О пугающих перспективах встречи Трампа с Путиным

Дональд Трамп начал мечтать о встрече с Владимиром Путиным во время своей предвыборной кампании. Когда будущий президент мог позволить себе большую свободу в высказываниях, а обвинения в подозрительных контактах с Россией еще не приобрели форму федерального расследования, он выступал буквально апологетом Кремля. Подозрения по поводу вмешательства россиян в выборы усиливались, но кандидат-Трамп, как подсчитали американские СМИ, несколько десятков раз в нейтральном или положительном ключе упомянул в своих выступлениях Россию или Путина.

Уже тогда появилась тема личной встречи двух лидеров, в том числе до официального вступления нового президента в должность. «Это было бы чудесно», — мечтал Трамп в октябре 2016 года, говоря, как хорошо было бы вместе с Путиным победить ИГИЛ (запрещенная в РФ организация, — прим. ред.). Видимо, он не знал, что российские войска уже год как находятся в Сирии, а российский президент борется там не с террористами, а поддерживает преступный режим Асада, которого позже глава США назвал животным.

Когда ФБР открыло ящик Пандоры, из которого начали появляться призраки таинственных и не имевших под собой правовых оснований контактов окружения Трампа с российскими агентами, от такой риторики пришлось отказаться. Даже настолько самоуверенный человек, как избранный президент, а чуть позже обитатель Белого дома Трамп не мог позволить себе укреплять подозрения о сговоре с Россией собственными действиями. О намерении как можно быстрее встретиться с Путиным, которое перед инаугурацией казалось приоритетом, на несколько месяцев забыли.

Первая встреча Трампа и Путина состоялась год назад в июле 2017 года на памятном саммите «Большой двадцатки» в Гамбурге. В Польше мы не уделили этому мероприятию особого внимания, живя в тот момент эмоциями, вызванными речью, с которой «лидер свободного мира» выступил накануне в Варшаве. Однако именно после длившегося больше двух часов разговора с Путиным Трамп поверил, что Россия не имела ничего общего с вмешательством в американские выборы. По крайней мере, так он объявил миру.

Полутора месяцами ранее на саммите «Большой семерки» в сицилийской Таормине Трамп впервые показал лидерам Запада свое истинное лицо. Многие из них поняли, что ему, скорее, по пути с Россией, чем, например, с Европой, поэтому они наверняка не удивились, когда американский президент договорился об очередной встрече с Путиным, которая должна была состояться во Вьетнаме на саммите АТЭС. Если в июле этого года пройдет очередная встреча, закономерность, что лидеры встречаются раз в полгода, сохранится.

На этот раз президенты собираются не общаться на полях международного саммита, а организовать полноценную двустороннюю встречу, как та, что недавно состоялась между Трампом и лидером Северной Кореи Ким Чен Ыном. Именно с этим связаны основные опасения. Роль нейтральной площадки должна на этот раз взять на себя Вена, хотя о готовности принять президентов США и России заявляет также Хельсинки. Австрийская столица может называться нейтральной лишь формально: новое правительство Себастьяна Курца (Sebastian Kurz) считается одним из самых пропутинских в Западной Европе, доказывая это своими действиями. Путин посещал Вену три недели назад, и это был вполне дружеский визит. Молодой австрийский канцлер повторил по просьбе россиян предложение принять у себя саммит лидеров двух сверхдержав, а кроме того, заключил договор на поставки российского газа до 2040 года. Таким образом, венская почва будет помогать Путину, хотя, конечно, это лишь сцена, на которой развернется представление. Тревогу вызывает подход к этому действу одного из главных актеров.

Если президент Трамп выберет на встрече с Путиным северокорейскую стратегию, мы можем увидеть неожиданные и несимметричные уступки в отношении России. Напомню, как это выглядело в Сингапуре. На общие слова Кима о стремлении к денуклеаризации Трамп неожиданно ответил заявлением о приостановке совместных военных учений с Южной Кореей. Это решение стало сюрпризом как для Сеула, так и для Пентагона. Военные беспрекословно ему подчинились, несмотря на то, что оно шло вразрез с интересами США и их союзников в Восточной Азии, а было на руку исключительно Пекину и Москве. Трамп был готов пойти на такой жест взамен на прозвучавшие из уст его собеседника заявления о добрых намерениях. На современном этапе денуклеаризация — это исключительно политическая цель, никакого графика, согласованных процедур или контрольных механизмов пока нет.

