«К сожалению, из-за того, что произошло на Украине, благодаря стараниям администрации президента Обамы эти отношения упали, что называется, ниже плинтуса, они стали совсем низкими. И это не наша вина и не наш выбор. Мы заинтересованы в том, чтобы эти отношения были нормальными», — сказал Медведев.
Он также подчеркнул, что Москве не важно, кто именно станет президентом. Потому что вне зависимости от того, займет ли Белый дом Хиллари Клинтон или Дональд Трамп, любой из них все равно будет ориентироваться только на американские интересы, которые не всегда совпадают с российскими.
«Есть такой мейнстрим, в котором находится американская администрация. Не важно, возглавляют ли администрацию Соединённых Штатов республиканцы или демократы, они всё равно придерживаются достаточно близких позиций по основному набору внешнеполитических приоритетов. Хотя, конечно, они могут меняться», — сказал Медведев.
Тем не менее, российский премьер несколько раз подчеркнул, что кто бы ни стал президентом США, Россия готова налаживать с ним или с ней отношения.
«Мы готовы выстраивать с новой администрацией нормальные, конструктивные отношения, исходя из принципов международного права, общей модели равноправных отношений между Россией и США, конструкции многополярного мира и той ответственности, которую несут Соединённые Штаты Америки и Россия как постоянные члены Совета Безопасности и крупнейшие ядерные державы перед всей планетой. Естественно, всё будет зависеть от тех позиций, которые будет предлагать новая администрация. Мы готовы к тому, чтобы наши отношения разморозить», — сказал Медведев.
Политолог, американист, председатель редакционного совета сайта «Политический консерватизм» Борис Межуев считает, что кто бы ни стал новым президентом США, шанс на улучшение отношений с Россией действительно есть.
— Противоречия между Россией и США носят системный характер. Сложно было ожидать позитивных шагов от администрации Барака Обамы, которую, как мне кажется, можно назвать администрацией высоких идеалов. Эти идеалы заключались в том, что как только Вашингтон высказывал какую-то идею, там верили, что весь мир очень позитивно к ней отнесется и будет действовать в фарватере США.
Но на практике не только Россия, но и остальные страны в этот фарватер не выстроились. Все проводили политику, исходя из собственных национальных интересов — и Турция, и Израиль, и Саудовская Аравия, и Китай. Только отдельные европейские страны действительно шли в фарватере США.
Барака Обаму все это не слишком радовало. Поэтому со всеми ключевыми игроками у него сложились очень тяжелые, непростые отношения — и с Эрдоганом, и с саудовскими шейхами, и с индийским руководством. Даже с Британией в связи с Brexit все складывалось непросто. И с Владимиром Путиным отношения Обамы тоже не заладились. В целом мир стал не очень хорошо реагировать на мягкую силу, которую Барак Обама должен был олицетворять.
Конечно, Обама хотел бы, чтобы вместо Путина президентом был Медведев, который, как ему казалось, более соответствует образу приемлемого для США лидера. Когда выяснилось, что все не так просто, Обама занял с некоторыми оговорками антироссийскую позицию. Он не проявил никакого понимания российских национальных интересов на Украине.
— То есть российский премьер прав, когда говорит о том, что случившееся — во многом вина администрации Обамы?
— Думаю, для Медведева это достаточно тяжелые слова. У него лично установились неплохие отношения с Обамой, не ниже, а гораздо выше плинтуса.
Но подводя итоги завершающегося президентства Обамы можно резюмировать, что это время упущенных возможностей. В чем-то он напоминает Михаила Горбачева. Человек хотел как лучше, а результат получился печальный. Конечно, для Америки не такой печальный, как для Советского Союза, но все же многое вышло не так, как хотел Обама.
Можно сравнить его и с президентом Вудро Вильсоном, который хотел хорошего — Лигу Наций, демократического мира — но все кончилось тем, что страны при его попустительстве создали предпосылки для немецкого реваншизма. Обама тоже хотел всего хорошего, а в результате спустил с цепи саудовских, итальянских, французских и прочих хищников, которые за счет «арабской весны» решили подобрать то, что плохо лежало и совершить геополитическую перекройку мира.
Единственным выходом из этой ситуации для Обамы стала бы именно дружба с Россией. Но для этого ему пришлось бы принять, что дружить нужно с людьми, которые ему совсем не симпатичны и олицетворяют другой мир и мировоззрение. Обама этого сделать не смог. Он постоянно разрывался между использованием мягкой силы и представлениями об американской исключительности.
— Есть ли шанс, что с новым президентом удастся выстраивать отношения на другой основе?
— Да, есть надежда, что новый президент, будь то Клинтон или Трамп, по-другому посмотрит на российско-американские отношения. Он не будет обременен негативными багажом, связанным с личными моментами. Зато сможет действовать исходя из реалий, а не идеологических убеждений. Он будет понимать, что даже если в экономическом отношении Россия переживает не самые легкие времена, то в военном и стратегическом отношении это серьезная сила. Бороться с ней, не обращая внимания на ее интересы в ближнем зарубежье — значит создавать для себя совершенно ненужные проблемы. Думаю, сегодня это все уже понимают. Даже в американской прессе публикации о России хоть и негативные, но довольно реалистичные.
