Postimees: Путин извлекает уроки

Находясь в Париже на торжествах по случаю столетия окончания Первой мировой войны, Владимир Путин как бы мимоходом прокомментировал инициативу французского президента о формировании единой армии Евросоюза, отметив, что желание европейцев собственными силами обеспечивать свою безопасность «вполне естественно и понятно».

Российский президент напомнил, что идея создания единых европейских вооруженных сил далеко не нова, такую возможность с ним обсуждал еще Жак Ширак, да и раньше этот вопрос поднимался неоднократно.

При этом Путин подчеркнул, что Евросоюз является «мощным экономическим образованием и вполне закономерно желает быть независимым и самодостаточным в вопросе безопасности и обороны». Президент РФ поддержал инициативу Эмманюэля Макрона, добавив, что в этом плане «позиции России и Франции полностью совпадают».
В нужное время в нужном месте

Обращает на себя внимание то, где и при каких обстоятельствах было сделано подобное заявление.

За несколько недель до юбилейного саммита в Париже из администраций двух президентов — России и США — поступили сообщения, что в рамках этих торжеств планируется более продолжительная, чем это предусматривает протокол праздничных мероприятий, встреча Путина и Трампа, на которой они обсудят актуальные проблемы текущего момента.

Однако буквально за пару дней до события было объявлено, что такая встреча отменяется по просьбе президента Франции. Как говорится в этом сообщении, со ссылкой на некий анонимный дипломатический источник, «Эмманюэль Макрон попросил Москву и Вашингтон не проводить полноформатные переговоры в Париже, чтобы они не „затмили" подготовленные Елисейским дворцом мероприятия и встречи».

Была ли таким объяснением удовлетворена американская сторона, неизвестно.

Во всяком случае, официально недовольство выражено не было. Как, впрочем, и российской стороной. И, вероятно, ситуация этим и была бы исчерпана, но уже в самый последний момент французы преподнесли еще один сюрприз, изменив порядок рассадки за столом таким образом, что Путин и Трамп, которые должны были — согласно предварительному плану — сидеть рядом, оказались по разные стороны стола, так сказать, визави. Если не выразиться жестче: contra…

Дональд Трамп, когда ему что-то не нравится (описанный случай не в счет), становится вспыльчивым и раздражительным, нападая на обидчика и стараясь всячески его дезавуировать.

Владимир Путин в этом смысле — прямая противоположность Трампу. Длительные занятия восточными единоборствами приучили его сдерживать свои эмоции, и если уж ситуация требует от него какой-то реакции, то он предпочитает надеть насмешливо-ироничную маску и принять такую же тональность в высказываниях, либо вовсе сделать вид, что происходящее его не касается.

Вот и в этот раз: он фактически никак не прореагировал на вроде бы малозначительные, а по сути вполне недружелюбные акты принимающей стороны. Но джокера в рукаве припрятал. Впрочем, ненадолго…

Еще пара таких друзей…

Франция всегда была для Соединенных Штатов неудобным партнером, особенно там, где речь шла о военно-политических альянсах. Генерал де Голль, лишь в конце Второй мировой войны возглавивший правительство страны, половина которой вплоть до 1944 года была оккупирована Третьим Рейхом, а вторая половина во главе с маршалом Петеном вела вполне коллаборационистскую политику, сумел, тем не менее, ввести Францию в число держав-победительниц, наряду с Англией, вступившей в войну против Германии в сентябре 1939, и Америкой, присоединившейся к коалиции двумя годами позже, а также с Советским Союзом, вынесшим на своих плечах основную тяжесть этой войны.

При этом Сталин поддержал притязания строптивого генерала, справедливо предполагая получить в его лице сильного союзника при неизбежно назревавшем противостоянии СССР с заокеанским вчерашним партнером по антигитлеровской коалиции. И не просчитался (хотя сам и не дожил до этого момента): в 1966 году, спустя семнадцать лет после создания НАТО, де Голль объявил о выходе Пятой Республики из военных структур альянса и фактически выселил его штаб-квартиру из Парижа в Брюссель. При этом шаге всем остальным четырнадцати членам военно-политического союза французский президент направил соответствующую ноту, а Соединенным Штатам — еще и график эвакуации 29 пунктов и 33 тысяч солдат и офицеров до 1 апреля 1967 года.

Примерно в тот же период де Голль высказал, пока еще в сослагательном наклонении, идею создания единых европейских вооруженных сил без участия США. И меня терзают смутные подозрения, что именно этот факт имел в виду президент России, напомнив о том, что «и раньше этот вопрос поднимался неоднократно».

Сам того не подозревая, Эмманюэль Макрон, поднимая этот вопрос во вполне изъявительном, если не в повелительном наклонении, дал выигрышный пас своему российскому коллеге. И Путину не требовалось даже предпринимать каких-то особых усилий, надо было просто этот пас принять и послать мяч в пустующий угол площадки на стороне соперника. Что он и сделал.

Недавно в одной статье об исторических исследованиях я прочел фразу, которая произвела на меня сильное впечатление: «Между прошлым и будущим параллелей нет. Есть только память. И есть исторические уроки».

И хотя статья была посвящена теме, далекой от той, которую мы обсуждаем сегодня, но фраза эта показалась мне очень уместной. Потому что в описываемой ситуации Путин умело использовал сразу несколько уроков недавней истории.

Во-первых, давние притязания Франции на статус великой державы (тезис о «величии Франции» был одним из основополагающих в политике Шарля де Голля) и болезненную реакцию ее лидеров на всякую попытку посягнуть на такой статус.

Во-вторых, печальный опыт СССР, проигравшего в холодной войне именно из-за непосильного бремени военных расходов в гонке вооружений. И чем черт не шутит — может быть, соперничая с Соединенными Штатами в военной области, Европа ослабеет настолько, что станет более покладистой в своих отношениях с Россией. Или то же самое произойдет — пусть и в меньшей степени вероятности — с Америкой. В любом случае выиграет Россия.

И, наконец, в-третьих, Путин великодушно дал понять Макрону, что он вполне сочувствует его — Макрона — зависимости от мнения и позиции Белого дома, под чьим давлением, скорее всего, французами и были предприняты последние, не вполне дружелюбные, шаги по отношению к российской стороне в дни юбилейных торжеств. Владимир Владимирович как бы невербально, не вслух, сказал Макрону: «Не журись, Эмманюэль, я на тебя не в обиде. И вообще, если что, мы тебя поддержим. Ты — главное — вовремя споткнись!»…

Что же касается фразы, вынесенной в подзаголовок, то она, как известно, заканчивается словами «…и врагов уже не надо». К кому ее в данном случае применить? А это — на ваше усмотрение. Здесь она будет уместна при любом варианте ответа.