Новая Концепция внешней политики России 2016

Автор Людмила Игоревна Кравченко — эксперт Центра Cулакшина.

В преддверии Послания Федеральному Собранию президент подписал новую Концепцию внешней политики России — документ, который ждали уже давно. Примечательны в этой связи два факта.

1. Важные документы, которые затрагивают вопросы внешней политики, после крымских событий стали принимать ежегодно, притом каждый раз в конце года. 31 декабря 2015 года была принята обновленная Стратегия национальной безопасности России, как раз в тот момент, когда вся страна была занята подготовкой к Новому году. Указ о принятии новой военной доктрины был подписан 25 декабря 2014 года, и снова россияне были заняты предновогодней суетой. И наконец, Концепция внешней политики подписана 30 ноября 2016 года, а опубликована в день Послания Президента России. Налицо целенаправленный прием Кремля публикации важнейших документов страны в момент, когда внимание российских граждан отвлечено.

2. Опыт принятия Концепций внешней политики указывает на удивительную закономерность — резкое устаревание уже спустя несколько месяцев или год. Концепция 2000 года потеряла свою актуальность через год — сразу после трагедии 11 сентября, которая привела к появлению новой угрозы безопасности как для мира, так и для России. Но несмотря на это все два срока российского лидера именно она определяла внешнеполитический курс страны. Принятая в июле 2008 года Концепция устарела уже через полмесяца — в связи с войной в Грузии. В течение 5 лет она не отражала изменившуюся ситуацию в мире.

Новая концепция от февраля 2013 года стала не актуальна через год — после присоединения Крыма и обострения отношений с Украиной и Западом. Однако и ее менять правительство не спешило. Россия прожила с устаревшей концепцией почти 3 года. Как знать, если эти три «совпадения» не совпадение, а закономерность, то уже в следующем году внешние события должны вновь поменяться и «новая» концепция опять станет «старой». Вообще-то данное наблюдение говорит об уровне профессиональности в сфере ответственности президента. Что нового в себе несет принятая Концепция внешней политики?

ОТКАЗ ОТ АМБИЦИЙ

Если в Концепции 2013 года самая главная цель внешнеполитических усилий заключалась в укреплении «прочных и авторитетных позиций в мировом сообществе, в наибольшей мере отвечающих интересам Российской Федерации как одного из влиятельных и конкурентоспособных центров современного мира», то в новой концепции она спустилась на цель третьего уровня, при этом исчезло упоминание о конкурентоспособном центре. Иными словами, новая концепция не стала пытаться прикрывать аутсайдерские российские позиции в мировой экономике.

МИР ПОМЕНЯЛСЯ ИЛИ ЭТО ОШИБКИ РОССИЙСКИХ ОЦЕНОК ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ

Раздел Концепции «Современный мир и внешняя политика Российской Федерации», как и сам документ, мало чем отличается от предыдущей версии. Однако все же несколько новаций появилось. И они связаны не столько с изменением в мире, сколько с исходным ошибочным российским подходом к мировым процессам.

Во-первых, Россия признала повышение действенности фактора силы в международных делах.

Во-вторых, если в 2013 году происходящие в Северной Африке и на Ближнем Востоке события наше внешнеполитическое ведомство оценивало исключительно как «повышение значения фактора цивилизационной идентичности», то в новой концепции уже дается строгое утверждение того, что это «усиление угрозы международного терроризма». Цивилизационные ценности видятся уже как экстремистская идеология.

В-третьих, новым стало упоминание угрозы, исходящей от Исламского государства. Решение этой проблемы видится через умозрительную идею формирования широкой международной коалиции на прочной правовой основе. Нужно отметить, что это идея, изначально озвученная Путиным, не нова. Еще в 2001 году США после событий 11 сентября призвали к созданию такой коалиции. Теперь же Россия выступила точно с таким же предложением, в надежде на то, что главным в этой коалиции на этот раз станет Москва. С чего бы это, имея в виду ее практически изоляцию на примере дел сирийских?

КОРРЕКТИРОВКА В ПРИОРИТЕТАХ

В 2016 году новое мироустройство стало уже «справедливым и устойчивым», при этом в содержательной части ничего не поменялось. Добавилось лишь положение о незыблемости итогов Второй мировой войны и исчезло упоминание наращивания взаимодействия России в группе 8, поскольку за короткий период между концепциями Россия лишилась статуса члена организации.

