование энергетики в качестве инструмента внешней политики.