Когда же ветер перемен унесет Путина?

Может ли мы предотвратить войну, слушая немецкую поп-музыку 80-х годов? Возможно.

Но не какие попало песни, а суперхит группы Nena «99 Luftballons» («99 воздушных шариков») 1983 года.

Кажется, это Мари Крунквист (Marie Cronqvist), доцент исторических наук, впервые выдвинула такую идею в Svenska Dagbladet. Политический возврат к холодной войне требует своего культурного противовеса.

«99 Luftballons» рассказывает, как третья мировая война начинается после того, как кто-то выпустил в воздух воздушные шарики. Генерал посылает истребители, так как считает, что произошло нападение. Враг принимает все это за вторжение —и вот уже человечество стерто с лица земли.

Из-за нескольких воздушных шариков.

По легенде, гитарист группы наблюдал, как Rolling Stones отпускали в воздух воздушные шары во время концерта в Западном Берлине. Что будет, если они полетят в ГДР, подумал он?

«99 Luftballons» стали мировым хитом даже в США — причем, на языке оригинала, немецком.

На днях в Северной Европе начались крупные военные учения. Риск ошибки и недопонимания очень высок как в короткосрочной, так и в долгосрочной перспективе.

Впервые с начала 90-х годов Швеция проводит учения, в которых по большому счету принимает участие вся оборона страны. Особенное внимание к ним привлекло то, что в качестве «сил противника» в них участвуют около 1,5 тысяч иностранных солдат.

На самом деле учения «Аврора» интересны тем, что Швеция сейчас всерьез тренируется защищать свою территорию. Это кульминация того, что иногда называют «доктриной Хультквиста»: она подразумевает приоритет национальной обороны, наращивание вооружений и сотрудничество с другими при условии сохранения статуса вне военных альянсов.

После 25 лет запутанных дебатов о том, станет ли лучшей защитой для Швеции ее военная миссия в Афганистане, вооруженные силы вновь обратились к своему главному предназначению — оборонять страну.

В то же время на другом берегу Балтийского моря Россия и Белоруссия проводят учения «Запад». Соответствующие учения восемь лет назад закончились симуляцией ядерной атаки на Варшаву.

Россия утверждает, что в «Западе» задействованы лишь чуть менее 13 тысяч солдат, но специалисты, в том числе здесь, в Германии, полагают, что речь скорее идет о 100 тысячах.

«Ясно, что мы стали свидетелями еще одной российской демонстрации мощи и потенциала. Кто в этом сомневается, может просто посмотреть на большое количество задействованных войск, более 100 тысяч», — сказала министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен (Ursula von der Leyen) недавно в Таллине.

В Берлине обеспокоены, так же как и в Варшаве, и в странах Прибалтики. Но НАТО решила не проводить крупных учений одновременно с «Западом». Альянс наблюдает и выжидает.

Дебаты в Германии совсем не похожи на шведские. Здесь совершенно другое понимание России и даже местного русскоговорящего меньшинства. Немецкие социал-демократы протолкнули идею строительства «Северного потока», российского газопровода через Балтийское море, а у социал-демократических лидеров имеются тесные связи с российскими экономическими интересами.

Но когда разговариваешь с экспертами по политике безопасности в Берлине, ясно, что политика понемногу меняет направление, диалог с Москвой считается хотя и необходимым, но на самом деле довольно бессмысленным.

Причина того, что Швеция так резко развернула свою политическую линию после смены правительства в 2014 году, — не только в министре обороны Петере Хультквисте. Большим изменением стало вторжение России на Украину и аннексия Крыма.

Швеция начала наращивать вооружения, снова ввела воинскую повинность и увеличила количество военных учений не потому, что мы так хотели, а потому, что мы вынуждены: ведь Россия больше не уважает международное право и вторгается в соседние страны.

«Аврора» и «Запад» в моральном смысле — неравноценные учения. Швеция тренируется защищать свою территорию, Россия — забирать чужую.

На Украине и в Грузии (в обеих странах есть русские солдаты) очень велико беспокойство по поводу того, что «Запад» на самом деле — подготовка к вторжению в западном направлении.

На фоне этого дебаты об «Авроре» в Швеции приняли странный характер. В кое-каких кругах возникла некая форма теории заговора, согласно которой национально-консервативное правительство Владимира Путина представляется жертвой злого западного мира.

Но эта картина неубедительна. Мы ведь говорим о той России, где шведские нацисты тренировались взрывать бомбы на улицах Гётеборга. О той России, которая сильно поспособствовала победе Трампа на президентских выборах в США и которая поддерживала фашистов во время французских выборов, а также поддерживает их на нынешних выборах в Германии.

Эта Россия поддерживает массовые убийства и газовые атаки против собственного народа диктатора Сирии Башара Асада и угрожает своим соседям в Прибалтике.

Проблема в том, что Владимиру Путину нужен внешний враг, чтобы иметь возможность легитимизировать свою политику и право на власть. В следующем году в России пройдут выборы, и можно будет услышать еще более громкое бряцание оружием.

Именно тогда станут важными те самые «99 Luftballons».

Ведь во время холодной войны ядерного противостояния так и не случилось.

Ясная политика безопасности и сильная оборона уменьшают риск ошибки и удерживают от войны — до тех пор, пока диктатуры на Востоке не падут под собственной тяжестью.

Мы должны осознать, что холодный мир, в котором мы живем с Россией, будет продолжаться и определять нашу политику безопасности еще много лет. Доктрина Хультквиста должна оставаться в силе.

Но мы должны не только слушать Nena.

В 1990 году немецкая группа Scorpions написала другой мировой хит — «Winds of change» («Ветра перемен»).

Тогда рухнула Стена, и Советский Союз с ГДР развалились. Обе диктатуры исчезли вместе с угрозой ядерной войны. «Пусть ваша балалайка споет то, что хочет сказать моя гитара», — пел Клаус Майне (Klaus Meine).

Прошло всего семь лет между «99 Luftballons» и «Winds of change». Всего семь лет.

Мы должны научиться жить с той Россией, какая она сейчас есть, и подготовиться к худшему. Пока.

Но Владимир Путин не будет править вечно. Однажды придут ветра перемен, чтобы унести прочь и его режим.