Природа и содержание самозанятости в современной России

С момента начала эпохи перемен российское руководство оказалось перед необходимостью формирования многоукладной экономики и соответствующего ей рынка труда. Этот процесс сопровождался отказом от всеобщей занятости, преследований за уклонение от общественного полезного труда и частнопредпринимательскую деятельность. При этом сразу же возникла проблема легализации самозанятости как формы «получения необходимого для жизни вознаграждения за свой труд непосредственно от заказчиков, в отличие от наёмной работы»[1].

С учетом сказанного методологически правильно рассматривать самозанятость как особый уклад в многоукладной экономике нашей страны. Исходно она представляет собой глубоко дифференцированное явление. Его различные составляющие имеют свою природу и содержание, что предполагает формирование автономных сегментов правового поля, учитывающих специфику различных секторов самозанятости при ее регулировании. Именно так и вел себя законодатель до последнего времени. Отдельные особенности регулирования таких больших секторов самозанятости, как индивидуальное предпринимательство (ИП) и личное подсобное хозяйство (ЛПХ), уже много лет включены в правовое поле.

Оставшуюся часть самозанятости, которую можно назвать микро индивидуальной самозанятостью (МИС), на данный момент и идентифицируют собственно с самозанятостью. В течение продолжительного времени ее безуспешно пытались подвести под ИП. А примерно с 2013 г. начала развиваться инициатива по налогообложению всех оставшихся без правового статуса видов самозанятости посредством введения общего для всех них режима регулирования. Положение дел в рассматриваемой сфере резко изменилось в связи с принятием федерального закона № 87981–7 от 14.07.2017 г. «О внесении изменений в статьи 2 и 23 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (об уточнении условий осуществления предпринимательской деятельности), который закрепил правовой статус самозанятости.

Теперь исполнительной властью устанавливаются виды деятельности, относящиеся к самозанятости. На 2018 г. установлено три таких вида деятельности: присмотр и уход за детьми, больными, пожилыми старше 80 лет и другими лицами, нуждающимися в постоянном уходе; репетиторство; уборка жилых помещений и ведение домашнего хозяйства [2]. «Кроме того, до конца текущего года в России действуют налоговые каникулы для самозанятых»[3]. Какие виды деятельности будут отнесены к самозанятости в дальнейшем сегодня сказать довольно трудно. Вместе с тем совершенно ясно, что рано или поздно, ее регулирование коснется многих всех других видов деятельности. При этом «предполагается, что по истечению срока каникул самозанятые должны прекратить заниматься своей деятельностью, стать индивидуальными предпринимателями или уплачивать НДФЛ по ставке 13%«[4]. Это обстоятельство еще больше актуализирует осмысление природы и содержания самозанятости.

Основные характеристики трех выделенных выше секторов самозанятости приведены в табл. 1.

ТАБЛИЦА 1. Особенности регулирования различных секторов самозанятости

Источники: Самозанятые граждане: виды деятельности 2018; Фейнберг А. Самозанятость не заинтересовала россиян; Всероссийская сельскохозяйственная перепись 2016 года. Том 1. — М.: ФСГС, 2017. — С. 64–65.

Содержательно эта таблица направлена на пересмотр получившего распространение подхода, который позволил объединить всю не институциональную самозанятость в один сектор. Из неё видно, что законодатель исходно (при закреплении правового статуса для ИП и ЛПХ) подходил дифференцировано к пониманию специфики и регулированию этих секторов самозанятости, формируя для каждого из них свое правовое поле. И это правильно, поскольку природа, функция и мотивация самозанятости в каждом из этих секторов имеют свои особенности.

Сегодня ИП и ЛПХ уже накопили свою историю и достаточно хорошо описанную практику. А вся проблематика институциональности оставшейся части самозанятости, которая обсуждается в последнее время, оказалась связанной с МИС. С учетом получившего распространение определения самозанятого населения, как «физические лица, не являющиеся индивидуальными предпринимателями и оказывающие без привлечения наемных работников услуги физическому лицу для личных, домашних и (или) иных подобных нужд»[5], МИС принято рассматривать в качестве остаточного явления от ИП.

