Ксавье Моро: Французы заплатят кровью за решения властей

Прошло несколько недель с момента частичного вывода российских войск из Сирии. Что дала эта российская операция на Ближнем Востоке? Повлияла ли она на имидж России в Европе? Снизилась ли угроза терроризма? Об этом и о миграционном кризисе в Евросоюзе Александр Артамонов поговорил с французским политологом, военным экспертом Ксавье Моро.

Спецоперация России в Сирии

— Россия, с одной стороны, ушла из Сирии, с другой стороны, частично осталось ее военное присутствие. Как вы оцениваете нынешнее состояние дел?

— Я думаю, это связано с тем, что результат уже хорош. Что касается Алеппо, Хомса и всех систем транспортировки нефти по направлению Турции, это все было уничтожено, поэтому в  большом объеме истребителей и в бомбардировке уже нет смысла. И поэтому убрать 20 самолетов — это разумно. Плюс, надо понимать, что это русский политический императив.

После Афганистана Россия не отправляла большое войско за границу, Россия была только в Косово и очень быстро уехала. То же самое произошло, когда была война против Тбилиси. Русские войска могли бы взять Тбилиси без проблем. Но зачем? И они просто уничтожили там военный инструмент Саакашвили, и потом — обратно в Москву. И так постоянно. Российское войско не будет долго оставаться за границей. Мне кажется, это основной принцип России в последние 25 лет.

Ответный ход Великого Гроссмейстера, или Путин победил в Третьей мировой

У каждой операции, военной или не военной, должно быть начало и должен быть конец, чтобы она была эффективной. Тем временем, мы, французы, начинаем операцию и не знаем, как и когда ее закончим. Например, в Сирии мы сначала поддержали исламистов, «Фронт ан-Нусра», и это не секрет, что ИГИЛ использует наши противотанковые системы. Мы начинаем операцию против Асада, против Украины, например, и мы не знаем, когда она закончится.

Импорт революции в Европу

— Петру Стегни, крупному специалисту по Ближнему Востоку, принадлежит высказывание: если раньше из Франции и Бельгии люди ехали на Ближний Восток, чтобы там текла кровь, то теперь люди из Сирии прибывают во Францию и Бельгию, чтобы кровь текла во Франции и Бельгии. То есть получается, что у нас налицо импорт революции в Европу. Вы согласны с этим?

— Я считаю, что вы правы. Я хотел бы добавить, что эту систему террора, которую использует ИГИЛ, мы тоже использовали 200 лет назад, когда была Французская революция. Мы тоже уничтожали наши памятники, наши церкви, как сейчас делает ИГИЛ. Террор — это всегда плохо. Это может быть во время Французской революции, во время большевистской революции, или сейчас, как делает ИГИЛ.

И плюс, к сожалению, во Франции, или даже в США, или в России внешние вопросы люди считают неважными. Важно иметь работу, иметь достаточный доход, чтобы жить и кормить свою семью. Но мы сейчас видим, что правительство сделало очень большую ошибку, и  мы сейчас за нее платим кровью. Мы это увидели уже два раза: в прошлом году во Франции и только что увидели в Бельгии.

Не надо забывать, что наш министр иностранных дел Лоран Фабиус сказал, что «Фронт ан-Нусра» делает хорошую работу против Асада или против других группировок, которые воевали до сих пор в Сирии. Французы должны понимать, что это все наши ошибки.

Семнадцать мгновений весны

— Во Франции в данный момент присутствует много миллионов мусульман, которые ощущают себя с эпохи Алжирской войны, как дома. Не считаете ли вы, что Франции можно было бы пойти по тому пути, по которому пошла Россия? Россия в свое время положила в основу двух сосуществующих цивилизаций принципы, изложенные в так называемых шести обетах пророка Мухаммеда. Пророк Мухаммед призывал мусульман заботиться о христианах, иметь с ними мирные отношения, категорически запрещал насильственное обращение кого бы то ни было в ислам. И, в принципе, эта модель вполне сработала в России, где более 20 миллионов мусульман. Считаете ли вы, что эта модель была бы применима для правильной организации французского общества завтрашнего дня?

