На Ближнем Востоке Путин сейчас многим обязан Трампу

Владимир Путин уделит самое пристальное внимание месту расположения сирийской артиллерийской батареи, где в выходные погибли четверо российских военнослужащих. Пустыня вокруг Дейр-эз-Зора по-прежнему является опасным местом — как в политическом, так и в физическом смысле. Там американцы и русские играют в чрезвычайно рискованную военную игру.

Путин по-прежнему полагает, что американцы осуществляли помощь в наведении огня минометной батареи, в результате чего менее года назад в Дейр-эз-Зоре был убит командующий Пятой общевойсковой армией ВВО (руководившей группой российских советников в Сирии) генерал-лейтенант Валерий Асапов. Кто вел этот минометный обстрел — проамериканские курдские боевики? Или ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в РФ — прим. ред.)? Русские говорят, что в минувшие выходные ночью мобильные силы ИГИЛ штурмовали огневые позиции сирийской артиллерии. Это обычная практика исламистов, совершающих налеты, появляясь из пересохших русел рек в пустыне на грузовиках и мотоциклах со взрывчаткой. Хотя небольшие пункты дислокации сирийских войск, укрепленные насыпями из песка и цемента, разбросанные по обширным песчаным плато, считаются неуязвимыми.

Так что теперь русские направляют туда артиллерию. Сначала они составляли авиационный компонент сирийской армии, были их передовыми авиационными наблюдателями на месте боевых действий, где сирийские войска направляли «сушки» на врагов Асада. Затем русские занимались разминированием Пальмиры и Дейр-эз-Зора, Хомса и Алеппо. Потом российская военная полиция конвоировала побежденных джихадистов на заброшенные «ничейные» территории провинции Идлиб или на турецкую границу. Русские обеспечивают связь между сирийцами и проамериканскими курдами в районе реки Евфрат.

Год назад путинские ведущие техники артиллерийской службы прочесывали руины восточного Алеппо, составляя точные карты падения снарядов — с точным указанием места воронок от бомб и взрывного действия российских боеприпасов, сброшенных с воздуха. Я видел одну из их команд. Ее доклады, несомненно, отправлялись в российскую военную разведку. Но сначала они попадали непосредственно в Кремль.

Путин их читает. Он придирчиво относится к мельчайшим деталям. В Сирии не будет катастроф как при Брежневе в Афганистане (вернее, русские на это надеются), не будет беспорядочных суетливых отступлений генералов-политиканов через Амударью, не будет кремлевской летаргии. Российские офицеры хорошо владеют арабским языком (и вполне прилично — английским) — результат учебы в московском ИнЯзе — и, как и сирийская армия, их офицеры идут воевать на передовую.

Вот почему был убит Асапов. Путин решил заняться своими чеченскими и русскими врагами-джихадистами и погнать их до самой Сирии — и всех их убить. Он спас своего союзника Башара Асада. Но в то же время после пары-тройки предупреждений и одного самолета, сбитого с любезного разрешения Эрдогана (в чем тот потом раскаялся) он остался надежным другом Израиля, Ирана, Турции, Египта, Ливана, Саудовской Аравии и так далее.

Отказываясь присоединиться к своему безумному вашингтонскому коллеге в междоусобной войне между суннитами и шиитами, Путин использует единственную фразу, которая объединяет всех диктаторов, премьер-министров, автократов-мафиози, королей, президентов, тиранов, совершающих массовые убийства, карьеристов-пиарщиков и подобострастных редакторов-угодников — «борьба с терроризмом». Я считаю, что Путин и Трамп используют эту иносказательную риторическую фразу примерно с одинаковой частотой. Это — вранье для народных масс, и неважно, кто эту фразу произносит — циник из Кремля или «парень» из Белого дома, который вообще не в себе. Но Путин, конечно же, мастер на все руки.

