Как Россия Беларусь присоединит

В белорусском языке немало забавных слов, которые имеют совершенно иное значение в русском. Вот, например, «твар». Для уха русского человека это слово может показаться ругательной версией слова «творение». На самом деле «твар» — это лицо. И сохранить его президенту Республики Беларусь очень непросто.

Итогом встречи Владимира Путина и Александра Лукашенко стала насилу выдавленная формулировка о необходимости создания рабочих правительственных групп для дальнейшего решения очень и очень спорного вопроса о компенсации Россией нашего налогового манёвра. Щепетильность момента давно очевидна для всех.

Иждивенческий проект под названием «Республика Беларусь» Россия содержит ровно 27 лет, субсидируя и ссужая, кредитуя и вливая дармовые ресурсы в страну с безнадёжно отсталой и не реформируемой экономикой.

Немного истории. До 1994 года Беларусь имела все шансы стать полноценной европейской страной. В 1993 году с тогдашним лидером ещё не президентской, а парламентской республики Станиславом Шушкевичем приезжал брататься сам Билл Клинтон, президентствовавший в ту пору в США. У вполне себе национально ориентированной Беларуси, подкармливаемой, однако, из российского кармана, были другие государственные символы.

Но в 1994 году, когда бардак в стране достиг неприличных масштабов, стала очевидной потребность в хозяйской руке. Граждане РБ, ошарашенные свалившейся на них независимостью и свободой, которая, как и в России, приводила к стремительному обогащению одних и обнищанию других, встали перед выбором.

Кому доверить страну?

Выбор стал между бывшим председателем совхоза А.Г. Лукашенко, славившимся тем, что в своих колхозных владениях, он вручную «вправлял зубы» проштрафившимся трактористам и комбайнёрам, позволявшим себе садиться за баранку подшофе, и оголтелым националистом З.С. Позняком, мечтавшим возвести китайскую стену на границе между Россией и Беларусью.

Позиционировавший себя как неугомонный борец с коррупцией и преступностью Александр Лукашенко, в ходе предвыборной кампании обещал гражданам порядок, справедливость, неутомимую борьбу с преступностью и взяточничеством.

Летом 1994 года сотрудниками охраны кандидата в президенты Александра Лукашенко было обстоятельно имитировано покушение на главного борца с коррупцией: якобы в него стреляли на ходу из проезжавшей мимо машины. В тот же день белый «Мерседес» (с низкой посадкой), на котором ехал кандидат, стоял во дворе КГБ у печально известной «Американки», а сотрудники белорусского Комитета госбезопасности от души хохотали над «покушением», созерцая причудливое отверстие от пули, идущее аккуратно сверху вниз. Словно машина, из которой стреляли, вдруг воспарила на уровне полутора метров, либо кто-то просто выстрелил в боковую заднюю дверь, стоя рядом, с высоты человеческого роста, чтобы повеселить электорат этим дешёвым цирком.

Но выборы состоялись. «Борец с коррупцией» был избран. И очень скоро жители Республики Беларусь убедились в том, что они не граждане, а подданные, так как белорусский президент не стал уходить ни после предыдущего, ни после всех последующих сроков, модифицировав конституцию под себя, на что в своё время не отважился даже Владимир Путин, давший порулить страной Дмитрию Медведеву.

Порядок белорусский президент навёл очень быстро. В его бытность на посту мало-мальски состоятельные граждане, по очереди садились в тюрьму и выходили только после того, как «компенсировали убытки государству». Одним из таких бизнесменов был Юрий Чиж, начавший строить свою финансовую империю (компанию «Трайпл», сеть магазинов ProStore) примерно в то же время, как Александр Григорьевич шёл в политику.

Делец и бывший председатель совхоза вместе проводили досуг, катались на лыжах, играли в хоккей. Чиж оказывал всестороннюю финансовую поддержку режиму Лукашенко, и даже полол с ним грядки в Дроздах (аналог российской «Рублёвки»).

Всё это не спасло его от последующего ареста после того, как местный КГБ нашёл на него компромат. «Посадка» привела к обескровливанию магазинов «ProStore», прилавки которых в первые недели отсидки Чижа напоминали советские полки конца 80-х. После того, как Чиж отдал всё то, чем не успел поделиться и много больше, он вышел и был замечен электоратом в изрядно утомлённом виде с рюкзачком за плечами.

С оппозиционными политиками Лукашенко разобрался не менее эффективно. Кто успел – тот сбежал, как националист Зенон Позняк. А кто не успел – президент не виноват. Кто-то исчез без следа, как бывший председатель белорусского Центризбиркома Виктор Гончар и экс-министр внутренних дел Юрий Захаренко, кому-то «внезапно стало плохо», как одному из немногих реальных кандидатов на пост президента Геннадию Карпенко. А что делать? Срочный «Инсульт».

«Зянон прыйдзе!» - уныло квохчат белорусские оппозиционеры, эти адепты так и не состоявшейся националистической версии развития Беларуси, называя себя «лiцьвiнамi», свою краiну «Лiтва-Беларусь» и винящие в любом приключившемся в стране несчастье, включая смерть зубрёнка в Минском зоопарке, «крывавую руку Масквы».

Секрет белорусского экономического чуда зиждется на трёх китах:

• непрерывном отжимании средств и бизнеса у белорусских предпринимателей, которые целуют белорусскому президенту руки на выходе из СИЗО
• заигрываниях с Западом, выражающемся в демонстративном непризнании присоединения Крыма и уже ставшим притчей во языцех непризнании независимости Южной Осетии и Абхазии
• братских поцелуях в ходе наездов белорусского лидера в Москву и воплях о том, что в случае ядерной войны именно Лукашенко и его армия, где с «завидным постоянством» вешаются со связанными за спиной руками солдаты, будут отражать нападение врага. Вероятно, клюшкой.

