LA Times: российские татары ощущают угрозу от планов Путина

Казань, Россия — В этом месяце директорам школ по всему Татарстану приказали наполовину сократить количество уроков татарского языка — с четырех до двух.

Эта директива была издана спустя два года после того, как Кремль лишил 85 областей, республик и территорий Российской Федерации права самим принимать решения о включении в школьную программу уроков регионального языка.

Продолжающееся ослабление языковых прав спровоцировало волнения в этой богатой ресурсами республике, которая расположена по обоим берегам Волги в 800 километрах к востоку от Москвы.

Полиция штрафует, задерживает, допрашивает и обыскивает татарских активистов, включая руководителей некоммерческого Всетатарского общественного центра. Связано это с тем, что активисты требуют надежнее защитить татарский язык и культуру. Одного активиста, который устраивал одиночные пикеты возле правительственных зданий, по распоряжению суда за последние два года дважды отправляли на 30-дневное лечение в психиатрическую больницу. Это наказание живо напоминает тактику советских времен.

Руководитель Всетатарского общественного центра Фарит Закиев говорит, что татарские лидеры опасаются за будущее своего языка и за права своей общины, возлагая вину непосредственно на российского президента Владимира Путина.

«Действия Путина приведут к прямо противоположному результату, а не к тому, чего он хочет», — предсказывает Закиев, отмечая, что чем больше Путин будет притеснять татар, тем больше татары будут обижаться на Москву.

После распада Советского Союза татарский центр в 1992 году помог провести референдум о независимости, за которую проголосовали 62% его участников.

Полную независимость Татарстан не получил, но в 1994 году он заключил договор с тогдашним президентом России Борисом Ельциным, по которому республике была предоставлена обширная автономия, в том числе, исключительные права на природные ресурсы и на сбор налогов.

За 20 лет нахождения у власти Путин безжалостно ослаблял возможности региональных правительств по защите местных языков, истории и культуры. Он подписал серию законов о национализации процесса издания учебников по истории и потребовал, чтобы у всех местных языков письменность была на кириллице, как у русского языка.

Согласно положениям закона, который покончил с обязательным изучением региональных языков, ученикам теперь приходится просить о проведении факультативных занятий по таким региональным языкам как татарский.

Москва утверждает, что русские не обязаны изучать язык, который не является для них родным — даже в тех местах, где они составляют меньшинство.

Этот закон особенно уязвил татар, которые являются второй этнической группой в России, составляя четыре процента от общей численности населения. На татарском языке говорит около 50% 4-миллионного населения Татарстана. Всего в России 5,3 миллиона татар, и около половины из них живут в Татарстане, где процветает экономика благодаря его собственной нефтяной компании и военным авиастроительным предприятиям, а также новому парку информационных технологий, построенному на окраине республиканской столицы Казани.

По словам критиков, Путин воспользовался отговоркой о защите русскоязычного населения для проведения вторжений за рубежом. Он сделал это в 2014 году, когда отнял у Украины Крымский полуостров. И в этом заключается большой парадокс.

Путин стал президентом России в 2000 году, и начало его правления было отмечено кровавым подавлением сепаратистского мятежа в мусульманской в основном республике Чечня, которая находится в неспокойном северокавказском регионе России.

«Путин думает, что своей политической карьерой он обязан борьбе с этими проблемами, и они имеют для него первостепенное значение, — сказал бывший спичрайтер Путина Аббас Галлямов, ныне работающий в Москве политологом. — Когда возникают такие проблемы, он сразу начинает действовать, причем порой без всякой на то необходимости».

Опасения Путина носят глубокий личный характер, отметил Галлямов. Как-то раз он назвал распад Советского Союза «величайшей трагедией ХХ века». И он не забыл о попытках Татарстана и Чечни получить независимость от Москвы, когда около 30 лет назад разваливался Советский Союз.

При Путине Кремль видит в этническом многообразии потенциальный источник распада страны и настаивает на большей централизации. Об этом рассказала Наталья Зубаревич, директор региональной программы Независимого института социальной политики при Высшей школе экономики в Москве.

«Они не понимают ценность многообразия и гибкости, думая только о контроле и об отсутствии такового», — сказала она.

Российский закон о языке застал татар врасплох, сказала казанская журналистка Римма Бикмухаметова, освещающая региональные и национальные вопросы. В то время школы в Татарстане требовали, чтобы ученики учили татарский язык по шесть часов в неделю. Сегодня родители должны отдельно просить о проведении курса татарского языка для своих детей. Во многих школах нет учителей татарского языка, так как тысячи педагогов после принятия закона были уволены.

«Здесь это был самый мощный момент за последние 10 лет, — сказала Бикмухаметова. — Люди вставали и слушали, что происходит, и были очень обеспокоены».

В Татарстане многие посчитали новый закон прямым нападением. «Словами невозможно передать чувства возмущения», — заявил первый президент постсоветского Татарстана Минтимер Шаймиев. Шаймиева в Татарстане глубоко уважают. Он три срока пробыл на посту президента, и все это время активно отстаивал автономию.

Генеральная прокуратура периодически устраивает проверки в школах республики, принуждая их к исполнению федерального закона.

Между тем активисты на себе испытали гнев и ярость местной полиции. В январе Закиева, выросшего на востоке Татарстана в маленькой двуязычной деревне, вызвали в полицию для обсуждения «нарушений» на ноябрьской демонстрации, в которой он принимал участие. Закиев вызов проигнорировал.

Будучи членом Всетатарского общественного центра с 2002 года, он помогает организовывать протестные мероприятия, который вызывают все более жесткую реакцию со стороны властей. Их участников задерживают и штрафуют.

Закиев, который изучал авиастроение и работал на крупном советском предприятии по производству грузовиков и производственного оборудования, обеспокоен тем, что молодые татары уделяют недостаточно внимания своей культуре.

Когда есть возможность, большинство родителей предпочитают учить своих детей английскому языку вместо татарского. Его дочь говорит со своими детьми по-татарски. А вот его сын-инженер «просто не понимает, что мы можем потерять свой язык», сказал Закиев.

«Мы, татары, очень толерантные люди», — сказал он, предлагая гостям миску со свежим медом из татарской деревни и кофе. Но из-за такой толерантности, добавил Закиев, татарский народ очень легко можно притеснять.

Политолог Галлямов, служивший в региональной администрации соседнего Башкортостана, прежде чем стать спичрайтером Путина, предупредил, что нынешняя толерантность может перерасти в будущем в политические проблемы для Кремля.

«Татары долго, очень долго помнят обиды, — сказал он. — Иногда на протяжении жизни поколений».