Как отреагируют Путин и Трамп на объединение Кореи?

Несмотря на ракетно-ядерные испытания, продолжающиеся уже несколько лет, перспективы мира на Корейском полуострове сегодня кажутся вполне реальными. Северокорейский деспот Ким Чен Ын, пришедший к власти в 2011 году, в пятницу согласился встретиться с южнокорейским президентом Мун Чжэ Ином и с американским президентом Дональдом Трампом. На встрече, которая должна состояться в предстоящие недели, будут обсуждаться вопросы денуклеаризации.

Ким пообещал прекратить испытания оружия и согласился демонтировать ядерный полигон Пунгери (правда, геологи сообщают, что он мог уже обрушиться). Как сообщают южнокорейские источники, Ким дал понять, что соглашение о денуклеаризации не будет обусловлено выводом американских войск из Южной Кореи.

Южная Корея в ответ прекратила пропагандистские передачи в демилитаризованной зоне, которая разделяет два государства после окончания войны 1950-1953 годов. Мун также заявил, что он может представить на рассмотрение официальную декларацию о мире с Северной Кореей, поскольку формально корейские соседи находятся в состоянии войны, подписав лишь соглашение о перемирии (на Генеральной Ассамблее ООН). Сеул отметил, что пойдет на экономические и политические уступки, если Пхеньян пустит инспекторов по вопросам ядерного оружия на свои военные объекты.

Несмотря на то, что лидеры двух Корей наладили «любовные» отношения, и даже десерт на банкете будет в форме карты объединенного полуострова, разговоры об объединении явно преждевременны. На их пути стоят пять очень серьезных препятствий, которые необходимо преодолеть.

Поскольку приоритетом для Кима является сохранение династического режима, КНДР вряд ли согласится на национальное воссоединение на условиях, которые приведут к его краху. Да и свободной демократической Южной Корее не захочется изнывать под гнетом сталинского тоталитаризма. Поэтому преодоление политического раскола будет колоссальным камнем преткновения.

Один из вариантов — это объединение по принципу «одна страна, две системы» по типу Китая и Гонконга, где две уникальные политические системы существуют под эгидой единой нации. Но Ким знает, что если ослабить рычаги внутреннего контроля и разрешить поездки людей, обмен информацией и капиталом, то его позиции резко ослабнут, так как 25 миллионов его обнищавших подданных несомненно захотят экономического паритета с 50 миллионами своих более развитых и состоятельных собратьев по ту сторону демилитаризованной зоны. (Падение Берлинской стены служит примером того, как это может произойти, и во что выльется.)

Даже если отодвинуть на второй план значительные политические преграды, решить экономические проблемы будет довольно непросто. ВВП по большей степени аграрной Северной Кореи составляет менее 1% от южнокорейского. Юг — это одиннадцатая экономика мира, и там создаются самые передовые технологии и работают лучшие инженерные фирмы. Если две экономики сольются воедино, трудностей будет во много раз больше, чем после объединения Восточной и Западной Германии в 1990 году. (Даже сегодня восточные области Германии отстают от западных по темпам развития.)

Вот почему южнокорейский план воссоединения рассчитан на несколько десятилетий и предусматривает серию постепенных шагов. Благодаря экономическим стимулам уровень жизни северян планируется поднять настолько, чтобы стала возможна полная ассимиляция. Тем не менее, для южных корейцев, которые сталкиваются с замедлением темпов роста, с рекордной безработицей среди молодежи и со старением населения, такая перспектива отнюдь не привлекательна.

И хотя проблема интегрирования миллионов необразованных северных корейцев ляжет на плечи Юга, опасности поджидают обе стороны. Эксперт по Северной Корее Андрей Ланьков (в 1995 году учился в Пхеньяне по студенческому обмену) говорит, что алчные южнокорейские бизнесмены наверняка попытаются осуществлять аферы с ресурсами, и поэтому надо создать систему защиты, дабы простодушных северян не одурачили и не лишили их неотъемлемых прав.

Южнокорейское общество — одно из самых искушенных, передовых и конкурентных в мире. Эта страна произвела на свет музыкальный жанр кей-поп, сделала популярным такое хобби, как косплей, создала «комнаты ярости», где человек, чтобы снять стресс, может крушить предметы, открыла круглосуточные салоны видеоигр и экзотические кафе для животных, где вы можете уютно посидеть со своим сурикатом.