Еще более последовательно в этом плане следующее определение самозанятости: «Самозанятые граждане — это категория представителей малого бизнеса, которые не проходят процедуры регистрации. Соответственно они не оплачивают налоговые отчисления и отсутствуют на учете в Федеральной налоговой службе. Как правило, эти лица самолично организовывают свой бизнес и в последующем в одиночку работают и развивают его. Так они могут получать оплату за предоставляемые услуги»[6].

Эта упрощенная трактовка МИС вряд ли способствует правильному пониманию рассматриваемого явления. Более того, такой подход мешает видеть причины разрастания самозанятости в последние годы. Сведение самозанятости к теневой предпринимательской деятельности, которая связана с незаконным получением прибыли, хорошая отправная точка для введения наказаний, но не для решения данной проблемы.

Тот факт, что отдельные представители ИП переходят в МИС и обратно, нельзя сводить к индивидуальным особенностям, открывающим легкий путь ухода от налогообложения. Этот факт говорит о том, что в последние годы общее ухудшение положения дел в экономике страны дает о себе знать и в секторе ИП. Ведение дел здесь становится все более затруднительным для какой-то части индивидуальных предпринимателей. Даже если предположить улучшение экономической конъюнктуры, то и в этом случае ошибочно надеяться на сколько-нибудь заметное расширение ИП, а говорить о возможности поглощения индивидуальным предпринимательством всех самозанятых просто нереально. Как особая ниша экономической деятельности ИП уже состоялось и практически полностью укомплектовано. Здесь можно говорить о структурных проблемах (около половины ИП сосредоточено в торговле) и смене поколений, но не о резком росте численности. Все, кто может и хочет завести свое дело, решают эти вопросы в рабочем порядке.

Можно выделить две основные группы факторов, обуславливающих быстрый рост самозанятости. Первая из них — сокращение и без того повсеместно ограниченного числа рабочих мест. Этот процесс при низких пособиях по безработице заставляет бывших наемных работников искать дополнительные пути самообеспечения. На селе такой основной отдушиной уже много лет служит ЛПХ.

В то же время и в городе и на селе есть граждане, которые осуществляют следующие виды деятельности: «лица, занимающиеся репетиторством; профессиональные фотографы; швеи; водители, занимающиеся частным извозом; лица, предоставляющие услуги няни; программисты; лица, предоставляющие парикмахерские услуги; копирайтеры; граждане, предоставляющие услуги перевода текста; наемные строители; уборщицы; торговцы на ярмарках и т. д.«[7]. Уже само это довольно спорное и внутренне противоречивое перечисление видов деятельности говорит о том, что МИС составляют бывшие наемные работники, которые, потерпев фиаско на рынке труда, вынуждены искать свое место в самозанятости.

У основной части этих людей нет мотивации к предпринимательству. В возрастном плане сюда попадают:

— молодые люди, которые не могут найти места приложения для своих рабочих рук в реальном секторе экономики;

— представители старших возрастных групп экономически активного населения, которые потеряли свои наемные рабочие места;

— пенсионеры, которые в связи с низкой пенсией вынуждены искать для поддержания своего уровня жизни дополнительные доходы.

Вторая группа факторов связана с тем, что распространение самозанятости представляет собой реакцию экономически активных групп населения на заниженную оценку труда и высокий уровень пенсионных и страховых платежей с него. В первую очередь это касается молодежи. Такие молодые люди, как правило, имеют специальность. При этом они считают, что предлагаемая им оплата их труда в реальном секторе экономики сильно занижена.

Обе выделенные группы факторов имеют под собой объективные основания. Более того, в многоукладной экономике общество просто обязано следить за тем, чтобы во всех ее секторах господствовал один технологический уклад и сходный уровень оплаты труда и доходов. Это значит, что труд в быту, на личном подворье, равно как и доходы самозанятых должны быть сопоставимы со сходными характеристиками в общественном производстве. Поэтому положение самозанятых в такой же мере важно для общества, как и положение дел у малых, средних и крупных товаропроизводителей.

