«Милитаристы» против «миротворцев»?

Первая статья цикла

Едва ли не каждый день приходится читать панические материалы о «попустительстве агрессору» со стороны российских властей, о том, что украинская армия достигла невиданной мощи, о «предательстве России», которая якобы за свой счет содержит киевских путчистов и равнодушно взирает на захлебывающийся кровью Донбасс. И вопрос: «Почему нельзя было прихлопнуть хунту, пока она не укрепилась?» постоянно звучит в эфирах телепередач, в социальных сетях, даже в бытовых спорах кухонных политиков.

Думаю, что на эту тему придется написать еще не один материал. Хотя бы потому, что по мере очередного обострения ситуации в Донбассе, агрессивных заявлений Киева в отношении Приднестровья и неприкрытых угроз США в адрес России, вопрос: «Доколе терпеть будем?» - будоражит даже самых уравновешенных и выдержанных экспертов.

Поскольку патриотичный дискурс в СМИ был изначально задан Стрелковым, который, как «герой сопротивления Новороссии» и был автором мифа о «миротворце Суркове», то давайте со Стрелкова и начнем. При этом следует оговориться, что ситуация с противостоянием «милитаристов» и «миротворцев» давно уже ушла далеко и зашла слишком далеко по сравнению с тем временем, когда ее можно было трактовать как личное противостояние харизматичного партизана и помощника президента. «Милитаристское» движение начало активно оппонировать российской власти с радикальных позиций, Стрелков давно перестал быть его иконой или единственной иконой (порядком подрастеряв авторитет и харизму в ходе крайне неудачной пиар-кампании), а под прицелом неконструктивной критики оказался уже не Сурков, а Путин и вся система российской власти в целом.

Собственно, больше полугода назад, в одном из материалов, посвященных только структурировавшейся тогда «милитаристской оппозиции» я предупреждал, что для стабильности России «милитаристы», играющие на вполне понятном желании населения победить быстро, «малой кровью и на чужой территории», критикующие государственную власть за ее якобы подчиненность интересам олигархов и пытающиеся сформировать в обществе устойчивое чувство недоверия к президенту и правительству, сеющие подозрения в «предательстве на самом верху», значительно опаснее либералов, с которыми «милитаристы» якобы борются.

Либералы слабы, маргинальны, непопулярны, не имеют серьезного лидера, народ не готов поддержать их капитулянтскую позицию в российско-американском глобальном противостоянии. «Милитаристы» же работают аналогично своим предшественникам в 1915-1917 годах, когда под такие же крики об измене на самом верху и о неспособности власти отстоять интересы России, был свергнут Николай II, а за ним пали династия, монархия и Россия, которая только благодаря счастливому стечению обстоятельств и только к 1940 году смогла вернуть (а только в 1945 году окончательно закрепить) потерянные в результате «патриотической» активности территории.

Так как же все начиналось весной 2014 года?

На протяжении марта и начала апреля месяца российская власть концентрирует на границе Украины войска, по своему составу и группировке крайне напоминающие потенциальную армию вторжения. Путин получает разрешение Совета Федерации на использование армии за пределами России, а легитимный на тот момент президент Украины Янукович обращается с просьбой о помощи в подавлении мятежа. Собственные заявления Путина, позиция российских СМИ и даже уверенное обещание Януковича на пресс-конференции в Ростове-на-Дону скоро («раньше чем вы думаете») вернуться в Киев не оставляют сомнений в том что Россия готова оказать военную поддержку «Русской весне» в формате значительно превосходящем крымский.

В конце апреля, что-то происходит. Риторика российской власти и СМИ меняется, войска отправляются в места постоянной дислокации и конфликт начинает развиваться по затяжному сценарию. В версии «милитаристов» «5-я колонна в Кремле заставила Путина пойти на уступки и попытаться договориться с США за счет Донбасса».

Версия бредовая и годится только для того, чтобы пугать домохозяек. В украинский кризис оказались изначально плотно вовлечены силовики. Чтобы понять их позицию достаточно вспомнить, как до сих пор переживают российские генералы, что им в 2008 году «не дали взять Тбилиси». Это и понятно – военные существуют чтобы побеждать, а материальным выражением победы является парад в поверженной столице противника. Позиции ФСБ, СВР, МИД может быть технологичнее армейской прямолинейности, но не менее патриотичны. Финансово-экономический блок правительства мог настаивать на отсрочке активной фазы конфликта, мотивируя это реальной необходимостью подготовить экономику к возможным санкциям, но его позиция играла бы существенную роль только в ситуации неизбежности санкций.

Напомню, что реальные санкции были введены только после того, как над Донбасом был сбит малайзийский «Боинг». То есть, в начале весны риск вполне мог казаться оправданным.

