Libération: сможет ли общество ответить на ожидания Владимира Путина?

Маленькому мальчику в детском доме говорят, что его только что усыновили. Сотрудница снимает его на телефон, радостно улыбаясь перед встречей с его будущими родителями. Первым появляется отец, берет ребенка на руки и целует его. Они вместе выходят из детского дома, но улыбка внезапно исчезает с лица ребенка. «А где моя мама?» «Как где?— восклицает его новый отец. — Вот она, твоя новая мама!» Рядом с машиной стоит карикатурный женоподобный гомосексуалист. Когда пара уходит с расстроенным ребенком, камера показывает презрительные лица сотрудниц детского дома. Пожилая сотрудница с отвращением плюет на землю, и голос за кадром строго спрашивает: «Такую Россию ты выберешь? Реши будущее страны. Голосуй за поправки в Конституцию».

Этот гомофобный видеоролик был выложен во вторник в интернет агентством по связям с общественностью, принадлежащим Евгению Пригожину, олигарху из ближайшего окружения Владимира Путина. Через два дня он был заблокирован на Ютюбе, но видео остается доступным на других платформах. Это всего лишь один пример интенсивной коммуникационной кампании, развернутой в России в последние несколько дней с тем, чтобы вернуть на первый план вопрос о поправках в Конституцию, голосование по которой несколько раз откладывалось из-за эпидемии коронавируса. Сейчас референдум назначен на 1 июля.

Одни из основных поправок к предстоящей реформе: защита русского языка, право надзора Верховного суда РФ за применением международных договоров в России, упоминание Бога в Конституции, определение брака только как «союз мужчины и женщины» и защита традиционной семьи. И самое важное из предложенных изменений: положение, которое было неожиданно внесено российским парламентом 10 марта, которое планирует отменить ограничение числа президентских сроков после принятия реформы. Это означает что Владимир Путин, находящийся у власти с 2000 года, будет иметь возможность в 2024 году вновь дважды избираться на свой пост на два новых шестилетних срока.

«Я думаю, что в Кремле прекрасно понимают, что эта тема раздражает людей, что все помнят, как Путин неоднократно обещал, что не будет бесконечно держаться за власть. Они готовы говорить обо всем, кроме самого главного, сказать людям то, что, по их мнению, те хотят услышать», — комментирует политолог Федор Крашенинников. Прежде всего, анализирует он, цель состоит в том, чтобы занять медийное пространство и вызвать реакцию людей, создавая видимость горячих общественных дебатов вокруг конституционной реформы, которая на самом деле не обладает никакой реальной динамикой. Из-за пандемии и отсрочек голосования динамика была потеряна. Сделанные в феврале общественные заявления превратились лишь в отдаленные воспоминания, стертые экономическим кризисом, вызванным карантином. В то время как в большинстве российских регионов отменяются ограничения на поездки, многих избирателей может отпугнуть в день голосования большой рост числа заболевших сovid-19.

Несмотря на создание системы голосования по почте, способствующей любому манипулированию, реальная явка рискует остаться низкой, поскольку такой вопрос, как конституционная реформа, не вызывает у россиян бурных эмоций: ни за, ни против. «Когда некоторые оппозиционеры попытались организовать кампании на тему „защитим нашу Конституцию", они наткнулись на оглушительное молчание. Для россиян Конституция не имеет символического значения. Никто не ждет, что она защитит его от чего-либо, и никто не хочет ничего делать, чтобы защитить ее», — делает вывод Федор Крашенинников.

«Что касается идеи сохранения правления Владимира Путина после 2024 года, то она вызывает у большинства россиян лишь мрачное равнодушие, подпитываемое отсутствием альтернатив, изношенностью власти президента который больше не вызывает всплеска энтузиазма, спровоцированного военными авантюрами 2014 года (Украина) и 2015 года (Сирия), экономической стагнацией. И прежде всего, народ убежден в том, что все уже разыграно заранее. «Кремль сделает с результатами все что, что ему захочется, и Путин останется в любом случае, если он так решит. И какая, в сущности, разница, какую форму примет его власть: то ли он покинет пост, чтобы стать главой Государственного совета, Союза России и Белоруссии, то ли он останется президентом навечно?», — заключает Крашенинников.