— Мне кажется, что русскую модель надо изучать. Конечно, у нас другая ситуация, потому что когда мусульмане пришли в Россию, у них были свои земли. Чеченец живет в Чечне, и даже если очень много ездит в Москву, он не человек без земли, без корней. То же самое касается  мусульман Татарстана. Они уже 500 лет живут с русскими, поэтому у вас был касательно отношений с мусульманами идеальный процесс. Длинный, спокойный и так далее.

Но у нас другая система. У нас сначала не было мусульман. Когда мы начали принимать в нашу страну мусульман, это было 150 лет назад приблизительно, они жили на другом континенте, в Африке. Тогда у нас было 10 миллионов мусульманского населения. Но потом была деколонизация, и все стало по-другому. У нас были люди, которые приезжали потихоньку, искали работу, они потихоньку адаптировались в нашу цивилизацию. Но они были без корней, без земли. Земля осталась там, в Африке. И мне кажется, что у нас был другой процесс — настоящего вторжения без контроля.

И из-за этого стало очень сложно для мигрантов интегрироваться во Франции. Потому что у нас очень сложная экономическая ситуация. И в результате у нас сегодня есть люди, которые стреляли во Франции или в Бельгии. Это не люди, которые только что мигрировали из Сирии, они французские граждане, бельгийские граждане. Они уже давно у нас живут. Но просто они ненавидят общество, где они живут. Потому что в нашей идеологии они хотели создать общество, которое будет мультикультурное с мусульманами. И нам надо выбрать — или мультикультурное с мусульманами, или  у нас новая западная модель общества с консервативными ценностями. И до сих пор мы не можем выбрать.

Поэтому сейчас я не вижу конкретных глубоких решений того, что происходит.

Французская армия

— Мы знаем, как обошлись с генералом Пикмалем, главой ассоциации ВДВ Франции и бывшим руководителем иностранного легиона. Его арестовали за протест против эмигрантов и, по неподтвержденным данным, избили в участке в комиссариате. Выходит, французская армия недовольна тем, что происходит, люди в армии не понимают, какие решения принимаются на высшем уровне. Считаете ли вы, что из армейской среды сейчас могут выйти новые политики, новое поколение?

— Что касается армии, касается офицеров, новое поколение нам не нужно. Просто у нас такая система, что французские офицеры не имеют своего мнения, они не имеют права, они должны держать свой язык за зубами. Офицер может выступать, только когда он на пенсии. Это и сделал генерал Пикмаль. Мы сейчас наблюдаем, как потихоньку уничтожается наша армия, потому что их сильно используют  — отправляют туда, сюда, везде по миру, а денег не хватает вообще. И оборудование сейчас очень тяжело обслуживать и так далее.

Русские всегда возвращаются, или инстинкт сохранения родины

Мне кажется, что было бы лучше, если бы генерал Пикмаль подал на увольнение, когда он еще руководил во Франции. К сожалению, поколения, которые у нас сейчас, очень эффективны, очень хорошо обучены, образованы, но до сих пор ни один офицер не подал на увольнение в связи с тем, что не может служить такому государству, которое уничтожает свою армию.

— А национальный фронт пользуется поддержкой французской армии, на ваш взгляд?

— Мне кажется, что французская армия больше правая партия, чем левая. И мне кажется, что часть, которая за Марин ле Пен, увеличилась серьезно. Но сколько за кого, я не знаю.

— На ваш взгляд, сейчас ждать пробуждения французской нации перед лицом внешней опасности не приходится, или есть надежда?

— Всегда есть надежда, Россия дала нам пример. Когда Владимир Путин только стал президентом, стоял вопрос, будет ли он марионеткой Запада? И мы все наблюдали за Россией, как за бедной, неуважаемой страной, а сейчас Россия, может быть, самая уважаемая страна в мире.

— А насколько известно французскому обществу, что Россия теперь занимает другое место в мире?

— Мне кажется, что теракт в Париже и российская операция в Сирии все изменили по поводу имиджа. Французские СМИ не надо ни слушать, ни смотреть, ни читать, но надо читать комментарии в интернете. Даже самые антирусские, самые русофобские газеты или телеканалы не могут скрывать все комментарии, которые поддерживают вашего президента и просто Россию, русский народ.

Автор: Александр Артамонов