В.Путин: Добрый день!
Без всяких вступительных слов хочу просто ответить на ваши вопросы, если они есть. Пожалуйста.
Вопрос: У меня вопрос про форум. Очень большое событие, очень много про него пишут, много говорят, много комментариев, а также есть и много нюансов и, как я понимаю, достаточно много неясностей.
Учитывая эти нюансы, на Ваш взгляд, насколько эта китайская инициатива жизнеспособна, удастся ли её всё-таки сопрячь с проектом Евразийского экономического союза и что в прикладном плане эта инициатива означает для России, что это может означать для всех нас?
Спасибо.
В.Путин: Прежде всего хотел бы сказать, что она очень своевременна, и вот почему. В так называемых кулуарах, естественно, мы обсуждали с коллегами, давали оценки тому, что происходит здесь, в Пекине. Практически все, хочу это подчеркнуть, практически все говорили следующее. В условиях, когда в крупнейших ведущих центрах – политических и экономических – мы наблюдаем растущее количество элементов неопределённости (скажем, в Соединённых Штатах продолжается, как мы видим, острая внутриполитическая борьба, что создаёт определённую нервозность не только в политике, но и в экономике; в европейском сообществе все с тревогой наблюдают за тем, что будет с брекзитом, как он будет проходить, какие будут результаты, да и внутри Евросоюза, вы знаете, много ещё проблем в страновом измерении), конечно, безусловно, очень востребованы сигналы, которые бы давали надежду на какую-то стабильность.
Смотрите также
И в этом смысле китайская инициатива очень своевременна и полезна. Более того – это уже не китайская инициатива, а инициатива участников сегодняшней встречи, – она заключается в том, чтобы сделать подобное мероприятие постоянно действующим. И наш ведущий, председательствующий, Президент Китая господин Си Цзиньпин, объявил о том, что следующая встреча в подобном формате состоится в 2019 году.
Насколько это будет эффективно, жизнь покажет, но уже сегодня по факту всё, о чём мы говорили, так или иначе работает, так или иначе мы этим всё равно занимаемся, просто происходит определённая институализация этих ситуаций, которые в жизни и так имеют место.
Что я имею в виду? Во-первых, развивается инфраструктура, причём совместными усилиями. Вы знаете, что мы создаём территории опережающего развития, свободные порты на территории Дальнего Востока (Владивосток, Находка, другие), и много желающих принимать участие в развитии этой инфраструктуры.
Мы говорим, я упомянул это в своих сегодняшних выступлениях, о развитии транспортной инфраструктуры, железнодорожной, авиационной, портовой, аэропортовой инфраструктуры, и здесь тоже есть возможность посотрудничать.
Мы говорим о развитии энергетики. Вы слышали о нашей инициативе большого азиатского электроэнергетического кольца, это может быть интересно и очень полезно для нас, потому что у нас достаточно большие и, можно сказать, избыточные генерирующие мощности, особенно в восточной части страны. А конкретные проекты, скажем, в области энергетики уже сегодня осуществляются за счёт привлечения крупных инвестиций, в том числе и китайских.
Что касается самого названия «Шёлковый путь», «Один пояс, один путь». Смотрите, тот же проект «Ямал СПГ» у нас же осуществляют и с участием европейских партнёров, французских компаний, и китайских. И инвестиции там со стороны партнёров измеряются десятками миллиардов долларов. Это только один проект, а их на самом деле гораздо больше, и будет ещё больше, я уверен. Поэтому инициатива очень полезная, своевременная и, я очень надеюсь, имеющая перспективы развития.
Пожалуйста.
Вопрос: Владимир Владимирович, и на форуме, и на встрече с Си Цзиньпином Вы говорили о том, что главным событием российско-китайских отношений в этом году станет визит Председателя КНР в Россию в июле этого года. Исходя из изречения известного китайского политика, который сказал, что двигаться к цели – шаг за шагом, на каких шагах в ближайшие два месяца, на Ваш взгляд, нужно сосредоточиться нашим переговорщикам? Это или энергодиалог, или поставки российской сельхозпродукции, например мяса птицы, или это инфраструктурные, транспортные проекты, или цены на энергоносители, чтобы добиться цели к визиту Си Цзиньпина и готовящихся к этому визиту документов?
В.Путин: Нам нужно восстанавливать объём товарооборота, который был за последнее время несколько снижен. Хотя результаты прошлого года уже настраивают нас на позитивный лад: рост 4 процента, а за первые два-три месяца текущего года рост уже свыше 30, под 40 процентов рост. Это уже очень серьёзное, позитивное движение вперёд.
Но не это самое главное, потому что эти объёмы, измеряемые в денежном выражении, они имеют значение, но на самом деле это не самое главное. Самое главное, что даже за последние годы, когда мы говорили о некотором спаде в наших торговых отношениях, физические объёмы практически сохранились, даже где-то выросли. Для нас важнее другое – для нас важнее структура этого товарооборота.
Здесь я бы отметил, что мы двигаемся в правильном направлении. Почему? Потому что поставки на китайский (а это очень большой рынок) наших машин и оборудования и сельхозпродуктов резко выросли. Вот эта структура позитивно меняется в течение последних двух-трёх лет, и это нас не может не радовать.
