Почему Путин не хотел присоединять Крым к России

Весной 2014 года Путина и его либеральное окружение постигло большое несчастье. На них, как снег на голову, свалилась Русская весна, вызвавшая небывалый подъем русского национального самосознания. Крымские события и русское восстание на юго-востоке Украины положили конец спокойствию кремлевской верхушки. А как хорошо ей жилось до этого. Ни тебе санкций, ни тебе противостояния с Западом, ни тебе угрозы потерять, нажитые непосильным трудом, находящиеся на Западе имущество и деньги. Все было прекрасно и почти идеально, тем более, что нефть тогда еще стоила более 100 долларов. Но тут для кремлевской элиты неожиданно, и совсем некстати, грянули Крым и Донбасс.

Операция по присоединению Крыма начала разрабатываться узкой группой военного руководства России в конце января 2014 года в строжайшей тайне, в которую не были посвящены ни Путин, ни, тем более, Сурков. В противном случае операция была бы гарантировано провалена. До этого ни у кого никаких мыслей по поводу Крыма не было вообще. Путин был поставлен перед фактом только в начале марта уже после того, как Крым был взят под контроль. Таким образом, Путин был не в курсе происходящего почти до самого последнего момента. Его поставили в известность лишь после того, как дату референдума о воссоединении Крыма с Россией перенесли с 23 марта на 16 марта 2014 года. Напомним, что дата референдума переносилась дважды. Первый раз референдум был назначен на май 2014 года. Затем дата референдума была перенесена на 23 марта. А уже второй раз референдум окончательно был назначен на 16 марта 2014 года. И только после этого, когда все было готово, руководители операции поставили в известность Путина.

Как показала дальнейшая практика, перенос референдума в Крыму с мая на март, а также то, что ход проведения операции держался втайне от Путина, было правильным и единственно верным решением. Главной причиной переноса референдума было то, что руководство операцией обоснованно опасалось, что Путин в последний момент соскочит, как это случилось с референдумом на Донбассе 11 мая 2014 года. И он наверняка бы соскочил. В этом нет никаких сомнений. Строгая конспирация проведения операции под прикрытием так называемых зеленых человечков заключалась вовсе не в опасности противодействия со стороны Киева (на Украине в то время практически не было ни власти, ни армии), а в опасности противодействия проведению операции именно со стороны Путина. После того, как уже на завершающей стадии операции Путина поставили в известность и убедили его в том, что все тщательно подготовлено и операция пройдет бескровно без каких-либо негативных последствий, Путин после долгих уговоров, наконец, дал свое согласие на завершение крымской операции.

Ни для кого не секрет, что одним из главных организаторов проведения крымской операции на месте событий был Игорь Иванович Стрелков. Под его началом находился батальон «Крым» численностью порядка 500 человек, состоящий из хорошо подготовленных российских военнослужащих с довольно приличным вооружением. То, что сейчас Крым является частью России, в большей мере является заслугой Игоря Стрелкова, но ни как не Путина. После крымских событий Стрелков в апреле 2014 года вместе с 50 добровольцами вошел на Донбасс. Он по каким-то причинам был уверен, что крымский сценарий повторится и на Донбассе. На чем была основана его уверенность, неизвестно, но уже в конце мая 2014 года на этой идее можно было смело ставить крест. Хотя вплоть до августа месяца Стрелков был уверен, что Россия придет на помощь и присоединит Донбасс к России по крымскому варианту. Однако он проиграл уже в тот момент, когда в это поверил.

50 человек, которые пришли с отрядом Стрелкова на Донбасс, заняли третью часть Донецкой области. То есть, если бы с самого начала у Стрелкова были те 500 человек, которые он имел в Крыму, то он, вне всякого сомнения, занял бы и Донецк, и Харьков, а может быть подобрался бы и к Днепропетровску. И не потому, что в отряде Стрелкова были какие-то суперхрабрые люди, а потому, что на Украине в то время не было власти вообще. Так, Игорь Стрелков рассказывал, что с ним выходили на связь командиры украинских подразделений и спрашивали, представляет ли он Россию. Если бы он ответил утвердительно, то многие украинские части готовы были сложить оружие, точно так же, как это произошло в Крыму. Но у Стрелкова на Донбассе не было полномочий от российской власти. Иначе украинские военнослужащие почти поголовно бы сдались. Тогда весной 2014 года, чтобы взять под контроль ситуацию на юго-востоке Украины, Путину не нужно было даже вводить войска. Достаточно было бы четко и ясно заявить о том, что Россия, например, официально признает независимость Новороссии. И тогда в имеющемся вакууме власти сами люди на местах сделали бы все, что нужно. Путин в этой ситуации ничего бы не потерял, а главное, Донбасс избежал бы большой крови. Но Путин даже здесь струсил, боясь негативной реакции западных «партнеров».

Присоединение Крыма без большой Новороссии (от Харькова до Одессы) было очевидной ошибкой. Крым – это только часть Новороссии. Если берешь только Крым, то автоматически обрекаешь его на блокаду, оставляя без воды и электроэнергии. Никогда Россия не имела таких границ, когда Крым был анклавом. Он всегда по суше через Перекопский перешеек соединялся с материковой частью России, откуда получал все необходимое снабжение. Видимо понятие «россиянство» у руководителей нашей страны крепко засело в мозги.

В фильме «Крым – путь домой» Путин сказал, что у него никогда и в мыслях не было идеи присоединять Крым. Кто бы с этим спорил. Таким образом, получается, что за все время своего правления у Путина никогда не было стратегической цели по воссоединению русских земель. Все 25 лет украинской оккупации жители Крыма мечтали о воссоединении с Россией, так же, как об этом сейчас мечтают жители Донбасса, а у Путина оказывается, такой мысли в голове не было. В фильме он сам об этом сказал.