И начинать бы здесь надо не с налогооблажения МИС, а с восстановления элементарной социально-экономической справедливости. Заметное повышение уровня оплаты труда может способствовать росту пенсионных платежей и при снижении в ней их удельного веса. Говорить о налогообложении самозанятости можно только в том случае, если доходы от нее превышают средний уровень от оплаты труда по региону, который можно рассматривать в качестве базового дохода. А облагать налогом было бы правильно только это самое превышение, давая, таким образом, людям понять, что их инициатива по созданию своего рабочего места ценится и поощряется государством и обществом. Материальным доказательством такого поощрения и есть не облагаемый налогами их доход, который равен среднему уровню оплаты труда наемного работника по региону. Сами же наемные работники и работодатели вносят все налоги гораздо раньше и в большем размере.

В отношении самозанятости в аграрной экономике подсказка к движению в предлагаемом направлении содержится в высказывании классика экономической мысли А.Чаянова, который рассматривал мотивацию семейно-трудового хозяйства «скорее как мотивацию рабочего, работающего на своеобразной сдельщине, позволяющей ему самому определять время и напряжение своей работы»[8]. В современной терминологии такая «своеобразная сдельщина» понимается, в различных договорных формах с самим собой, т. е. при отсутствии услуг физическим лицам за пределами личного подворья, а формируемая ею ниша называется «моральной экономикой».

Вполне возможно, что сегодня в связи с глубокими переменами, происходящими как в нашей стране, так и в мировой экономике было бы вполне своевременно и корректно возвратиться к исходному смыслу рассматриваемого понятия, расширив его от крестьянских семейно-трудовых хозяйств до основной массы домохозяйств, функционирующих в народном хозяйстве. При этом те домохозяйства, в которых производство товаров и услуг выходит за рамки их собственного потребления и реализуется на рынке просто необходимо рассматривать в качестве одной из организационных форм частнохозяйственных предприятий.

В пользу возможности движения в указанном направлении свидетельствует несколько важных обстоятельств. Во-первых, эпоха индустриального общества подходит к завершению. Новый технологический уклад предполагает высокий уровень автоматизации и роботизации промышленного производства. Это значит, что настоятельность тотального вовлечения широких масс населения в производство посредством наемного труда быстро падает. И напротив, повышается настоятельность распространения труда на основе формирования большого набора свободных профессий и самозанятости. В пользу такого вывода свидетельствует и быстрый рост самозанятости в последние годы.

Во-вторых, распространение новых коммуникационных технологий и скоростного транспорта делают излишней концентрацию трудовых ресурсов и рабочих мест на заводах, фабриках и в офисах крупных городов и агломераций. В этих условиях с неизбежностью начинает расти роль семейного жилища и домохозяйства. Там, где это возможно, оно быстро прибавляет к потребительской уже было забытую производственную функцию. По вполне понятным причинам в нашей стране этот процесс сначала особенно интенсивно шел в сельской местности, а в последние годы он пришел и город. С учетом сказанного МИС, как и ЛПХ, по своей природе ближе к получающему распространение наемному труду на основе удаленных рабочих мест, чем к ИП. Их сближает и то обстоятельство, что, как правило, они приносят в дом дополнительный доход. В то же время ИП почти всегда связано с основным доходом (табл. 1). Имеются веские основания утверждать, что наличие в семье пусть и маленького, но постоянного дохода (зарплата, пенсия, социальные платежи), открывает возможность появления в ней самозанятости, связанной с риском получения далеко не постоянного дополнительного дохода.

В-третьих, исторически оказалось так, что со временем хозяйственные отношения в капиталистической экономике приобрели характерные для нее черты свободы от всего того, что стоит на пути получения прибыли. Реальность состоит в том, что сегодня, как в нашей стране, так и в окружающем нас мире, в том числе и в социальной науке, стараются избегать обсуждения вопросов, связанных с нравственностью экономики.