В части «Верховенство права в международных отношениях» все оставлено без изменений, за исключением положения, которое косвенно указывает на попытки вмешательства иностранных государств в сирийские дела — «посредством поддержки негосударственных субъектов, включая террористические и экстремистские организации». Но как и прежде Кремль заявляет о нерушимости норм международного права и недопущении их творческой трактовки, в то время как крымская кампания подпадала именно под это определение.

РОССИЯ ИГРАЕТ МУСКУЛАМИ

В новой Концепции исчезла ссылка на то, что Россия «выступает за снижение роли фактора силы в международных отношениях». И это неудивительно, учитывая, что Россия стала активно играть мускулами — на Украине, в Сирии. В региональных приоритетах применительно к США Россия заговорила более жестким языком формулировок — «оставляет за собой право жестко реагировать на недружественные действия, в том числе путем укрепления национальной обороны и принятия зеркальных или асимметричных мер».

2015 год и вовлечение России в Сирию показали, что прогнозные оценки главы «Стратфор» Дж. Фридмана, данные им еще в декабре 2014 года, верны. Путин действительно пошел на сознательное наращивание силы, о чем Фридман и говорил на Валдае — «в отличие от времен Российской Империи и Советского Союза, буферные зоны, ранее поглощавшие угрозы с запада, сегодня находятся в руках потенциально враждебных сил, а рационализация российской экономики оставила ее уязвимой для рыночных сил, чего не было никогда ранее. Таким образом, единственным выходом для России, если она не сможет найти основы для мирного урегулирования, остается наращивание угрозы в надежде запугать Америку».

Ключевым приоритетом в сфере международной безопасности названа борьба с терроризмом. И что интересно, в концепции обозначено, что «результативная борьба с терроризмом не может вестись без ликвидации источников его финансирования», Россия поддерживает усилия, «направленные на выявление государств, вовлеченных в экономические связи с террористическими организациями». И здесь же вспоминаются обвинения Путина в адрес Эрдогана и Турции относительно финансирования ИГИЛ, впрочем уже позабытые в связи с Турецким потоком, в очередной раз доказавшим, что национальные интересы, вопросы мира и безопасности вторичны на фоне экономических интересов ненасытной олигархической властной верхушки.

О ДРУГИХ СТРАННОСТЯХ

Приоритет «Международное экономическое и экологическое сотрудничество» фактически полностью остался без изменений, за исключением нескольких моментов:

— если в прежней концепции речь шла о высоких темпах экономического роста, то в новой эта фраза была заменена на «устойчивый экономический рост». Очень странно кризис и спад производства называть устойчивым ростом;

— опять концепция фиксирует уже сложившуюся практику. На этот раз она закрепила механизм ответных действий на санкции — «принимает в соответствии с международными нормами и принципами необходимые меры в области торговой политики в целях защиты национальных интересов и эффективного реагирования на недружественные экономические действия иностранных государств, ущемляющих права РФ и российских хозяйствующих субъектов». Получается, что санкции ввели в отношении конкретных экономических субъектов, преимущественно друзей президента, а ответила Россия не соответствующим запретом в отношении европейских субъектов, а в целом ударив по Европе. То есть рычаг государственного воздействия в данном случае был актом возмездия не за Россию, а за кучку олигархов;

— появилось еще одно новое положение — «выступает против искусственной политизации природоохранной проблематики, ее использования для ограничения суверенитета государств в отношении их природных ресурсов». Это означает лишь то, что российская элита и дальше намерена эксплуатировать модель сырьевой экономики, осваивать новые месторождения, невзирая на экологические аспекты. Вероятнее всего этот пассаж сделан на перспективу, когда иностранных инвестиций хватит для освоения шельфа, в том числе и Арктического.

Ничего нового для соотечественников из Донбасса концепция не дала. Приоритет «Международное гуманитарное сотрудничество и права человека» не отразил проблему соотечественников, оставшихся в зоне конфликта. Все положения о них в точности повторяют прошлую концепцию. А вот применительно к сирийскому кризису новации есть. Россия обязалась «противодействовать попыткам использования правозащитных концепций в качестве инструмента политического давления и вмешательства во внутренние дела государств, в том числе в целях их дестабилизации и смены законных правительств». А это уже прямое указание на попытки Запада сменить Асада.