Он принимает похвалу Башара Асада за «спасение» Сирии. Он называет министра обороны Израиля расиста Авигдора Либермана «гениальным». Действительно, в одном русском переводе кремлевской встречи приводятся слова Путина, который утверждает, что Либерман — выходец из бывшего Советского Союза, работавший когда-то вышибалой в ночном клубе — «великий русский». В Кремле всегда рады видеть Нетаньяху, даже когда он бомбит иранцев в Сирии. Турецкий султан Эрдоган, ВВС которого сбили один из путинских самолетов, поспешил подружиться с Путиным, когда русские приказали своим отдыхающим прекратить подпитывать туристическую индустрию и не ездить отдыхать на турецкое побережье. Когда Путин отправился в золотой дворец Эрдогана в Стамбуле, он взял да поставил вертолетоносец в самом центре Босфора, прямо напротив Топкапы.

Президент Египта Ас-Сиси ведет Путина в каирскую оперу. В Кремле Путин принимает короля Саудовской Аравии Абдаллу. Он приветствует катарцев. Он любезничает с иранским президентом Рухани. Он слушает (конечно же, нахмурившись), как Верховный лидер Хаменеи рассказывает, каким злом является вмешательство США на Ближнем Востоке (это было всего два года назад).

К счастью, иранцы милостиво не упомянули ни о российском вторжении в северный Иран во время Второй мировой войны, ни о советском влиянии в Азербайджане и Махабаде в иранском Курдистане, после окончания войны. Так же, как и Ас-Сиси не вспоминал о том, как Садат выдворил русских из Египта в 1972 году. И Путин ничего не говорил Асаду о том, как младший «Лев Дамаска» заигрывал с Западом и в 2008 году присутствовал на параде по случаю Дня взятия Бастилии вместе с Николя Саркози (Трамп в прошлом году точно так же попался на крючок и присутствовал на этом военном балагане), а в 2000 году отказался публично отвечать на запросы России о чеченских боевиках, бежавших из России.

Но после фиаско в Ливии, он решил, что теперь будет действовать серьезно и жестко, когда западные партнеры Путина попытались свергнуть Асада. И никаких унизительных отступлений русских в Средиземноморье больше не было — оттуда они больше не уходили.

Когда впоследствии русские захотели поговорить с антиисламистом Халифой Хафтаром (Khalifa Haftar), Верховным главнокомандующим вооруженных сил Ливии, прошедшим «подготовку» в США, они просто высадили его на российский авианосец, стоявший в открытом море на некотором расстоянии от берега. Когда американцы выразили недовольство, заявив, что российская авиация в Сирии наносит удары только по позициям повстанцев из любимой Центральным разведывательным управлением (и довольно мифической) «Свободной армии Сирии», министр иностранных дел России Сергей Лавров мрачно ответил, что «если кто-то выглядит как террорист, если он действует как террорист, воюет как террорист, то он и есть террорист».

Путин переживает из-за российских наемников, которые погибают в Сирии, сражаясь с курдами, не больше, чем из-за курдов, погибших, защищая Африн от турецкой армии и ее сообщников из ИГИЛ. Эта сделка выглядит простой. Турки могли бы получить провинцию Африн (пока), если бы в будущем они позволили сирийцам и русским очистить от исламистов провинцию Идлиб (примечание: следите повнимательнее за этой войной).

И, похоже еще больший компромисс достигнут с израильтянами. При желании они могут наносить удары по иранцам, но никакой войны с Сирией, никаких израильских (или американских) бесполетных зон и, прежде всего, никакой войны с Ираном быть не должно. Иранцы не хотят войны с Израилем (как известно Нетаньяху, ни одна из сторон не выиграет), а в Тегеране Путин олицетворяет рассудительность и здравый смысл. Когда-то к «сдержанности со всех сторон» призывал Госдепартамент — обычно это происходило, когда израильтяне вторгались в Ливан или в Сектор Газа либо бомбили их. А теперь к «сдержанности» между Израилем и Ираном призывает Кремль.

