План действий Кремля

Дональд Трамп изо всех сил старается укрепить подозрения о непрозрачности его отношений с Россией. Увольнение Джеймса Коми (James Comey), почти тайная встреча с Сергеем Лавровым в Белом доме, откровения об обмене данными, якобы компрометирующими американскую разведку, отравляют атмосферу в Вашингтоне.

Новый президент рискует ввязаться во внешнеполитический кризис еще до того, как начал заниматься собственно самой политикой. Сумятице в Соединенных Штатах противостоит ясность целей и намерений Кремля: они необязательно враждебны в отношении Вашингтона, но прагматично сосредоточены вокруг собственных интересов.

С Трампом (что будет лучше) или без него Владимир Путин ведет всестороннюю международную политику. Что касается Запада, то победа Макрона отвела Дамоклов меч от ЕС, и назначенные на конец мая встречи (Трамп должен приехать 25 мая в Брюссель на мини-саммит НАТО; 26-27 мая состоится саммит Большой семерки в Таормине) должны будут перезапустить трансатлантические отношения с новой американской администрацией.

Россия будет самым заметным отсутствующим звеном на этих саммитах, но она все равно окажется в центре дискуссий: Москва — синоним безопасности в Европе и, все чаще, в Средиземноморье, она отвела себе главную роль в Сирии, а теперь присматривается к Ливии.

Внезапный вояж Путина в Европу: готовится тайная встреча с Трампом?

Находясь в прохладных отношениях с Саудовской Аравией, Россия нашла все же с ней взаимопонимание в вопросе сокращения добычи нефти с целью поддержания ее стоимости.

О чем думает и чего хочет Москва? Насколько непредсказуем Трамп в своих реакциях, настолько же непроницаема мысль Путина. Что касается последнего, то многочисленная (состоявшая из семи человек) российская исключительно «неправительственная» делегация рассказала на состоявшемся 16 мая в латвийской столице «Рижском диалоге» о некоторых положительных симптомах.

Россия испытывает глубокое недоверие в отношении Запада, и особенно НАТО; напряжение стало «новой нормой» (при этом его риски, возможно, недооцениваются); Россия видит реальную угрозу не со стороны союзнического патруля в странах Прибалтики и в Польше, а в системе противоракетной обороны; на Украине Россия продолжает участвовать в (другом) застывшем конфликте, разрешения которого пока не предвидится, при этом Минские соглашения — 2 не соблюдаются, но нет и «эскалации»; Россия больше не ждет, что ЕС снимет с нее санкции; она бы хотела сократить тот огромный капитал, который был вложен в Сирию, чтобы превратить его в «пожизненную ренту».

Избирательна ли Москва в том, что касается собеседников? Вести диалог — это прекрасно, но надо иметь предельно четкое представление, с кем и о чем вы его ведете.

«Инстинктивно» русские стремятся к двустороннему диалогу с США, кто бы ни был их президентом. В Дональде Трампе они до сих пор видят шанс, которого, как они утверждают, их лишила администрация Обамы; при необходимости они обойдутся и без него.

Россия развивает приоритетные отношения с Пекином, как показывает присутствие Путина при открытии «Шелкового пути». Наиболее перспективным направлением для прагматичного российско-американского сотрудничества являются региональные кризисы, прежде всего Сирия и Ближний Восток, но также и Северная Корея, чей дестабилизирующий потенциал не оставляет Москву безразличной.

Интерес к другим каналам ведения диалога выражается скупо. На самой низкой ступеньке — интерес к НАТО. Русские считают, что именно Североатлантический альянс желает возобновить их отношения (НАТО выражает противоположное мнение). Единственным исключением являются вопросы разоружения и контроля за вооружением, которые надо решать не только с Вашингтоном, но и в многостороннем порядке, то есть без участия НАТО здесь не обойтись.

Для Москвы Соединенные Штаты перестали быть единственным возможным собеседником также и на Ближнем Востоке, особенно в постконфликтной Сирии, когда Америка захочет с ней развязаться. Отсюда дипломатическая активность России в отношении других государств региона: Турции, Ирана, Египта, стран Персидского залива.

Это нужно не только и не столько для того, чтобы вытеснить Вашингтон, сколько для того, чтобы гарантировать дивиденды серьезных военных инвестиций. Путин не доверяет одной только благодарности со стороны Башара Асада.

Кто должен править Россией или откуда русский мат взялся

И наконец, Европейский союз. После выборов в Австрии, Голландии и, главным образом, во Франции Москва в некоторой мере пересмотрела европейское отношение к волне популизма. Несмотря на все недостатки, ЕС продолжит свое существование. В Сирии ЕС отсутствует из-за политической и военной слабости, но он будет играть свою роль в ее восстановлении (из-за чего Россия продолжает видеть Брюссель в роли официального плательщика, а не переговорщика).

У ЕС сегодня остается неразыгранной одна важная карта: Иран. Перспектива американско-иранских отношений очень волнует Россию.

«Европейцев и россиян объединяет интерес, связанный с предупреждением столкновения между Вашингтоном и Тегераном, — отметил в Риге президент фонда «Новая Евразия» Андрей Кортунов. — Если Дональд Трамп продолжит смотреть на Иран сквозь призму отношения Нетаньяху, то на всем Ближнем Востоке дело может дойти до взрывоопасного конфликта между суннитами и шиитами».

Ядерное соглашение с Ираном стало успехом европейской дипломатии и лично Федерики Могерини (Federica Mogherini): оно может стать основанием для возобновления также отношений между ЕС и Россией.

О витающей над Нью-Йорком тенью обязательно должны подумать европейские столицы. «Нам нужен европейский лидер, которому хватит решимости возобновить режим ослабления», — 17 мая это сказал не россиянин, не американец и не европеец, а бывший заместитель министра обороны Украины Александр Чалый.

Источник: Inosmi

Подпишитесь на нас Вконтакте, Facebook, Одноклассники