О чем расскажет прямая линия с Путиным

В четверг президент России Владимир Путин в очередной раз ответит на вопросы граждан в ходе ежегодной многочасовой телепередачи «Прямая линия с Владимиром Путиным»». Многие наблюдатели называют эти передачи сплошной инсценировкой, и «Прямая линия» действительно является мероприятием в высшей степени срежиссированным и контролируемым: журналисты сообщают о тщательной подготовке передачи этого года и о репетициях, которые проводят с теми, кого отобрали для участия в ней.

Вот за чем следует понаблюдать в 2018 году.

Хотя из-за недавно принятых законов, направленных на противодействие «экстремизму», россиянам стало сложнее публично говорить о некоторых социальных и политических проблемах, в вопросах, задаваемых в ходе «прямых линий», зачастую затрагиваются очень непростые темы. Россияне задают вопросы, связанные с такими проблемами, как коррупция, протесты, торговля людьми и наркомания. Однако преобладают, как правило, вопросы экономического характера. Это свидетельствует о том, что экономические показатели России и их влияние на уровень жизни по-прежнему являются важным источником легитимности Путина. И это при том, что в своих выступлениях и в средствах массовой информации после финансового кризиса 2008 года — и особенно после аннексии Крыма в 2014 году — он перешел к патриотической, националистической и антизападной риторике.

Предоставляя эфирное время для обсуждения этих вопросов, власти признают, что они допустимы и обоснованы.

Но это лишь означает, что обсуждение направлено в «нужную» сторону более изощренным способом — его ориентируют на одни вопросы и «уводят» от других. Администрация Путина использует вопросы, которые поступают на «прямую линию» через традиционные и новые средства массовой информации, как способ узнать о проблемах, волнующих население, а затем транслирует их в присутствии большой аудитории. Слушая то, что выходит в эфир и что не выходит, зрители узнают, какие вопросы можно обсуждать публично.

Это означает, однако, что некоторые темы действительно являются запретными и упоминаются лишь с определенных позиций или вообще не упоминаются. Иногда вопросы на запретные темы задаются в юмористическом, саркастическом или косвенном виде. В 2015 году один из участников передачи в шутку спросил президента, не хочет ли он клонировать себя, поскольку кроме него российские чиновники никого не признают. Сдерживая смех, Путин сразу же отказался от этой нелепой идеи. Хотя этот вопрос был сформулирован как шутка, он поднял очень серьезный вопрос о России после Путина, подчеркнув его незаменимость.

Так что в этом году надо прислушиваться к шуткам и следить за тем, каких вопросов задавать не будут.

Как всем хорошо известно, ответы Путина на вопросы зрителей «прямой линии» отличаются своей длиной и технократичностью. Обычно он демонстрирует виртуозное владение данными статистики и информацией в сфере законодательных реформ. Иногда он обещает решить проблемы лично. Иногда такие ответы подчеркивают личный авторитет Путина.

Но в них также раз за разом подчеркивается значение институтов и правовых инстанций, которые должны решать проблемы. Зрителям предлагается рассматривать Россию как «нормальное» современное государство, где власть рациональна, законопослушна и институциональна.

Это служит ответом критикам, которые называют российское государство в основном деинституционализированным, функционирующим на основе неформальных, коррумпированных личных связей, которые используют власть произвольным образом. В этих передачах гражданам дают понять, что личная и институциональная власть не противоречат друг другу. Во время этого тщательно подготовленного спектакля создается впечатление, что личная власть не противодействует рационально-легитимной власти, не ослабляет ее, а действует вместе с ней.

Ответы Путина также всегда персонифицированы, они тщательно продуманы с учетом того, кто их задает. Он всегда великодушно относится к пенсионерам и детям, но его отношение к тщательно отобранным представителям бизнес-элит и оппозиции зависит от экономической и политической ситуации, сложившейся в конкретном году.

Следите за тем, кого в этом году будут хвалить, а кого критиковать.

По вполне понятным причинам американские комментаторы уделяют особое внимание тому, как преследуются критически настроенные журналисты и как правительство контролирует информацию, предаваемую через СМИ. «Прямая линия» демонстрирует и другое — лояльных тележурналистов, имеющих хорошую репутацию и пользующихся высоким профессиональным авторитетом. Ведущие сидят рядом с Путиным, журналисты на периферии облегчают взаимодействие с общественностью и комментируют вопросы зрителей, демонстрируя большой профессиональный опыт. Путин относится ко всем с уважением. Журналисты на «прямой линии» приобретают авторитет и влияние благодаря близости к власти, а не противодействию ей, и играют важную роль в качестве посредников между государством и гражданами.

Зрители «прямой линии» могут отправлять свои замечания и высказывать свое мнение по СМС и через российские социальные сети, которые взаимодействуют с государственными телеканалами, но ответы поступают по телевидению. Таким образом, организаторы «прямой линии» дают понять, что главные здесь — тележурналисты, а социальные сети представлены как подчиненные, играющие второстепенную роль.

Это делается намеренно: социальные сети децентрализованы, и их трудно подвергнуть цензуре. Но благодаря тому, что сообщения в социальных сетях показывают «в прямом эфире», создается впечатление большей достоверности «прямой линии» как средства общения с российским народом. В прошлом году во время «прямой линии» на экране показывали отправленные зрителями СМС, в некоторых из которых были довольно критические замечания в адрес Путина, например, «три срока на посту президента достаточно!». Журналисты задавались вопросом, не было ли это случайностью, может, эти СМС цензоры просто не заметили, но позже они подтвердили, что Кремль сам разрешил их показать.

Следите за тем, будут ли в этом году показывать СМС критического содержания или нет. И как это будет происходить.

«Прямая линия» была создана для телевидения. Студия и люди на экране каждый год меняются. С момента выхода первой «прямой линии» в 2001 году студия стала гораздо больше, и количество приглашенных зрителей в ней намного увеличилось. С 2008 года в студии «прямой линии» можно видеть большое количество отобранных представителей граждан. С 2011 года в студии на телефонах и компьютерах работают еще и десятки девушек-операторов, и на их мониторы выводятся поступающие видеозвонки. Сегодня студия заполнена сотнями россиян.

Нам хотят показать, что российская общественность горит желанием пообщаться со своим президентом и готова верить, что он и его администрация могут предложить решения проблем. Не исключено, что ост количества зрителей в студии, должен также компенсировать фактическую отстраненность и недоступность Путина. Ходят слухи, что в этом году, впервые с 2008 года, в студии не будет приглашенных зрителей, что, возможно, свидетельствует о том, что Путину удобно воспользоваться исключительно опосредованным общением с гражданами, находясь далеко от Москвы. Либо это реакция на снижение рейтинга передачи в последние годы.

В этом году «прямую линию» необходимо смотреть внимательно. И, главным образом, потому, наверное, что «прямые линии» проводятся не только в путинской России. Представители Конгресса США все чаще вынуждены проводить «прямые линии» вместо неудобных личных встреч с избирателями. Как и «прямая линия» в России, это опосредованное общение позволяет чиновникам лучше контролировать ход такого общения. Когда мы смотрим эти контролируемые и срежиссированные встречи представителей властей с гражданами, мы получаем возможность понять, какой образ хотят донести до нас представители политических элит и какие инструменты они для этого используют — здесь и за рубежом.