Несколько лиц Путина: как менялся его стиль правления (Týden)

20 лет назад Владимир Путин появился из ниоткуда на самой верхушке российской политики как эффективный бюрократ из служб безопасности, как приверженец сильного государства с ориентацией на рынок и как прагматик без идеологии. Сегодня Путин кажется сильным авторитарным лидером, увязшим в геополитическом противостоянии с Западом и идеологической борьбе с либерализмом. Ради всего этого он жертвует развитием страны. Даже говоря о модернизации, Путин вскоре скатывается на рассуждения о новых типах оружия, как отмечает Кирилл Рогов в «Ведомостях».

Если бы Путин ушел в 2008 году, то вошел бы в историю как один из самых успешных российских лидеров. После многих лет кризиса и потрясений он относительно стабилизировал страну, установив «управляемую демократию». Но, главное, началась эра стремительного экономического роста (на семь процентов в год). Еще большими темпами росли доходы страны.

Критики сказали бы, что это объясняется благоприятной фазой экономического цикла и ростом цен на нефть. Несмотря на успешное правление, в шкафу у Путина копились скелеты: чеченская война, развал концерна «Юкос» и тому подобное.

Вторая часть путинского двадцатилетия (с 2009 по 2019 годы) во многом отличалась от первой. Два экономических кризиса, колебания цен на нефть и московские протесты на рубеже 2011 — 2012 годов заставили режим стать жестче и вывели на первый план элиты силовых структур. Все это послужило пусковым механизмом для очередного кризиса, связанного с аннексией Крыма и войной на востоке Украины. Принятые тогда решения не были неизбежными и единственно возможными, но они превратили конфронтацию с Западом в обстоятельство, определяющее жизнь всей страны.

Серия кризисов и три войны (Грузия, Украина и Сирия) легли в основу второй части правления Путина. Экономический рост падал на 0,6% в год. Это означало стагнацию и неспособность догнать Соединенные Штаты и Европейский Союз.

С этим связан и тотальный ревизионизм второго путинского десятилетия: абсолютизация понятия суверенитет, поиск новой опоры в виде «традиционных ценностей», которые делают модернизацию не столь необходимой, формирование национально ориентированных элит, фактический отказ от границ, появившихся после распада Советского Союза, и переход от сотрудничества к конфронтации с Западом.

Может, все бы и получилось, если бы формирующаяся путинская система продемонстрировала экономическую эффективность хотя бы на уровне авторитарного Казахстана, где ВВП на душу населения почти достиг российского. Но российский режим не справился, и это не смогли компенсировать даже отдельные успехи. Новый курс стал антилиберальным и антизападным; насаждается представление о зонах конфронтации и недоверия вокруг России; олигархи из силовых структур доминируют в стране, требуя постоянных льгот и преимуществ.

Что касается развития политического режима, то ситуацию, характерную для конца первого постсоветского десятилетия, можно описать как олигархию с довольно высокой конкуренцией в государственной сфере и со слабым, коррумпированным правовым устройством. Такие режимы сейчас царят на Украине, в Молдавии и Киргизии.

Путинская стабилизация и экономический рост создали в России «конкурентный авторитаризм», в котором режим ограничивает политическую конкуренцию и свободу СМИ, но опирается на широкую, пусть и пассивную, поддержку снизу, обеспечиваемую убедительной динамикой экономики. Такой режим просуществовал в России с 2003 по 2012 год. Больше, чем оппозиция, его окончанию способствовал экономический кризис, который подорвал доверие граждан.

Более жестокие деспотические режимы политологи называют «авторитарной гегемонией». Преобразование режима из одного типа в другой происходит на фоне экономического спада. По мере того как снижается роль экономики для обеспечения легитимности и стабильности, возрастает роль репрессий и идеологии. Режим переходит от фильтрации и ограничения информации к агрессивной пропаганде и систематическим гонениям. Именно этим переходом и ознаменован последний путинский период. Геополитическая конфронтация играет тут роль идеологии, легитимирующей репрессии.

Хотя современная Россия выглядит авторитарной страной, считать переход завершенным нельзя. Свою роль тут играет социальная инфраструктура больших городов, степень европеизации элит и интернет, а также экономическая стагнация. Путин вряд ли откажется от идеи избавить Россию от влияния Запада. И это бесполезное соперничество, скорее всего, останется главной темой в завершение путинского пути.