Так в какой же степени всему этому способствовал проницательный, жесткий, сардонический характер Путина — и насколько политическая победа России на Ближнем Востоке стала следствием нестабильности и непредсказуемости Трампа? Хотелось бы сказать, что в этом есть доля и того, и другого. Но полагаю, что Обама мог бы обеспечить равновесие в регионе, которое Путин теперь ставит в заслугу себе. Теперь, когда Москва является достойным партнером по переговорам на Ближнем Востоке, трудно преуменьшать способность Путина поводить политику, обеспечивающую равновесие. А положение Европы в этом смысле безнадежно.

Европа не может взаимодействовать с Кремлем, который по-прежнему оккупирует часть Украины и аннексирует Крым. Она обрушивает на Россию санкции. Но она, как и американцы, угождает Израилю, который оккупирует западный берег реки Иордан и аннексирует Иерусалим и Голанские высоты. Да и само слово «санкции», или лишение инвестиций, произносить в Европе нельзя — иначе ее обвинят в антисемитизме.

Израиль может запускать свои ракеты в Сирию, заявляя, что иранские ракеты ударили по позициям израильских сил на Голанских высотах (на самом деле, это сирийские Голаны, оккупированные Израилем, хотя об этом все чаще забывают), но Путин не собирается приказывать прекратить атаки по позициям на Голанских высотах. Есть серьезные подозрения в том, что именно сирийская армия выпустила эти ракеты по израильтянам — в отместку за то, что израильтяне на протяжении последних трех лет постоянно бомбят сирийские войска (конечно же, ни в коем случае не силы ИГИЛ). Таким образом, израильтяне, опасаясь, что в будущей войне с «Хезболлой» будет вновь открыт «южно-ливанский фронт», необдуманно открыли «голанский фронт» — вдоль границы, обстановка на которой на протяжении 45 лет была в основном спокойной. Это такое равновесие, которое может нравиться Путину. Но будьте уверены, если он кому-то понадобится, он сразу же окажется там и вмешается.

И он настойчиво утверждает, что сирийцы сами переселяются на голанское плато. Никаких иранцев. Никакой «Хезболлы». Сирийцы не смогут возразить, если они вернутся на их границу с оккупированными Голанами. И израильтяне не смогут возразить, если Россия не пустит туда иранцев и «Хезболлу». Русские любят называть это «исключением конфликтных ситуаций». Все отступают. Никакой войны на Голанах. На это и надежда.

Что касается того, что «эксперты», любят называть геополитикой, Путин сразу понял необходимость поддержать иранское ядерное соглашение, когда Трамп его разорвал. Он сразу стал более близким союзником Ирана, смог посочувствовать Европе и сумел показать себя надежным партнером в договоре, который подписал с Китаем. Но он вступает в потенциальную рыночную войну с США — в долларовую войну — наряду с Европой, страны которой, возможно, готовы противостоять Вашингтону (по крайней мере некоторые из них), но крупные бизнесмены которой уже демонстрируют свою обычную трусость «перед лицом» американских прибылей и убытков.

Во всем этом есть что-то такое, что вызывает презрение. Путин не будет переживать из-за гибели российских наемников в Сирии, своими действиями они должны проверить силу воли армии США в Сирии. И Америка тоже не оплакивает своих курдских наемников и не защищает их в Африне.

Путин не собирается кричать о нарушениях прав человека в Секторе Газа — расстрелах безоружных демонстрантов или уничтожении Израилем клиник или больниц — когда его собственные самолеты разрушают клиники и больницы в Сирии. Он придерживается тезиса «борьбы с терроризмом» — и является союзником для всех. Дети могут греметь своими игрушками, но ключи от детской — у царя. А тот ненормальный в Белом доме ни о чем не знает, ни о чем не беспокоится и, надо полагать, ничего не понимает. Он давно открыл Путину дверь — и Путин прошел прямо через нее.