Релятивизм и сопровождающие его объяснительные схемы приспособления к окружающей среде, предельной полезности и выбора оптимальных решений для достижения требуемых результатов, — все это, как представляется многим исследователям и общественным деятелям, вполне позволяет обходиться без ограничивающих, трудно проверяемых и количественно исчисляемых пут нравственности, справедливости и учета угрызений совести. Огромные усилия при этом прилагаются к обоснованию норм освобождения от личной ответственности и душевных переживаний.
В этом плане, разрушенная индустриальным обществом и вновь встающая сегодня на ноги, домашняя экономика моральна по своей природе. Она открывает огромные возможности совершенно других социально-экономических отношений, которые в уходящем обществе рассматриваются как реликты или чудачества отдельных людей. Если моральная экономика займет достаточно большую нишу, то это может способствовать оздоровлению всего общества, в том числе семейных отношений и матримониального поведения. Предлагаемый подход исходит из того, что семья и домохозяйство играют важнейшую роль в формировании новых экономических отношений. Поэтому они, а вмести с ними и самозанятость, должны рассматриваться в качестве приоритетов не только развития сельской России, но и инновационной экономики в целом.

Развитие производства — необходимое, но недостаточное условие развития общества. Достаточным указанное условие может стать лишь в том случае, если оно обеспечивает высокое качество жизни, накопление человеческого капитала и воспроизводство населения в целом. Наличие всего этого и позволяет обществу с уверенностью смотреть в будущее, гарантируя безболезненную смену поколений и устойчивое развитие.

Основной механизм реализации рассматриваемого развития событий обусловлен неизбежным сокращением характерного для современного общества господства наемного труда и жизни в городской малогабаритной квартире. Происходящие перемены предполагают распространения самозанятости и свободного труда, связанного с домашним производством, в условиях жизни в индивидуальном усадебном жилище. Иными словами, можно с уверенностью сказать, что за самозанятостью будущее. Поэтому к ней надо присматриваться, а не обобщать не совсем характерные для неё явления.

В распространенных сегодня моделях экономического кругооборота домохозяйство принято рассматриваеть в качестве потребительской ячейки общества [9]. В теории общественного развития конечные представления такого рода связаны с консюмеризмом и обществом потребления. В соответствии с такими представлениями для фирм, как производителей товаров и услуг, на определенном этапе развития оказывается проще поддерживать в домохозяйствах уровень потребления, обеспечивающий экономический рост, чем содержать гигантскую, высокооплачиваемую армию наемного труда. В подобных концептуальных схемах совершенно не раскрытым остается не провозглашаемое вслух, но принимаемое по умолчанию допущение, что при таком развитии событий положение основной массы людей становится похожим на положение животных в зоологических садах и зоопарках. Их поят и кормят, но держат в неволе. При этом тот факт, что многие виды животных в неволе перестают размножаться, просто как бы и не замечается за своей малостью и ничтожностью. Вполне вероятно, что нечто похожее происходит и с людьми в современном обществе. Очень может быть, что жизнь на земле и есть та мера свободы, которая так необходима многим россиянам.

Описанная выше модель экономического кругооборота, должна быть дополнена, во-первых, производственной функцией домохозяйств и возникающими в связи с этим новыми потоками товаров, услуг и ресурсов. Во-вторых, очень важно понять меру соотнесения домашнего и корпоративного секторов экономики на каждом данном этапе общественного развития. В случае ее фиксации у государства, как всеобщего регулятора, появятся основания поддерживать соотношение домашнего (самозанятого) и корпоративного секторов на общественно приемлемом уровне.

