Medya Günlüğü: «Как я задаю вопрос Путину»

Традиционная ежегодная пресс-конференция, которую президент России Владимир Путин проводит каждый декабрь, становится не только площадкой для обсуждения серьезных тем, связанных с повесткой дня мира и страны, но и сценой для красочных образов.

Из почти двух тысяч российских и иностранных журналистов, которые каждый год ждут этого дня, чтобы задать вопрос Путину, очень мало кому удается воспользоваться этим шансом. Чтобы привлечь к себе внимание одни журналисты предпочитают национальную одежду, а другие — пытаются заинтересовать Путина или официального представителя Кремля Дмитрия Пескова необычными плакатами.

Обычно слово журналистам предоставляет Песков, но иногда в игру вступает и сам Путин. В 2014 году этим даруемым президентом России «шансом» довелось воспользоваться и мне. Тогда Путин только что вернулся из Анкары, где был встречен на высшем уровне президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом. Написав на листе бумаги «Турция» и держа ее в руках, я сумел привлечь внимание Путина. Я попросил российского лидера прокомментировать тот факт, что «после его визита в Анкару чиновники ЕС тоже посетили Турцию и пытались уговорить турецкое руководство присоединиться к санкциям против России».

А через год произошел злополучный самолетный кризис. В тот год Путин на пресс-конференции не сдерживал гнева. Увидев лист бумаги с надписью «Турция» в моих руках, он сразу показал на меня. Я задал следующий вопрос: «Кризис между двумя странами обеим сторонам принес вред. В этом сценарии есть какой-либо третий участник?» Тогда Путин высказал жесткую критику не только в ответ на мой вопрос, но в целом в связи с самолетным инцидентом.

А в декабре 2016 года была совсем другая ситуация: между двумя странами установился мир, но в те дни в результате теракта был убит посол России в Анкаре Андрей Карлов. Я обратился к президенту с двумя вопросами: первый из них был связан с сирийской проблемой, а второй — с сотрудничеством Турции, России и Ирана на Ближнем Востоке.

Путин дал следующий ответ: «Убийство Карлова было покушением и на Россию, и на российско-турецкие отношения. После уничтожения российского самолета я скептически относился к заявлениям о том, что целью тех, кто отдал этот приказ, было разрушение российско-турецких отношений. Но теперь я начинаю в это верить. Знаете, откровенно скажу, я скептически относился к тезису о том, что наш самолет был сбит без приказа со стороны турецкого руководства, людьми, которые хотели навредить российско-турецким отношениям. Но сейчас, после нападения на нашего посла, которое было совершено сотрудником полиции, я уже начинаю менять свое мнение».

На пресс-конференции 2017 года шанс задать вопрос, к сожалению, мне не представился несмотря на то, что я сидел на одном из передних рядов. Россия готовилась к президентским выборам 2018 года, и я думаю, что Путин предпочел отвечать на вопросы, связанные прежде всего с внутренней повесткой дня.

Наконец, на пресс-конференции этого года, когда Путин опять предоставил мне слово, я задал вопрос об основателе Турецкой Республике Мустафе Кемале Ататюрке. Я спросил российского президента, что он думает об Ататюрке, как оценивает его личность и как развиваются наши отношения в этом контексте.

Этот вопрос был очень важен для меня… Потому что до настоящего времени Путин не так много говорил о своем отношении к Ататюрку. Только в ходе официального визита в Анкару в декабре 2004 года Путин поделился своими мыслями об Ататюрке в Книге почетных посетителей Аныткабира: «В России высоко чтят память выдающегося сына турецкого народа Ататюрка. С Его именем связано возрождение турецкого государства, начало развития дружбы между нашими странами. Наш долг — быть достойными Его памяти и продолжать Его дело, построить прочное здание взаимопонимания и дружбы на созданном Им фундаменте».

При ответе на мой вопрос Путин на глазах у мировых средств массовой информации хвалебно отозвался об Ататюрке. Российский лидер сказал: «Выдающийся деятель… Он был другом России, работал с нами, мы это очень ценим». Путин также заявил, что Ататюрк создал современную Турцию, сказал, что доволен тем, как развиваются отношения с Турцией сегодня, а также лестно отозвался и о президенте Эрдогане.

Конечно, я был очень счастлив. Мне удалось как в четвертый раз задать вопрос Путину, так и узнать его отношение к Ататюрку.

Участвуя в пресс-конференциях Путина с 2012 года, я уже приобрел опыт, связанный с тем, как можно задать вопрос российскому президенту. На мой взгляд, самое главное следующее: Путин любит короткие, меткие и логичные вопросы… Если ему нравится вопрос, он запоминает и никогда не забывает журналиста, который его задал. А тем, кто адресует российскому лидеру провокационные вопросы, он предоставляет слово от силы пару лет подряд, а на третий год больше не обращает внимания на этого журналиста…