Более того, на второй пресс-конференции после саммита в Сингапуре Трамп размышлял о выводе американских сил с Корейского полуострова, говоря, что такова его долгосрочная цель. Министр обороны сразу же сделал заявление, что речи об этом не идет, но у сеульских политиков и жителей Южной Кореи от этих слов американского президента наверняка пробежал по спине холодок. Поведет ли себя Трамп на встрече с Путиным точно так же? Этого мы не знаем, но риск велик.

Следует отметить, что вызывающие самое большое беспокойство с точки зрения Польши темы, касающиеся НАТО и роли США в обороне Европы, скорее всего, предметом торга не станут. Любые уступки Трампа в военной сфере сочтут в США окончательным доказательством того, что президент вступил в сговор с Кремлем. Такой шаг приведет в ярость оппозицию и перечеркнет шансы Республиканской партии на успех в ходе приближающихся дополнительных выборов в Конгресс.

Тема стратегических отношений с агрессивной державой, которая обычно мало интересует простого американского избирателя, может выйти на первый план, а ни Трамп, ни тем более республиканцы этого не хотят.

В самой партии на этом фоне может произойти раскол, поскольку фракция критикующих Путина «ястребов» традиционно занимает там сильную позицию. Не исключено, что резкая смена курса в отношении России приведет к отставкам в президентской администрации, которая в последние полтора года сохраняла жесткий санкционный режим, увеличивала расходы на военное присутствие в Европе и стремилась склонить НАТО к большей активности. Некоторые военные (и министр обороны) могут счесть уступки главнокомандующего неприемлемыми. Сложно вообразить, какую бурю вызовут в НАТО жесты в адрес Путина, при самом неблагоприятном развитии событий они могут даже привести к распаду Альянса.

Вышесказанное не означает, что на столе переговоров не появятся темы, связанные с военной активностью США в мире. Первой станет Ближний Восток. Трамп неоднократно подавал сигналы, что ему хотелось бы вывести войска из Сирии, однако, он боится, что тогда доминирующую роль там начнет играть Иран. Путин решил воспользоваться ситуацией и в мае неожиданно поддержал требование госсекретаря Майка Помпео, призвавшего Тегеран вывести из Сирии подчиняющиеся ему вооруженные группировки. Сделка может выглядеть так, что Вашингтон позволит Москве (возможно, при участии ООН, ЕС или даже НАТО) контролировать Сирию, а взамен получит от России обещание ограничить влияния Ирана.

Путин сможет в результате не только укрепить свою позицию на Ближнем Востоке, но и получить очередной шанс на сближение с Западом. У Трампа, в свою очередь, появится возможность объявить об окончании непопулярной войны и вернуть домой четыре тысячи американских военных. Больше всего от такой сделки пострадают, конечно, сирийские курды, которые лишатся непосредственной поддержки американцев, и оппозиция, оставленная на милость Асада и Путина. Однако сценарий, при котором большие державы оставляют своих союзников, сочтя, что дело, за которое борются пользовавшиеся их поддержкой силы, перестает представлять интерес, — это обычная история. Волноваться, какое влияние окажет такое решение на стратегию США на Ближнем Востоке, тоже не стоит: существует достаточно оснований утверждать, что таковой просто не существует (если не считать стратегией желание вывести военных).

Если Ближний Восток — это арена, где разворачивается опосредованное противостояние, то ядерная тема связана непосредственно с арсеналами США и России. Трамп неоднократно заявлял, что он придает большое значение ядерному разоружению (с этим было связно его стремление встретиться с Ким Чен Ыном). В контексте России о денуклеаризации речь, разумеется, не идет, однако, сокращение стратегических ядерных вооружений было бы выгодно обеим сторонам. Действие договора СНВ-3 заканчивается в 2021 году.

В последние годы атмосфера, мягко говоря, не располагала к началу нового раунда переговоров. Три тысячи стратегических боеголовок, иметь которые каждой из сторон позволяет действующее соглашение, — это гораздо больше, чем требуется с военной точки зрения, тем более что обе державы открыто делают ставку на высокоточное тактическое ядерное оружие. Сделка может заключаться в том, что обе страны согласятся сократить количество стратегических боеголовок, что позволит уменьшить расходы на их содержание, но не нарушит баланс сил. Трамп при этом заявит о себе, как о лидере, который не просто мечтает о мире без бомб, но и реально добивается сокращения ядерных арсеналов.