Экономический кризис 2008—2010 гг. показал, что сегодня и на перспективу перемен, происходящих в общественном развитии, роль и место домашнего производства, а значит и самозанятости, будут постоянно возрастать. Надо понимать, что современное домашнее производство далеко от получивших широкое хождение представлений, связанных с натуральным хозяйством. Оно тесно включено и интегрировано во все поры общественной жизни, как и корпоративный сектор. А в условиях постоянного роста цен на продовольствие и циклические экономические кризисы его роль в качестве гаранта стабильности трудно переоценить. По данным Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2006 г. (табл. 2), всего лишь 114,0 тыс. сельских домохозяйств рассматривали реализацию своей продукции в качестве основного источника получения денежных средств. В относительных величинах они составляли 0,9% от общей численности сельских домохозяйств, производивших сельскохозяйственную продукцию для целей реализации.

ТАБЛИЦА 2. Распределение личных подворий по целям производства сельскохозяйственной продукции в 2006 и 2016 г., в %

Источники: Всероссийская сельскохозяйственная перепись 2006 года. Том 1. — М.: ФСГС, 2007. — С. 16–18; Всероссийская сельскохозяйственная перепись 2016 года. Том 1. — М.: ФСГС, 2017. — С. 64–65.

А по данным последней Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2016 г., реализацию своей продукции в качестве основного источника получения денежных средств рассматривали уже 56,1 тыс. сельских домохозяйств или 0,3% от общей численности сельских домохозяйств, производивших сельскохозяйственную продукцию для целей реализации. Все это говорит о том, что хозяйства населения на селе уходят с рынка, но не уходят с аграрного сектора экономики.

Сохранение пусть и небольшой доли сельских домохозяйств с доходами от продаж продукции подворий весьма показательно. Реальность состоит в том, что для того чтобы благополучно развивалась какая-то заметная прослойка капиталистических по своей природе семейных ферм, использующих наемный труд, кредит и арендные отношения, на селе должна существовать огромная по своим масштабам прослойка крестьян-единоличников, использующих только собственный труд и очень подозрительно относящихся к заемным средствам и арендным отношениям.
Это обстоятельство весьма значимо для всех видов хозяйственной деятельности, связанной с возобновляемыми природными ресурсами (водными, земельными, лесными). Описываемая прослойка самозанятых селян не сводится только к крестьянам-единоличникам, но они, как люди, работающие на земле, являются ее символическими представителями и могут быть идентифицированы в качестве носителей моральной экономики. Без них воспроизводство села, сельской ментальности и сельского среднего класса практически невозможно. Опираясь только на носителей наемного труда, без крестьян-единоличников, мастеровых и другого самозанятого люда здесь трудно создать устойчивые экономику и территориальную общность.

Сегодня на селе наиболее успешные личные подворья у муниципальных, медицинских работников, учителей и другого служилого люда [10]. В терминах ушедших времен все это скорее однодворцы, чем крестьяне-землепашцы.

Разница состоит в том, что однодворцы, как сословие, — бывшие служилые люди, имели во владении не менее 15 десятин земли (немногим более 1,5 га) и занимались хозяйством в качестве основной деятельности. А упомянутые нами современные служилые люди имеют, как правило, от 6 до 40 соток земли, и занимаются они хозяйством в качестве дополнительной деятельности в свободное от основной работы (и основного источника доходов) время. С учетом того, что сейчас повсеместно кадастровая стоимость земли превышает рыночную, иметь ее больше весьма накладно. Возможно, в том числе и поэтому так трудно формируется практически отсутствующий стержневой слой самозанятых селян — крестьян-единоличников.

В условиях открытых рынков и сопровождающих их колебаний конъюнктуры спроса и предложения устойчивость экономики во многом определяет способность хозяйствующих субъектов противостоять постоянно возникающим рискам. От общего состояния личных сельских подворий и самого села во многом зависит то, как агропродовольственный сектор проходит периоды кризиса и депрессии, а также то, как он ведет себя на этапах восстановительного роста и подъема. Сегодня среди сельских семейных домохозяйств можно выделить несколько основных групп. По вполне понятным причинам в настоящее время самая большая из них — домохозяйства с основными источниками доходов, поступающими от оплаты труда и различного рода трансфертов.