Вообще, Путин наговорил много странных вещей. После государственного переворота в Киеве Путин назвал путчистов ни больше не меньше, как хунтой, нацистами, фашистами и нелегитимной властью. Не прошло и полгода, как те же самые люди, совершающие те же самые преступления, превратились в уважаемых партнеров. Сейчас в лексиконе Путина появилось другое слово. В Киеве теперь сидят не партнеры, а коллеги. Все это говорит о том, что у человека напрочь отсутствуют не только представления о ценностях цивилизационного единства, которые называются Русским Миром, но и вообще, какая либо стратегия.

В фильме «Крым – путь домой» Путин произнес следующие слова: «Когда провели референдум, то оказалось, что люди хотят в Россию. И я принял тяжелое решение присоединять Крым». Можно полностью согласиться со словами Путина. Он не знал и никогда не интересовался тем, хотят ли русские люди, оказавшиеся в 1991 году против своей воли за пределами России, воссоединиться с Родиной. Об этом он лишь узнал из результатов референдума. Для любого русского человека любая представившаяся маломальская возможность возвращения Крыма, Донбасса, Новороссии или других исконно русских земель в Россию – это сигнал к действию. Если есть хоть какая-то возможность реализовать цель по воссоединению русских земель, то что тут раздумывать. Это многолетняя мечта всех русских людей. А вот для Путина принятие решения о присоединении Крыма, исходя из его слов, было чрезвычайно тяжелым. Увы, но это так. Действительно, те, кто спланировал крымскую спецоперацию и провел ее от начала до конца, долго уговаривали Путина дать согласие на ее завершение. Таким образом, судьба Крыма зависела не столько от самого Путина, сколько от тех людей, кто уговаривал Путина принять окончательное решение по Крыму.

Чуть позже Путин горько пожалел о своем решении дать согласие на присоединение Крыма. Давая на это свое согласие, Путин еще не понимал, что Крым для него станет той красной чертой, за которую, по мнению Запада, он перешел необратимо. Но вскоре он это понял, и попытался дать задний ход. Так 7 мая 2014 года после приезда Президента Швейцарии Букхальтера в Москву и предъявления им ультиматума, Путин публично призвал ДНР и ЛНР отказаться от проведения ими 11 мая референдумов о независимости. Бросить Донбасс совсем для Кремля оказалось немыслимо, потому что тогда Путин моментально превратился бы в Януковича. Ввести войска в открытую, как это было в Крыму, означало бы полную ссору с западными хозяевами. Итог этой путинской дилеммы известен всем. Более трех лет Путин пытается запихнуть Донбасс обратно в состав Украины настолько хитрым способом, чтобы при этом сохранить лицо. И ни то, ни другое ему не удается.

Но крымский поезд уже безвозвратно ушел. Отказ от Крыма означал бы политическую смерть Путина. Поэтому, скрепя зубы, пришлось признать свершившийся факт. Хотя это сделало далеко не все окружение Путина. Так, руководитель Сбербанка Греф до сих пор не признает Крым частью России. Летом 2014 года Запад стал вводить против кремлевской элиты персональные санкции. В связи, с чем Путин стал искать пути замирения с западными «партнерами». Таким шагом стали односторонние уступки в виде заключения минских соглашений, которые были нужны только Украине и Западу, поскольку накануне подписания этих соглашений ополчение Донбасса перешло в наступление, и в ни каких переговорах с украинской стороной не нуждалось. Минские соглашения были нужны Западу только для одного, чтобы остановить наступление ополчения и не дать ему победить. И Путин остановил наступление ополченцев.

Несмотря на то, что кремлевская власть и прикормленные штатные политологи не устают твердить, что Минску альтернативы нет, окончательная черта под Минскими соглашениями была подведена в январе 2017 года, когда украинская армия предприняла наступление на Донбасс, когда Донецк, Горловка и Макеевка подверглись таким ожесточенным бомбардировкам, которых они не видели с 2015 года. Это уже было красной чертой даже для слепоглухонемых, хотя формально Минск можно было заканчивать еще в 2015 году. Уже тогда было понятно, что Минские соглашения – это просто напросто оттяжка времени, которая работает, прежде всего, на украинскую сторону. Обычно время тянется по какой-то причине и с какой-то целью, чтобы что-то сделать. Но если не делается ничего, а просто происходит сидение на пятой точке, то отсрочка приводит к потере боевого духа, деградации экономики и бегству населения. Сам минский процесс не выполняет никаких функций, кроме одной – издевательство над народом Донбасса. Если Вы вдруг от кого-либо услышите слова, что Минску альтернативы нет, то знайте, перед Вами прожженный русофоб, поскольку желать того, что сейчас переживает народ Донбасса, и то, что уготовили русскому населению Донбасса эти самые Минские соглашения, может только человек, искренне ненавидящий все русское.

Реализация Минских соглашений, то есть план сдачи Донбасса Украине, является ни чем иным, как планом почетной капитуляции России перед Западом в обмен на некие гарантии по Крыму. Пытаясь пойти на почетную капитуляцию, Путин, естественно, сталкивается с тем, что Запад не собирается ее принимать. Запад устраивает только полная, безоговорочная и демонстративно позорная для России капитуляция. Никакой другой капитуляции Запад не примет. И все время, начиная с весны 2014 года и по настоящее время, Путин пытается исправить ситуацию, и вернуть расположение западных «партнеров», существовавшее до весны 2014 года. Такие действия Путина свидетельствуют только об одном. Если можно было бы повернуть время назад, то Путин без сомнения отказался бы от идеи воссоединения Крыма с Россией.