РЕГИОНАЛЬНЫЕ НОВАЦИИ

Обновила концепция и региональные приоритеты.

Во-первых, закрепив сформировавшуюся систему. Появился Евразийский экономический союз — появилось и упоминание его.

Во-вторых, выдав ряд приоритетов за желаемое, к чему на самом деле, как показывает весь ход истории, Кремль не стремится. Например, не стремится он к расширению стратегического взаимодействия с Республикой Белоруссия в рамках Союзного государства в целях развития интеграционных процессов во всех сферах. Кремль действует в отношении республики не как равный с равным, а как господин со своим вассалом.

В-третьих, в связи с ухудшением положения России в мире были изменены формулировки, отразившие снижение амбиций Кремля. Если в прошлой концепции Украина значилась как приоритетный партнер в СНГ, ее планировалось подключить к интеграционным процессам, то в новой концепции — ни к чему не обязывающая формулировка «развитие всего многообразия политических, экономических, культурных и духовных связей с Украиной на основе взаимоуважения, выстраивании партнерских отношений при соблюдении своих национальных интересов». И здесь вспоминаются верные, к сожалению, слова Дж. Фридмана, произнесенные им на Валдае в 2014 году — «Находящиеся на периферии страны, наблюдающие слабость и экономическое бессилие России, не имели никакой мотивации поддерживать с ней союзные отношения, исходя лишь из одних исторических воспоминаний, не каждое из которых было, к тому же, приятным».

Если в старой концепции Россия еще питала иллюзии, выдавая желаемое за действительное, то в новой пришлось констатировать то, что уже трудно скрывать.

И теперь фраза «Россия выступает за достижение единства региона без разделительных линий, через обеспечение подлинно партнерского взаимодействия России, Европейского союза и США» уже звучит совершенно в противоположном контексте — «проводимый США и их союзниками курс на сдерживание России, оказание на нее политического, экономического, информационного и иного давления подрывает региональную и глобальную стабильность, наносит ущерб долгосрочным интересам всех сторон, противоречит возрастающей в современных условиях потребности в сотрудничестве и противодействии транснациональным вызовам и угрозам». Впрочем если проанализировать и этот пассаж, то можно увидеть лукавство российской стороны. Региональную стабильность первой подорвала путинская Россия, которая инициировала процессы на окраинах Украины.

И реакция Запада стала ответом на это. Кремлю стоит все же признавать свои ошибки и стратегические просчеты, чтобы не быть жертвой новых сиюминутных спонтанных действий на мировой арене;

В-четвертых, официально отражены наиболее острые вопросы российской внешней политики. Сказано, что Россия «приложит необходимые усилия для политико-дипломатического урегулирования внутриукраинского конфликта». Донбасс Россия признала частью Украины, несмотря на то, что именно Кремль содействовал восстанию этого региона. Обозначена и позиция по Сирии — «Россия поддерживает единство, независимость и территориальную целостность Сирийской Арабской Республики как светского, демократического, плюралистического государства». Такая формулировка по факту не дает никаких обязательств России перед Асадом. Напротив, заявление о поддержке резолюций Совета Безопасности ООН говорят о том, что Россия готова к политическому диалогу, в котором не предоставлено никаких гарантий действующему президенту.

В целом можно сказать, что это не новая Концепция внешней политики, а только обновленный документ, базирующийся на прежних постулатах и представлениях о месте и роли России в мире.

Концепция в ее текущем виде — это не стратегия развития страны, а констатация достигнутого положения. В ней зафиксировано то, что уже произошло — отказ от применения силы, борьба с международным терроризмом, моменты в свете сирийского кризиса. Но внешнеполитический документ должен быть стратегическим, он должен предвидеть будущее и выступать тем целеполаганием, к которому нужно стремиться. По факту он -аналитическая записка о положении России в мире здесь и сейчас. Без целевых ориентиров. А как известно, ни один ветер не будет попутным кораблю, который не знает, куда ему плыть.

Подпишитесь на нас Вконтакте, Facebook, Одноклассники