Путин боится собственного народа

Владимир Путин, кажется, шагает по планете, как политический Голиаф, представляя собой нечто среднее между Петром Великим и Иосифом Сталиным. И в Сирии, и на Украине российский президент показывает свои мускулы, а мир, похоже, дрожит от страха. Сейчас мало кто сомневается в том, что Путин с помощью искусных маневров вернул Россию на позицию глобальной значимости после произошедшего в 1991 году распада Советского Союза, который он назвал «крупнейшей геополитической катастрофой века». Он направил миллиарды долларов на модернизацию своей военной машины, а также погрузился в захватывающий, но туманный мир новых медийных технологий, трансформировав его в грозное оружие политической борьбы.

У себя дома он погрузился в глубину российской истории, религии и мифологии для усиления своего имиджа и укрепления власти, ассоциировав себя с такими успешными правителями 18-го века, как Петр и Екатерина; с православной церковью, которая подчеркивает «традиционные ценности» веры и патриотизма; с такими консервативными философами, как Сергей Уваров, сочинения которого в середине 19-го века проповедовали «православие, самодержавие, народность»; и даже с дискредитированной диктатурой Сталина.

Проецируя имидж экспансивной личной власти и влияния, Путин мало что оставляет на волю случая. Он носит большой крест, который дала ему его мать и который, по его заверению, был освящен в Святой Земле. Он с почтением говорит о том времени (988 год), когда князь Киевской Руси Владимир возглавил процесс христианизации русского народа. По особым случаям он ездит верхом с голым торсом по российской тундре. Он понимает, что российский народ восхищается таким сильным вождем, и он решительным образом настроен на то, чтобы быть его героем.

Но является ли он таковым? В то время как успехи Путина выставляются на показ, его неудачи оказываются на «задней плите», где они кипят на медленном огне, охваченные чувством гнева и разочарования.

Начнем с экономики. Она стагнирует в результате падающих цен на нефть и западных санкций, введенных в 2014 году после захвата Россией Крыма и разжигания мятежа в юго-восточной Украине. В разных частях страны проводятся забастовки (их все чаще называют незаконными). Эир короткие, спонтанные акции, свидетельствующие о росте недовольства в рабочей среде. В стране не выплачивается заработная плата, иногда в течение нескольких месяцев. Семьям не предоставляется финансовая компенсация за детей, погибающих на службе, хотя раньше это было обязательным.

В настоящее время мятеж на Украине находится в патовом состоянии, но этот конфликт продолжает оставаться дорогостоящим предприятием. Российское вмешательство в гражданскую войну в Сирии на самом деле вызвало замешательство в Соединенных Штатах и спасло режим Башара Асада, но оно также связано с риском расширения конфликта с возможным участием в нем США. Русские начала задавать вопрос: стоит ли это делать?

Но если опросы общественного мнения свидетельствуют о том, что популярность Путина находится на уровне 80%, то возникает вопрос: а нужно ли беспокоиться? Ответом может послужить создание 5 апреля 2016 года российской Национальной гвардии, внутренних войск, численность которых, согласно оценкам, составляет 350 тысяч человек. Подчиняется Национальная гвардия только Путину. Возглавляет ее генерал Виктор Золотов, который в течение многих лет был личным телохранителем Путина. Если Золотов решит задействовать свои войска, ему нужно будет получить одобрение только от Путина, а не от парламента, регулярной армии или какого-либо другого ведомства. Золотов и его войска действуют как независимая сила.

Но зачем Путину такая мощная преторианская гвардия? У него уже есть современные, переоснащенные вооруженные силы. Изучение этого человека позволяет с уверенностью говорить о том, что Путин испытывает глубокий страх перед своим народом, какими бы ни были результаты опросов. Он боится того, что в какой-то момент народ восстанет против своего правителя, как он сделал это 100 лет назад, 7-го ноября 1917 года. Похожее восстание занимает важное место в его собственной биографии. Путин, будучи сотрудником КГБ, работал в Дрездене в конце 1980-х годов, когда разъяренная толпа немцев после падения Берлинской стены предприняла штурм штаб-квартиры его службы. Он отчаянно пытался сжечь официальные документы, он звонил в Москву, пытаясь получить инструкции. Но никто нее отвечал на его телефонные звонки. Потрясенный до глубины души, он дал клятву о том, что такое никогда не должно повториться.

Уже будучи во власти, Путин стал свидетелем других народных восстаний. «Цветная» революция на Украине в 2004 году испугала его, но в тот момент он был не в состоянии ее подавить. В 2008 году «взорвалась» Грузия. На этот раз Путин использовал военную силу для подавления. Украина вновь взбунтовалась в 2014 году, и тогда Путин, опасаясь того, что выбор украинцев в пользу свободы и независимости может воздействовать на российский народ, решил использовать военную силу. Он оккупировал Крым, а вскоре после этого двинулся на восток Украины, где до сих пор тлеет конфликт. Возможно, Путин гордо выступает на международной арене, однако действия его гвардии свидетельствуют о тревожных сомнениях относительно его политического долголетия. У царя Николая II тоже была гвардия, и называлась она охраной (okhrana). Она защищала правителя до 1917 года, до того момента, когда русский народ сказал: «Хватит». Это именно то слово, которое Путин не хотел бы услышать в ближайшем будущем.

Калб является старшим советником Пулитцеровского центра освещения кризисов (Pulitzer Center on Crisis Reporting), почетным профессором кафедры имени Эдварда Марроу Гарвардского университета, а также автором книги «Год, когда я был Петром Великим — 1956: Хрущев, призрак Сталина и молодой американец в России (The Year I Was Peter the Great-1956: Khrushchev, Stalin's Ghost, and a Young American in Russia).