Путин готовится к захвату новых территорий

Владимир Путин вступает сейчас в свой четвертый президентский срок, однако до сих пор он мало что сделал для развития России в экономическом и внутриполитическом отношении. Поэтому сейчас он делает упор на внешнеполитический престиж и создание различных легенд, для того чтобы усилить свою власть внутри страны и за ее пределами. Проецируя некий «русский православный мир» на территории по другую сторону российской границы, он нивелирует независимость соседних стран, в особенности Украины. Ее стабилизация может стать для него опасной.

Сегодняшняя Россия — не демократическая страна; выборы служат легитимации возникшего при Путине автократического режима. Для того чтобы подвигнуть население прийти на избирательные участки в середине марта, Кремль сделал ставку на демонстрацию военной мощи и внешнеполитических побед. В обращении Путина к нации от 1-го марта 2018 года, официально названном Обращением к Федеральному собранию, презентация суперсовременного, направленного против США оружия должна была затушевать тот факт, что все сделанные ранее обещания касательно модернизации экономики и государства Путин не выполнил.

С помощью воинственного оружейного шоу Путин как бы показал, что Россия вновь обрела величие после якобы имевшего место унижения ее Западом. Это должно было восстановить ущемленную национальную гордость русских, подогреть агрессивный национализм и отвлечь от промахов внутри страны.

Неслучайно поэтому кремлевские политтехнологи назначили выборы на 18 марта, день четвертой годовщины аннексии Кремля. Не только в целом, но и конкретно в отношении важнейшего пункта в конфронтации с Западом — конфликта между Россией и Украиной — Путин в своей предвыборной кампании использовал идеологические и геополитические аргументы, на которых и базировалась аннексия. Он до сих пор оправдывает аннексию Крыма концепцией некого «Русского мира», согласно которой «украинский братский народ» относится к сфере влияния России.

В своей крымской речи по поводу аннексии Путин говорил о русских как о «разделенном народе» и подчеркнул «стремление Русского мира и исторической России к восстановлению единства». Тем самым он обосновал ответственность России как державы-защитницы по отношению в ее «соотечественникам», особенно в ближнем зарубежье, подразумевая существование некой огромной русской цивилизации, которую нужно защищать от нападения извне, то есть от Запада.

В этом смысле Путин в своем обращении к нации ставит знак равенства между «советской Россией» и Советским Союзом, сокрушаясь о потере населения и государственной территории. Но главное — он ставит под сомнение законность границ, возникших после распада СССР государств.

Причины распада Советского Союза и утраты геополитического значения Россией Путин видит в военной слабости, в которой виноват сам СССР, но и в политике Запада, который воспользовался этой слабостью для расширения своего собственного влияния. В видении Путина и кремлевских идеологов «братский украинский народ» отвернулся от своего естественного места в «Русском мире» и следовательно от России только из-за политики США и ЕС, которые для этой цели и устраивают цветные революции.

Поэтому произошедшая в результате протестов на Майдане в 2014 году смена власти была и остается для Путина антиконституционным путчем радикальных украинских националистов. То, что украинский народ повернулся к Европе в результате суверенного решения, Путин не может себе представить, потому что, с его точки зрения, никакой самобытной украинской нации просто не существует.

В ходе своей Большой пресс-конференции 14 декабря 2017 года Путин, правда, признал, что в XIX веке «появились люди», которые заговорили о независимости Украины. Но это было для Украины якобы «совершенно неважно», потому что «Украина — несмотря ни на что православная страна». И в паспорте тогда указывалась не национальность, напомнил Путин, а вероисповедание, и поэтому «украинцы ничем не отличаются от русских, абсолютно ничем».

Игнорируя конфессиональное многообразие современного украинского общества, Путин обосновал мнимыми историческими пассажами принадлежность Украины к православной восточнославянской сакральной общности русских, украинцев и белорусов. Свою аргументацию Путин подкрепил историко-политической ссылкой на средневековую Киевскую Русь как общую колыбель всех восточных славян. В свете этой аргументации аннексия Крыма и российская агрессия с целью защиты русскоговорящих соотечественников в украинском Донбассе не являются нарушениями международного права. С точки зрения Путина, все это служит восстановлению утраченной ранее исторической справедливости стремящейся к единству исторической России.

Путинский тезис о едином народе — это авторитарно-империалистическое утверждение идентичности, не имеющее ничего общего с действительными настроениями, наблюдаемыми сегодня в украинском обществе. Тот факт, что Путин повторяет этот тезис до сих пор, может служить доказательством того, что Кремль намерен и дальше заниматься де-стабилизацией Украины. В пользу этого говорит, например, тот факт, что Россия до сих пор не готова согласиться на полномасштабную миссию голубых касок по поддержанию мира на Донбассе, которая могла быть размещена как на территориях непризнанных «народных республик», так и у российско-украинской границы.

Такая эффективная миссия сделала бы невозможной военную поддержку сепаратистов и обеспечила бы безопасность зоны конфликта. Кроме того, она способствовала бы укреплению стабильности Украины, которая остро необходима ей для внутренних реформ. Но как раз в этом Москва, судя по всему, и не заинтересована: успех реформ способствовал бы дальнейшей интеграции Украины в структуры ЕС, а это для Москвы неприемлемо. Ведь стабильная, процветающая и демократическая Украина могла стать в глазах некоторых русских привлекательной альтернативой путинской автократии и угрожать собственности поддерживающих Кремль коррумпированных олигархов.