Путин похож на Назарбаева: он хочет править вечно и «устраивать набеги» на Крым и Сирию (The Hill)

Правивший в XVII и XVIII веке русский царь Петр Великий учредил так называемый Тайный совет, который должен был выполнять функции консультативного органа при императоре. В XVIII веке правивший полгода другой русский царь Петр III учредил другой консультативный орган, называвшийся на сей раз Императорским советом. Оба совета состояли из небольшой группы тщательно отобранных граждан, каждый из которых пользовался полным доверием царя.

В XIX веке по другую сторону Атлантического океана одним из первых указов бразильского императора Дона Педру I стало постановление об учреждении в его ставшем независимым от колониальных властей бразильском государстве конституционного порядка, где, помимо обычной законодательной, исполнительной и судебной власти, выделялась четвертая власть — для него самого. Как «модератор», наделенный особой, основанной на конституционных правах властью, он должен был проводить политику «балансировки» между тремя ветвями власти. Он мог не только давать советы, но и активно вмешиваться, если в стране что-то шло не так и нужно было сделать нечто, не вмещающее в рамки рутинной политики, — а именно волевым решением отстоять национальное величие.

Аналогичные элементы, сопоставимые с подобной руководящей ролью и властью, можно обнаружить и в Казахстане. В прошлом году казахстанский президент Нурсултан Назарбаев, один из долгожителей у власти в бывших советских республиках, заявил о своей отставке. Однако, подготовив новый политический ландшафт благодаря учреждению Совета безопасности, он не утратил всей своей власти. Назарбаев остался пожизненным председателем всесильного Совета безопасности, обладающего авторитетом и правом налагать вето на решения президента и сената Казахстана.

В прошлом месяце российский президент Владимир Путин удивил мир, объявив о внесении поправок в конституцию и перераспределении власти. Это означало, что его преемник будет обладать меньшей властью, зато парламент и будущий премьер-министр окажутся наделены большими полномочиями, а список их обязанностей расширится. Это решение позволяет предположить, что Путин ставит себе цель вновь занять пост премьер-министра, когда его президентский срок закончится в 2024 году. А может, он предпочтет сыграть роль сильного «отца нации», весьма схожую с ролью «модератора» власти, которую играл Дон Педру I.

Не в последнюю очередь из-за того, что в 2000 году, после того как Путин впервые был избран на президентский пост, он тогда-то и учредил Государственный совет (Госсовет) как консультативный орган, в который входили главы семи территорий, представляющие семь федеральных округов России. Нынешний Госсовет является третьим в истории страны. Он является преемником Госсовета Советского Союза, ставшего в свою очередь преемником Государственного совета Российской империи.

Путин выглядит утомленным от своих ежедневных обязанностей, но его желание контролировать правительство остается неизменным. Поэтому вероятность того, что Путин изберет для себя новую роль главы Госсовета с более обширными полномочиями, представляется самой высокой среди всех возможных вариантов. Ведь в этом случае он будет распоряжаться будущим России, сохранив при этом законодательную и исполнительную власть. Глядя на пример других авторитарных руководителей таких государств, как Иран, Китай, Белоруссия, Азербайджан, Казахстан, Таджикистан и Туркменистан, Путин может получить дополнительные аргументы в пользу того, чтобы Россия на длительный срок оказалась в его крепкой хватке. При этом смена президента, появление нового лица будет лишь тонким фасадом, за которым продолжится реальная власть Путина.

Путин критиковал Михаила Горбачева за его роль в распаде Советского Союза, назвав это событие «величайшей геополитической трагедией двадцатого века». Он не хочет играть в русскую рулетку с будущим своей страны и до сих пор жаждет контролировать правительство и политику, действуя при этом очень осторожно. Американский дипломат Строуб Талботт (Strobe Talbott) писал, что агрессивные военные действия, предпринимавшиеся Путиным, доказывают, что он не хочет стать ни новым Горбачевым, человеком, «упустившим империю», ни новым Борисом Ельциным, чья попустительская политика подтолкнула обрубленное государство — Россию на путь хаоса, экономического краха, а также к падению ее международного статуса.

Несмотря на поправки к Конституции, в одном можно быть уверенными. После того как Путин покинет свой пост, в России не произойдет никаких значительных перемен. Будут совершаться агрессивные набеги на Сирию, Крым, Чечню, Южную Осетию и Восточную Украину. Эти действия стали вызовом для американской и европейской безопасности. Даже следующие четыре года на международном уровне будут представлять трудности. И не только из-за Путина и китайского президента Си Цзиньпина, не только из-за того, что Москва и Пекин диктуют повестку дня, бросая вызов западной демократии. Мировой порядок этого десятилетия начнет определяться с президентских выборов в Америке этой осенью, которые, несомненно, представляют намного больший интерес, чем российские или китайские «конституционные реформы».