Но за этой ультрасовременной культурой скрывается множество социальных недугов. Южная Корея занимает второе место в мире по продолжительности рабочего дня среди развитых стран, и даже школьники там учатся по 16 часов в день, чтобы поступить в один из трех ведущих вузов страны. Там делают больше всех пластических операций, и там самые высокие показатели суицида среди подростков. Контраст между такой социальной средой, в которой выживает сильнейший и царит полная неразбериха, и коллективизмом Северной Кореи просто разительный. Все южнокорейские мужчины служат в армии два года, а для северных корейцев норма составляет 10 лет. Школьное образование в КНДР сводится к отупляющей идеологической обработке.

Поэтому неудивительно, что перебежчикам с Севера часто очень трудно приспособиться к жизни на Юге. Они страдают от депрессии, не могут найти работу, а иногда даже возвращаются в КНДР. Понадобится грандиозная программа адаптации, правовой защиты и социального продвижения, чтобы северные корейцы обрели необходимые навыки и возможности, и смогли конкурировать с южанами. Однако это чревато социальными волнениями и недовольством в обществе. Существует также вполне реальная возможность, что некоторые северные корейцы, особенно имеющие доступ к стрелковому оружию военнослужащие, займутся мелкими кражами и грабежом, чтобы как-то обеспечить себе существование и улучшить жизнь.

В северокорейской регулярной армии — 1,1 миллиона человек, а в резерве — 7,7 миллиона. Согласно данным доклада южнокорейского Министерства национальной обороны, у Пхеньяна — более 1 300 самолетов, примерно 300 вертолетов, 250 десантных кораблей и судов, 430 боевых кораблей, 4 300 танков, 2 500 бронемашин, 70 подводных лодок и 5 500 реактивных систем залпового огня. И не следует забывать примерно о 60 ядерных бомбах, о широком наборе ракет, как малой дальности, так и межконтинентальных, и о 2 500-5 000 тоннах химического оружия, которым обладает режим.

Одной из приоритетных задач для объединенного корейского государства станет недопущение распродажи этого арсенала и иных способов его распространения. К сожалению, мир мало что знает о местонахождении этого арсенала и о системе управления им. Но, пожалуй, наибольшую тревогу вызывают ученые и специалисты по ракетно-ядерному оружию, которые, надо полагать, останутся без работы, но смогут продавать свои знания и таланты, причем даже криминальным и террористическим группировкам. Как сообщил недавно корреспондент «Тайм» Саймон Шустер (Simon Shuster), ракетная программа самой Северной Кореи осуществлялась при помощи лишившихся работы советских ученых, которых завербовал Пхеньян.

В архитектуре безопасности в Восточной Азии существует хрупкий баланс. Южная Корея и Япония являются ключевыми союзниками США, а Северную Корею поддерживает Китай и Россия (пусть даже эта поддержка непостоянна, а сегодня она постепенно ослабевает). Угроза со стороны Северной Кореи — это важная причина, по которой США держат 40 000 военнослужащих в Японии и 28 500 в Южной Корее. Китайская поддержка объясняется в основном нежеланием Пекина стать свидетелем объединения полуострова и его превращения в союзника США — ведь в этом случае американские войска смогут выйти прямо на границу Китая.

Объединение или даже официальный мирный договор между Севером и Югом лишит Вашингтон аргументов в пользу сохранения своего военного присутствия. «В регионе зазвучат вопросы о том, что здесь делают американские войска, если в Северной Корее правит мирный режим, — говорит Кристофер Грин (Christopher Green), работающий в Международной кризисной группе (International Crisis Group) старшим исследователем и специализирующийся на проблемах Корейского полуострова. — Так что в политическом плане это будет серьезный дестабилизирующий момент для Южной Кореи».

Китай, проводящий все более агрессивный курс при председателе Си Цзиньпине, уже осуждает Южную Корею, которая размещает у себя комплексы противоракетной обороны THAAD. Можно ожидать, что жалоб станет намного больше, если северокорейская угроза будет нейтрализована — ведь влияние Китая в этом регионе усилится в ущерб США.