Достичь какого-то прогресса в сфере ядерного разоружения заинтересована в большей степени Америка, чем Россия. Что же та получит взамен? О полной отмене санкций речь, пожалуй, не идет, но можно представить, что Вашингтон будет готов их смягчить, а это позволит Москве вновь активно заняться важнейшими (то есть энергетическими) проектами. Трамп вряд ли сможет безучастно следить за тем, как, реагируя на его собственную политику, «мини-перезагрузку» отношений с Москвой запускают европейские страны. Об австрийском контракте уже шла речь выше, кроме того, недавно доступ к российским арктическим месторождениям получила французская компания «Тоталь» (Total). Соглашение подписали в Петербурге в присутствии президентов Путина и Макрона.

Разумеется, главным энергетическим проектом России остается «Северный поток — 2», который обретает все более реальные черты, хотя роль элементов стратегической политики Кремля в нем становится все более очевидной. Американцы, по всей видимости, еще не пустили в ход свои самые сильные аргументы, позволяющие заблокировать инвестицию, вопрос только в том, будет ли возможность их использовать после встречи Трамп — Путин. Сырья в России хватит каждому желающему. Стоит напомнить, что компания «Эксон Мобил» (ExxonMobil.), когда ей руководил Рекс Тиллерсон, выступала одним из крупнейших инвесторов в Сибири. По иронии судьбы в марте ей пришлось отказаться от сотрудничества с Роснефтью после того, как Тиллерсон утвердил новый санкционный список. Если в Трампе возьмет верх предпринимательское начало, кто знает, не начнется ли перезагрузка.

Больше всего тревожит вопрос, какой из сторон удастся переломить ход возможного саммита в свою пользу. Если Трамп решит действовать спонтанно, без подготовки, ориентируясь на собственные ощущения, то гораздо более опытный дипломат Путин окажется в выигрышном положении. Специалист по дзюдо знает, как использовать силу противника, чтобы его победить. Если Трамп будет любой ценой стремиться к успеху (пусть только имиджевому), он облегчит задачу российскому президенту. Но если американский лидер прислушается к своим дипломатам и учтет опасения европейских союзников, а также осознает риски, которые несет в себе политическое соглашение с Москвой, он будет действовать более осторожно.

При таком развитии событий может появиться сигнал, что Вашингтон готов ослабить изоляцию России, если та даст конкретные гарантии в отношении претворения в жизнь минских договоренностей или сокращения ядерных арсеналов. Отличие от соглашения с Северной Кореей будет состоять в том, что этот процесс будет проходить под международным наблюдением и по четкому графику.

Наименее вероятно, что США решат поставить жесткие условия и вести переговоры с позиции силы. Трамп любит говорить, что он придерживается в дипломатии такого подхода, но на практике использует его только в контактах со слабыми партнерами, а с сильными ведет себя нерешительно (что видно, например, по отношениям с Китаем). С Путиным такой номер, скорее всего, не пройдет, хотя, конечно, американский президент настолько непредсказуем, что полностью исключить переход не к перезагрузке, а к эскалации невозможно.

Односторонние уступки США или победа Путина, которому удастся очаровать Трампа обещаниями, — это самый негативный сценарий. Если прозвучит заявление об отказе от создания дополнительных военных объектов в Польше и странах Балтии, приостановке или ограничении учений на восточном фланге НАТО — победит Москва. Следует, однако, учитывать, что Пентагон и Госдепартамент могут в какой-то степени контролировать своего президента.

В случае Кореи они либо за ним «не уследили», либо решили избрать меньшее из зол, чтобы не провоцировать конфликт между вашингтонскими центрами власти. Еще одной такой ситуации допускать никак нельзя. Непродуманные и несимметричные уступки в отношении России несут в себе огромные стратегические риски. Остается надеяться, то никто в Вашингтоне не позволит, чтобы события развивались таким образом.

Гораздо меньший риск (его можно держать под контролем) связан с возможными методами деэскалации, о которых могут договориться стороны. На фоне того, что Россия обладает тактическим преимуществом в регионе, а процесс восстановления потенциала Североатлантического альянса еще не подошел к концу, любое ограничение западного военного присутствия создаст дисбаланс сил, а это грозит обернуться агрессией, которую будет сложно остановить.

Конечно, хуже всего будет, если по итогам саммита Путин решит перейти к активным действиям на Украине, в черноморском регионе, Сирии или на восточном фланге НАТО. Реакцией на такие шаги станет, однако, по меньшей мере симметричный ответ США. В краткосрочной перспективе страны Балтии и Польша могут при этом столкнуться с возросшим военным давлением со стороны России и с российскими провокациями.