Вполне резонно предположить, что и в МИС наблюдаются сходные процессы. Например, широко распространенный извоз бывшими водителями — пенсионерами вряд ли правильно рассматривать в качестве предпринимательской деятельности. Это скорее дополнительный доход к маленькой пенсии. Почему с него надо платить налоги людям, отдавшим десятки лет наемному труду, но так и не заработавшим на достойную старость, понять трудно. Сходные соображения можно высказать об услугах нянь и репетиторов. Это далеко не такие простые виды деятельности, которыми можно заняться без огромного предшествующего опыта, а его еще не так давно можно было приобрести только в сфере наемного труда.

В противоположность этому под МИС легко подводятся виды деятельности, которые по условию надо бы не легализовать, а криминализовать. По большей части они несут в себе эволюцию артельности, отходничества, шабашничества, сезонного, а значит и временного промысла. Сюда в первую очередь можно отнести перегон, перепродажу и частный ремонт автомобилей, строительство, заготовку древесины, браконьерство и др. Для этих видов деятельности характерна бригадная работа по одному патенту, а часто и вообще без него, использование левых строительных материалов (силикатный кирпич, газобетон, пиломатериалы и др.). Уместно отметить, что в самозанятости такие виды деятельности представляют собой скорее эпизодическое, чем сколько-нибудь систематическое явление. Делать из этого факта глубокие выводы и обобщения вряд ли правильно.

В целом самозанятость требует к себе пристального внимания. Совершенно ясно, что она будет расти. А люди, попадающие под пресс модернизации и социальной несправедливости, не могут оставаться без источников существования. Поэтому самозанятость все больше будет выполнять функцию клапана снижающего напряжения в обществе. По понятным причинам его лучше держать открытым. Весьма опасно загонять миллионы людей в безвыходное положение. И здесь уже за рамками социальной справедливости, а в порядке самосохранения полезно просчитать риски, связанные с «завинчиванием гаек» и возможные бонусы поступлений в бюджет от налогообложения самозанятой части населения.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Самозанятость. Сетевой адрес: https://ru.wikipedia.org/wiki/Самозанятость

[2] Самозанятые граждане: виды деятельности 2018. Сетевой адрес: http://vse-dlya-ip.ru/kak-zaregistrirovat-ip/samozanyatye-grazhdane-vidy-deyatelnosti-2017

[3] Путин поручил законодательно закрепить статус самозанятых. Сетевой адрес: http://polit.ru/news/2018/03/16/status/

[4] Путин поручил правительству законодательно закрепить статус самозанятых. Сетевой адрес:
http://tass.ru/ekonomika/5036313

[5] Самозанятые граждане: виды деятельности 2018. Сетевой адрес: http://vse-dlya-ip.ru/kak-zaregistrirovat-ip/samozanyatye-grazhdane-vidy-deyatelnosti-2017

[6] Самозанятость населения. Promdevelop: Сетевой адрес: https://promdevelop.ru/rabota/samozanyatost-naseleniya/

[7] Там же.

[8] Чаянов А. В. Крестьянское хозяйство. — М.: Экономика, 1989. — С. 203.

[9] Капогузов Е., Латов Ю. Домохозяйство. Энциклопедия Кругосвет. Сетевой адрес: http://www.krugosvet.ru/articles/124/1012477/0015402g.htm

[10] Пациорковский В. В. Сельская Россия: 1991—2001 гг. — М.: Финансы и статистика, 2003. — 368 с.; Пациорковский В. В. Сельская Россия: приоритеты развития. — М.: Поколение, 2009. — 198 с.; Пациорковский В. В. Сельско-городская Россия.- М.: ИСЭПН РАН, 2010. — 390 с.

Автор Валерий Валентинович Пациорковский — д.э.н., профессор, гл.н.с. Институт социально-экономических проблем народонаселения РАН.

Доклад на научной конференции «Россия в эпоху развитого путинизма», 31 мая 2018 г., Москва.

Подпишитесь на нас Вконтакте, Facebook, Одноклассники