Не так страшен черт: почему Путин не может захватить Украину (Главред)

Хотя в Евросоюзе считают, что на границе с Украиной и в аннексированном Крыму Россия сосредоточила более 100 тысяч своих военнослужащих, эта цифра вызывает некоторые сомнения. Складывается впечатление, что глава Еврокомиссии, который озвучил эту цифру, никогда не встречался с президентом Франции Макроном: французский президент за сутки до приезда Зеленского в Париж сказал, что, по данным французской разведки, не наблюдается критического накопления войск на границе Украины и России. А разведка у французов далеко не худшая в мире.

Да и у нашего Геншатаба ранее промелькнула цифра — 85 тысяч российских военнослужащих у наших границ. И это на протяжении около 4 тысяч километров российско-украинской границы! Сегодня уже речь идет о 90 тысячах человек, но увеличение контингента произошло только на территории Крыма, потому что туда ввели воинскую часть парашютно-десантных войск (псковских десантников).

100 тысяч военнослужащих — это фактически три полевые армии. Они способны продвинуться вглубь территории максимум на 200-250 км, но при условии, что удар всех трех армий будет сосредоточен в одном направлении. Одна полевая армия рассчитана на 100-150 км. Если армий три (как утверждают в ЕС, 100 тысяч военнослужащих), то это значит, что одна армия пойдет на отвлекающий удар, а две — на основной.

Соответственно, они способны продвинуться на 200-250 км при условии, что эффективность обороны украинской стороны будет очень низкая. Если же ВСУ будут наносить России недопустимые потери (т. е. потери составят 30-50%) в ходе оборонительных боев, все будет иначе: при 30% считается, что наступление захлебнулось, а при 50% противник отказывается от дальнейших наступательных действий.

Все это при условии, если российские войска будут бить в одну точку. А когда эти 100 тысяч рассеяны вдоль всей границы, то они не способны ни на что, кроме мелких вооруженных провокаций локального характера.

Группировка, которую нарастили в Крыму, способна вести разве что успешную оборонительную операцию против морского десанта. С военной точки зрения, нельзя рассматривать перешеек как место входа в Крым — это будет на грани самоубийства: там настолько узкий проход, что сухопутные войска будут просто перемалываться артиллерией и хорошим оборонительным рубежом за перешейком. Запереть группировку любой численности на перешейке не составит особо труда.

Если же Россия прибегнет к применению авиации и ракетных войск, решится наносить ракетные удары, нам придется туго. Она может уничтожить бо́льшую часть инфраструктуры, в т. ч. военной.

В любом случае, чтобы войти и удержать такую огромную территорию, как Украина, нужна огромная армия — примерно миллионная группировка войск. Плюс даже при большом разрушении инфраструктуры мы все равно будем оказывать сопротивление, и будет партизанская война, очаговые сопротивления. Соответственно, России нужно иметь высокомобильную подготовленную группировку, которая способна вести мобильные боевые действия, иначе никак.

А в политическом — у Кремля сейчас другая головная боль: ему нужно переживать о том, что, если партия «Зеленых» укрепит свои позиции в Бундестаге, ее представители лично разберут российский «Северный поток — 2» на дне немецких территориальных вод, поскольку нет сертификата о том, что эти трубы не вредят экологии.

Впрочем, давление на Украину со стороны России будет усиливаться. У Путина до сентября — до выборов Госдумы РФ — есть время. Ведь в августе соберется Крымская платформа, пусть даже у нее не будет юридических оснований, чтобы вынести какую-то претензию к России, и появится просто совместное коммюнике, в котором около десятка стран скажут России: «Фу-фу-фу, уходите из Крыма — это не ваше!» Для Путина это будет серьезный политических проигрыш. Поэтому он будет сейчас на нас давить всеми доступными способами, а доступен ему сейчас только один — Донбасс, где есть «ихтамнеты», с помощью которых Путин может вынуждать Киев выполнять свои требования.

В любом другом месте — на белорусской или российской границе, в Крыму или Приднестровье — как только российский солдат переступит границу и начнет стрелять, это будет открытая война против Украины, а не игра в «зеленых человечков» или «шахтеров». Это будет первая настоящая война на Европейском континенте после Второй мировой.