Кроме этого мы сотрудничаем в очень перспективных, высокоёмких областях, имеется в виду космос, авиация. Вы знаете, что у нас на повестке дня широкофюзеляжный самолёт, и здесь очень важным было наличие или отсутствие авиационной двигательной установки. У нас не было своего двигателя (он ещё разрабатывается), но вы знаете, что мы создали впервые за 29 последних лет двигатель – новый, совершенно конкурентоспособный продукт, – новый двигатель со средней тягой. Теперь у нас на повестке дня двигатель с большой тягой – под 35 тонн. Это даёт нам возможность реализовать и идею собственного широкофюзеляжного самолёта вместе с китайскими партнёрами. Есть все шансы это сделать. Это, как вы знаете, такой синергетический продукт, который требует сразу сложения усилий очень многих отраслей и отраслевой науки.
Мы сотрудничаем в космосе достаточно успешно, и есть все шансы, что мы это сотрудничество будем увеличивать. На повестке дня поставки в Китай наших ракетных двигателей.
Я уже не говорю про сотрудничество в военно-технической сфере, где это сотрудничество становится всё более и более технологичным, высокотехнологичным. Поэтому у нас большие перспективы.
Сейчас за скобки вывожу даже энергетику, которая занимает одно из ключевых мест. Но всё-таки два слова скажу. По плану совершенно идёт работа по газопроводу «Сила Сибири». Здесь у нас уже нет никаких споров по ценам, практически всё решено. Сжиженный природный газ будем производить совместно, причём будем выходить на рынки третьих стран достаточно уверенно.
Не знаю, вы обратили внимание или нет на доклад председателя «Газпрома» Миллера, но у нас только на Ямале было 2,7 триллиона кубических метров запаса газа, и сейчас эти запасы приросли на 4,2 триллиона. Это вообще глобальные запасы, и только в одном месте.
Поэтому в этом смысле мы чувствуем себя спокойно, уверенно, нас, честно говоря, даже цены не особенно пугают, потому что мы все проблемы закроем объёмами.
Вопрос: Во время нынешнего форума появились очередные сообщения о ракетном запуске КНДР. Как Вы относитесь к таким сообщениям и как оцениваете угрозы от таких запусков?
В.Путин: Первое, что я хочу сказать, хочу подтвердить, что мы категорически против расширения клуба ядерных держав, в том числе за счёт Корейского полуострова, за счёт Северной Кореи. Наша позиция хорошо известна и нашим партнёрам в мире, и Северной Корее в частности. Мы против и считаем это контрпродуктивным, вредным и опасным.
С другой стороны, мы понимаем, что то, что мы наблюдали в последнее время в мире, а именно грубое нарушение международного права и вторжение на территорию иностранных государств, смена режимов и так далее, подталкивает подобную гонку вооружений. Надо в этой связи действовать комплексно, укреплять систему международных гарантий с помощью международного права, с помощью Устава ООН.
Но в любом случае ни ядерные, ни ракетные испытания мы считаем неприемлемыми. Нужно возвращаться к диалогу с Корейской Народно-Демократической Республикой, прекратить её запугивать и найти способы мирного решения этих проблем.
Возможно это или нет? Я считаю, что возможно, тем более что положительный опыт такого диалога с Северной Кореей был. Если помните, был момент, когда Северная Корея заявила о прекращении своей программы. К сожалению, не хватило, видимо, терпения у всех участников переговоров, но, думаю, к этому нужно вернуться.
Что касается конкретно этого пуска. Сразу же после пуска Министр обороны Российской Федерации доложил мне о том, что происходило, потом это всё было в средствах массовой информации. Комментировать здесь нечего. Непосредственно для нас этот пуск угрозы не представлял. Но это, конечно, провоцирует развитие конфликта, и ничего в этом хорошего нет.
Вопрос: Вопрос по Сирии: как Вы оцениваете текущую ситуацию в этом государстве? Верите ли Вы в эффективность зон безопасности, которые сейчас пытаются создать? И такая деталь: курдские СМИ показывали фотографии, где запечатлён визит российских военных специалистов.
В.Путин: Визит куда?
Вопрос: На их позиции. Может быть, они консультировали.
Не опасается ли российская сторона, что возможна негативная реакция Турции из-за того, что мы курдов консультируем, взаимодействуем с ними?
В.Путин: Я начну с последней части Вашего вопроса.
Мы обсуждали этот вопрос с Президентом Турции, он выказывал свою озабоченность в этой связи, когда мы встречались с ним в Сочи. Я ему сказал и вам могу сказать публично, здесь никакого секрета нет: мы, в отличие от других стран, не объявляем о поставках оружия курдским формированиям. Да они и не нуждаются особенно в наших поставках, у них есть другие источники получения этого оружия. Мы не считаем, что нужно как-то активизировать эту работу.