Что в это время делают «милитаристы». Оценивая ситуацию как преддверие российского вторжения на Украину, они повторяют провокацию польского эмигрантского правительства в Лондоне, по чьему указанию 1-го августа 1944 года началось Варшавское восстание.

«Милитаристы» (они об этом сами не стесняясь пишут) считали, что ввод российских войск на Украину должен состояться в последнюю неделю апреля – в начале мая. В это время в Донбассе, Одессе, Харькове, Запорожье, Днепропетровске, Херсоне, Николаеве, с разной степенью интенсивности и с разными успехами, но по одному сценарию развивается сопротивление в рамках «Русской весны», армия Украины колеблется, структуры МВД выжидают, даже наиболее американизированная СБУ не вызывает полного доверия Киева. И вдруг 12 апреля в Славянске появляется какой-то отряд, какого-то Стрелкова (который называет себя полковником ФСБ, хоть по данным «Википедии» вышел на пенсию прапорщиком, что более соответствует возрасту, образованию и сроку службы). Уже 13 апреля этот отряд оказывается участником перестрелки на блокпосту, в ходе которой гибнут офицеры СБУ. 16 апреля эти же люди нападают на колонну 25-й Днепропетровской воздушно-десантной бригады ВСУ. Обходится без жертв, но десантников заставляют отдать технику, личное оружие, а часть из них убеждают присоединиться к ополчению.

И именно 13 апреля Киев объявляет о начале АТО с привлечением вооруженных сил, а в результате первых стычек с ополченцами украинская армия и спецслужбы получают убитых товарищей, за которых надо отомстить. Власти Киева на примере Днепропетровской бригады, которую собирались расформировать и едва ли не полным составом судить, демонстрируют военнослужащим, что договоренности с ополчением чреваты большими неприятностями. Кстати, переформированная и усиленная днепропетровскими нацистами 25-я бригада до сих пор остается одним из наиболее боеспособных соединений ВСУ.

«Милитаристы» хотели совсем немного – к тому времени, как на Украину войдут российские войска иметь некий кусок «освобожденной территории» под своим контролем, чтобы можно было войти в новую власть. Они, ведь, не скрывают, что мечтали создать в «Новороссии» такое государство, которое они хотели бы видеть в России. Четко по лекалам Варшавского восстания, которое тоже начиналось ради того, чтобы встретить РККА в «самостоятельно освобожденной» столице с уже готовым «правительством».

Теперь поставим себя на место российской власти. В момент острого противостояния с Вашингтоном (причем не на одной только украинской площадке), когда требуется принять безупречно выверенное и до последней детали просчитанное решение, от которого, без преувеличения, зависит судьба России, в Донбассе вдруг появляется неизвестный фактор в виде группы «милитаристов», которые начали собственную войну и собираются строить «альтернативную Россию в Новороссии». И ждут, что Путин пошлет войска, даже не для поддержки «Русской весны», а для удовлетворения их политических амбиций.

Я не преувеличиваю. Через несколько месяцев после ухода с Донбасса, в одном из своих интервью Стрелков именно так и сказал, что он начал войну и ожидал, что Путин его поддержит. Вообще-то, будь он хоть прапорщик, хоть полковник, хоть генерал-полковник, хоть действующий, хоть в отставке, самостоятельное начало войны от имени сверхдержавы и выдвижение требований к президенту и главнокомандующему вооруженными силами сверхдержавы караются расстрелом на месте. Сам Стрелков, по его же утверждениям, в Славянске и за меньшие грехи расстреливал.

Так вот, «милитаристы» внесли в ситуацию фактор неопределенности, который вполне мог помешать российскому руководству принять окончательное решение. Могли быть и другие причины, вероятнее всего был даже комплекс причин, среди прочего в качестве основной включавший и неготовность Европы адекватно оценивать возможные активные действия РФ на Украине. Но и «милитаристский» фактор следует учитывать. Ответственный руководитель не может принять решение, влекущее за собой глобальные последствия, когда критическая точка позиции контролируется непонятными самозванцами, которые могут быть идеалистами в той же мере, что и провокаторами.

Так что стеная о судьбе Донбасса «милитаристам» было бы не худо вспомнить, что весной 2014 года они пытались использовать это самое население как расходный материал в интересах своего внутрироссийского политического позиционирования. И частично им это даже удалось. Иначе бы сегодня мы не беседовали о проблеме «милитаристов».

Впрочем, как я уже писал выше, это дела давно минувших дней, обратиться к которым нас вынуждает необходимость адекватной оценки некоторых псевдо-патриотических мифов. Полный же анализ «милитаристской позиции» в войне в Донбассе требует слишком много места и ни в один, ни два материала не поместится.

Поэтому, продолжение следует...