Но если на ковре у Бориса Ельцина, такие фортели проходили за милую душу, то Владимир Владимирович в 90-е годы жил в городе Санкт-Петербурге и отлично знает, как отражать попытки незваных гостей выцыганить десяток миллиардов $ за «крышу».

Некоторое время Путин наблюдал за этими «народными белорусскими танцами» и хвалебными песнями о дружбе двух народов, которые поются придворными белорусскими «Сябрамi» вроде Анатолия Ярмоленко.

Всё почему? Лукашенко — великолепный демагог. Долгое время он не только умело уклонялся от выполнения интеграционных условий Договора о создании Союзного государства, где обозначены и единая валюта (российский, а не белорусский, рубль), и единый эмиссионный центр, который, ясное дело, мог находиться где угодно, хоть в Сирии, но только не в Беларуси, превратившейся в пожирателя российских ресурсов и средств.

Отметим особо – не отрабатываемых ресурсов и средств!

Но, похоже, терпению Путина пришёл конец. Узрев, наконец, что зарвавшийся белорусский лидер работает теми методами, которыми работали джентльмены удачи из «лихих 90-х», российский президент поставил его перед выбором. Либо интеграция, либо никаких, пусть хоть семь раз обещанных на словах, компенсаций российского налогового манёвра.

Понять Лукашенко можно. Между словом «смерть» и словом «интеграция» для любого авторитарного правителя стоит знак равенства. Интеграционные процессы определят новый центр власти. И будет он, ясное дело, не в Минске, а в Москве. Невозможно быть диктатором наполовину или даже 98%..

Для Александра Лукашенко важно сохранять абсолютную, гарантированную, 100%-ю власть на своем «земельном участке» размером с Беларусь.

Ну, а тот факт, что в результате ухудшения белорусско-российских отношений Беларусь не дополучит в течение ближайших лет каких-то 10 млрд? Это ничего. Страдать будет народ. От девальваций (Беларусь — рекордсмен по их количеству на постсоветском пространстве), от поступательного обнищания. Президент Лукашенко страдать не будет. Своё благополучие за 24 года непрерывного пребывания у власти он «выстрадал». А народ (называемый им «ласково» «народец») терпел и потерпит ещё.

До конца текущего года президенты Беларуси и России встретятся ещё. И уже сейчас понятно: Лукашенко не уступит ни дециметра власти. А уступит ли Путин? Если да, то что-то крайне символическое, перейдя на язык своего коллеги. Не на белорусский, конечно. На язык обещаний. Ведь очевидно, что окормлять соседа, который больше не называет Россию ни другом, ни братом, а считает лишь партнёром, он не намерен.

Но есть не закрытый вопрос. Если Путин чего-то хочет – он добьётся. В особенности, если противник не настолько силён и могуществен, как он.

Так как же будут «возвращать Беларусь домой»?

17 марта 1991 года был проведён всесоюзный референдум, на котором был сформулирован вопрос «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?». Из 6 126 983 принявших в нём участие жителей Белорусской ССР 5 069 313 (82,7 %) высказались о необходимости сохранения СССР.

Россия является официальным правопреемником Советского Союза. Вопрос о воссоединении белорусского и российского народа на референдумах независимой Республики Беларусь за всю историю этой страны больше не поднимался

Сегодня в Госдуме звучат голоса о необходимости дать возможность белорусскому народу повторно высказаться о желании или нежелании более углублённой интеграции, как вариант, полного воссоединения с Россией. Ни для кого не секрет, что де-факто, Беларусь является в экономическом отношении субъектом России.

Могут ли быть данные референдума, состоявшегося 17 марта 1991 года, весомым аргументом для организации нового (белорусского или белорусско-российского референдума) по вопросу воссоединения белорусского и российского народов?

Отвечает на вопрос Алим Бишенов — управляющий партнер коллегии адвокатов BMS Law Firm.

«…Подобные заявления – не более, чем политические спекуляции, так как в настоящее время такой вопрос в реальности не стоит. Сложно даже представить, чтобы Беларусь сейчас высказала желание стать частью другой страны. Конечно, отдельные граждане могут быть носителями подобных идей, но это не массовое явление. Беларусь – полностью независимое государство, а СССР уже нет как субъекта, поэтому присоединение к России – это не воссоединение СССР, это совершенно разные вещи. Поэтому данные референдума 1991 года ни на что повлиять уже не могут, в том числе они не могут быть основанием для проведения нового референдума по аналогичному вопросу (к тому же этот вопрос не может быть поднят снова – СССР в настоящее время нет, преемство России здесь роли не играет)».

…И всё же Владимир Путин — не тот мальчик, чтобы терять «твар» (в переводе с белорусского – лицо). Он может выбрать мягкий вариант отказа, который отодвинет вопрос присоединения Беларуси ещё на несколько лет.

А может поступить жёстко, перекрыв ресурсно-кредитный «краник» и сделав так, что уже через год белорусский лидер создаст коалицию политических сил, которая будет стоять на белорусско-российской границе у погранпоста ФСБ с триколором и сладкоголосо петь гимн Российской Федерации, просясь в состав России.

Было бы время и желание. И то, и другое у Владимира Путина, который хочет войти в историю, как собиратель русских земель, безусловно, есть.