Но поскольку курдский фактор является реальным фактором в ситуации в Сирии и курдские боевые формирования принимают участие в боевых операциях против так называемого «Исламского государства» и являются одними из наиболее боеспособных подразделений, то мы считаем себя вправе поддерживать с ними рабочие контакты – хотя бы для того, чтобы избегать возможных столкновений и ситуаций, которые могли бы создавать угрозы для наших военнослужащих.
Не думаю, что здесь есть что-то такое, что может вызвать озабоченность наших турецких партнёров. Мы находимся в контакте, наша позиция открыта и, надеюсь, будет понятна и нашим турецким партнёрам. Я знаю о заявлении турецкого Президента, мы с ним вчера тоже об этом говорили – по поводу его озабоченности тем, что Соединённые Штаты объявили о поставках оружия курдам. Мы этого не делаем.
Что касается зоны безопасности, то я очень рассчитываю на то, что это будет действенным инструментом, прежде всего – и это первое – сохранения режима прекращения огня. На самом деле на сегодняшнем этапе это самое главное – закрепить, укрепить режим прекращения огня, а на этой базе создать условия для примирения и последующего политического процесса.
Если ситуация будет развиваться по этому сценарию, можно будет считать, что мы добиваемся поставленных целей. Но без прекращения огня ни о каком эффективном политическом процессе, как мы все с вами понимаем, речи быть не может. Поэтому на этом этапе нужно сделать именно это.
Как этого добиться? Мы договорились сейчас в Астане, за что спасибо Казахстану и Президенту Казахстана Назарбаеву Нурсултану Абишевичу, что предоставил такую площадку. Теперь нужно, и мы будем на военном уровне заниматься, на встрече в Анкаре (Россия, Иран и Турция) будем обсуждать, естественно, консультируясь постоянно с сирийской стороной, по поводу конкретных границ этих зон деэскалации и, второе, элементов контроля: как, где и кто, что будет контролировать. Это совершенно практические, конкретные вопросы, они подлежат обсуждению, и пока публично говорить об этом рано.
Вопрос: Владимир Владимирович, 12 мая на мир обрушилась массированная, небывалая кибератака. Пострадали 150 стран, в том числе были атакованы российские ведомства, учреждения, банки, компании. Как Вы оцениваете последствия этой атаки для России и для мира в целом? Что можно сделать, чтобы предотвратить подобные проявления в будущем? И как Вы могли бы прокомментировать, что на фоне того, что Россия оказалась, можно сказать, в эпицентре этой атаки, продолжаются обвинения, в частности со стороны британских СМИ, что «российская рука», «рука Кремля» в этом есть? Спасибо.
В.Путин: Для нас существенного никакого ущерба не было, для наших учреждений, – ни для банковских, ни для системы здравоохранения, ни для других. Но в целом это тревожно, здесь нет ничего хорошего, это вызывает озабоченность.
Что касается источника этих угроз, то, по-моему, руководство «Майкрософт» об этом прямо заявило. Сказали о том, что первичным источником этого вируса являются спецслужбы Соединённых Штатов. Россия здесь совершенно ни при чём. Мне странно слышать и в этих условиях что-то другое. Кстати говоря, это самым лучшим образом отражает реалии по этому вопросу и по этой проблеме, которые заключаются в том, что всегда ищут виноватых там, где их нет.
Что можно сказать? Вы знаете, ещё в прошлом году мы предлагали нашим американским партнёрам проработать вопрос о кибербезопасности и заключить даже соответствующее межправсоглашение по этому вопросу. К сожалению, наше предложение было отклонено, потом ещё прежняя администрация заявила о том, что она готова вернуться к этому нашему предложению, но так ничего и не было сделано на практике.
Мы думаем, что джинны, выпускаемые из бутылки подобного рода, особенно создаваемые в спецслужбах, потом могут наносить ущерб даже их авторам и создателям. Поэтому нужно незамедлительно этот вопрос обсуждать на серьёзном политическом уровне и выработать систему защиты от подобных проявлений.
Прошу Вас.
Вопрос: Вопрос по внутренней экономике, но он касается Китая. Принято решение Правительства о том, что все госкомпании должны платить 50 процентов от чистой прибыли в виде дивидендов.
В.Путин: Обсуждается пока только.
Реплика: По-моему, уже проект постановления.
В.Путин: Проект есть, но проект является решением, когда он принят.
Вопрос: Да. «Роснефть» как не госкомпания формально получила исключение. Но есть ещё такая компания, как «Газпром», у которой большая инвестпрограмма, в том числе связанная с Китаем, со строительством «Силы Сибири»: в прошлом году она также получила исключения для себя, «Газпром» также платил меньше, чем все остальные.
Есть ли смысл и в этом году освобождать их, чтобы было больше денег на инвестиции, учитывая, что у них будет отрицательный денежный поток при таких дивидендах?
В.Путин: Дело в том, что мы переходим на международную систему учёта (МСФО), а есть наша отечественная система учёта. По МСФО у такой большой компании, как «Газпром», большая прибыль, но она «бумажная», она на бумаге, реального денежного потока нет. Поэтому Правительство, когда будет принимать решение по этому вопросу, безусловно, будет учитывать реалии, а не «бумажную» составляющую доходов компании, и исходя именно из этого будет принято окончательное решение.
Продолжение следует.
