Обозреватель Forbes: Владимиру Путину нечего предложить Вьетнаму

На фоне повышенного внимания СМИ к предстоящему визиту на предстоящий саммит АТЭС во Вьетнаме президента США Дональда Трампа создавалось впечатление, что он станет единственным мировым лидером на этом мероприятии, однако это не так — туда также прибудут председатель КНР Си Цзиньпин, а также «российский лидер-реваншист» Владимир Путин, пишет в своей статье для Forbes колумнист Дэвид Хатт. Как подчёркивает журналист, активнее всего сейчас обсуждается возможная встреча между Путиным и Трампом, которая должна будет состояться на полях саммита, однако «провести время наедине» с российским президентом наверняка захотят и власти принимающей страны.

Вьетнам действительно остаётся самым верным союзником России в Юго-Восточной Азии, но такое определение на деле впечатляет не слишком, ведь Москва уже долгие десятилетия не уделяет региону особенного внимания, продолжает Хатт. С того момента, когда Путин в 2010 году объявил о «развороте на Восток», главным региональным партнёром в Кремле видели сначала Китай, а позже, когда отношения с последним стали «несбалансированными» и Пекин начал занимать положение доминирующего — Японию и Индию, тогда как Юго-Восточная Азия была на «второстепенных» позициях, поясняет журналист. По мнению автора, хотя Москва и участвует в различных многосторонних региональных саммитах, Вьетнам является единственным местным игроком, с которым она поддерживает сильные двухсторонние связи. Отношения Москвы и Ханоя и в самом деле являются «историческими», однако если Россия и дальше будет полагаться на прошлое в отношениях с Вьетнамом, то она рискует сильно отстать от конкурентов, констатирует Хатт.

Главная проблема России — в том, что Вьетнам с некоторых пор также является одним из ближайших региональных союзников США: вьетнамский премьер Нгуен Суан Фук в мае нынешнего года стал первым из региональных лидеров, навестивших Дональда Трампа в Белом доме после его избрания, попутно подписав с ним ряд торговых соглашений на общую сумму $17 млрд, призванных сократить сильный торговый дефицит с Штатами, напоминает автор. По мысли Хатта, это будет крайне полезным для налаживания экономических связей между Вашингтоном и Ханоем, но не сулит ничего хорошего для России, если та рассчитывает идти вперёд на вьетнамском направлении. Конечно, принимая в июле в Москве президента Вьетнама Чана Дай Куанга, Владимир Путин договорился с ним о повышении товарооборота между странами с нынешних $7 млрд до $10 млрд к 2020 году — однако товарооборот между Вьетнамом и США в прошлом году составил примерно $52 млрд, отмечает автор.

Интересы России и США во Вьетнаме затрагивают разные секторы экономики; так, Москва давно выступает в качестве ведущего игрока во вьетнамской энергетике благодаря деятельности «Росатома» и совместного российско-вьетнамского предприятия «Вьетсовпетро», а также поставляет стране большую часть вооружений, пишет Хатт. Вместе с тем, Китай и США медленно, но верно отвоёвывают позиции в оружейных поставках в страну, чему, в частности, способствует принятое в прошлом году администрацией Барака Обамы решение снять эмбарго на экспорт оружия во Вьетнам, подчёркивает колумнист Forbes. Конкурируют с Россией и её евразийские партнёры: например, в марте представители Вьетнама, Китая и Казахстана обсуждали возможное продление железной дороги от вьетнамского Хошимина через китайский Ляньюнган до казахской территории с целью наладить канал поставок товаров вьетнамского производства в Европу. Если этот торговый путь покажет свою эффективность, Россия «останется не при делах» — не говоря уже о том, что сам проект является «очередным признаком растущего влияния Китая в Евразии, которую Россия считает своей территорией», предостерегает журналист.

Хотя социологические исследования и показывают, что Владимир Путин является во Вьетнаме одним из популярнейших мировых лидеров, Россия пока демонстрирует желание развивать исключительно торговые отношения с этой страной, и никак не показывает готовность, к примеру, оказать ей поддержку в деле «противостояния китайской агрессии в Южно-Китайском море», полагает Хатт. Хотя данный вопрос сейчас является одним из ключевых для внешней политики Ханоя, Кремль до сих пор никак по нему не высказывался, лишь озвучивая «свою стандартную реакцию о необходимости дипломатического урегулирования», пишет журналист. Этого можно было ожидать, учитывая, что позицией Москвы является невмешательство в дела других государств — «то есть, за исключением тех случаев, когда Путину хочется вторгнуться в соседнее с Россией государство вроде Украины или же поддержать деспотичный режим вроде асадовской Сирии», иронизирует он.

Как напоминает Хатт, позиция России контрастирует с политикой США, которые при Обаме активно поддерживали все страны, обиженные Пекином. Проблема Южно-Китайского моря уже обсуждалась на майской встрече Путина и Куанга, и вероятнее всего, будет обсуждаться в ходе визита российского лидера на саммит АТЭС, однако вьетнамским властям не следует обольщаться — если они хотят заручиться поддержкой Москвы в борьбе с Китаем, их скорее всего ждёт разочарование, подытоживает он.