Я надеюсь, что после выборов в наших отношениях наступит эра реализма. Не потому, что кто-то нас любит. Естественно, никто нас не любит, и не нужно на это надеяться. Трампу проще будет протянуть руку России, чем Клинтон. Но есть упрямая реальность — справиться с Россией силовыми методами нельзя, а игнорировать ее невозможно.
Поэтому Медведев абсолютно прав, когда говорит о надеждах на «разморозку» отношений после выборов. Это не значит, что все можно начать с чистого листа. Разрядка будет развиваться очень медленно. Но дискуссия хотя бы пойдет в сторону обсуждения проблем. Пока такое обсуждение невозможно.
— Насколько принципиально для нас, кто именно станет президентом США?
— Главное, что на место Обамы придет холодный реалист. Надеюсь, что этот реализм будет проявлен вне зависимости от того, кто именно займет Белый дом. Никаких симпатий, антипатий, любви, чувств и дружбы. Просто понимание того, что если конфронтация дойдет до финальной точки, это может закончиться печально для всего человечества.
Повторю, проблемы не решатся быстро. Будет продолжаться холодное культурное противостояние. Оппозиционные российскому режиму силы будут получать поддержку в Вашингтоне и американском посольстве. Это все равно никуда не денется.
Но может прийти понимание того, что экспансия евроатлантических структур должна приостановиться, что вопрос Украины должен быть решен ее реальным нейтралитетом, что санкции должны быть ослаблены и так далее. Все это вещи должны обговариваться. Думаю, после выборов в любом случае должно произойти некоторое снижение остроты риторики.
Директор Фонда изучения США имени Франклина Рузвельта при МГУ Юрий Рогулев также считает, что непреодолимых противоречий между Вашингтоном и Москвой нет, вопрос в том, есть ли желание через них переступить.
— Я не стал бы всю вину за кризис в отношениях с США списывать на Обаму. Во-первых, ухудшение отношений с Россией началось еще до него. Это всем известные факты — Югославия, выход из договора по ПРО, Ирак. Это тенденция, которая началась задолго до Обамы.
Во-вторых, когда Обама пришел к власти, он попытался улучшить отношения с Россией. Кстати, тогда президентом был Дмитрий Анатольевич и принимал участие в этом процессе. Обама приехал в Россию и пытался выяснить, что пошло не так и как это можно исправить. Политика перезагрузки отношений была инициирована именно администрацией Обамы.
Другой вопрос, что до конца провести этот курс на перезагрузку им не удалось. На то были свои сложные внутриполитические причины. Возьмите хотя бы печально известный закон Магнитского. Он был принят по инициативе не администрации президента, а Конгресса. Обама выступал против этого закона и говорил, что он помешает развитию отношений с Россией. Но, тем не менее, когда закон был принят, Обама его подписал. Его можно обвинить в том, что он пошел на попятный и не захотел ссориться с Конгрессом. Но инициатором этого закона все же был не он.
Дальше был скандал со Сноуденом, потом начались события на Украине и в Сирии. Но если говорить о Сирии, Обама так и не принял решение о полномасштабном американском вмешательстве. Более того, он пошел России навстречу в вопросе уничтожения химического оружия. Даже на последнем этапе он дал добро на ведение дипломатических переговоров. Если оно и не работает так, как хотелось бы, взаимодействие российских и американских военных происходит.
Обама — не самый «ястребиный» президент. Он начинал достаточно миролюбиво и сейчас старается подчеркнуть эту линию. Он признал, что вмешательство в Ливии было его ошибкой. Внешняя политика — это не курс одного президента. Это в значительной степени двухпартийный курс президента и Конгресса. Отсюда многие проблемы, решить которые не так просто. При всей критике Обамы за нерешительность, я бы не стал только его администрацию винить во всех проблемах.
Хотя там действительно было достаточно таких людей, как та же Виктория Нуланд и когорта неоконов в госдепартаменте, которые придерживались другой позиции, и когда обстоятельства им позволяли, как в случае с Украиной, они использовали ее по максимуму.
— Есть ли шанс на восстановление отношений при новом президенте?
— Многое было испорчено. Но я не вижу ни одной проблемы, которую нельзя было бы решить в рамках переговоров. Американская внешнеполитическая позиция стала гораздо более идеологизированной. Они пребывают в плену иллюзий.
Россия воспринимается как соперник, как держава, которая спорит с США, и это вызывает недовольство. Это проявилось в позиции и Обамы, и истеблишмента. Дело в том, что они до сих пор не воспринимают Россию серьезно, даже несмотря на наличие ядерного оружия и возможности уничтожить США. Они считают Россию слабой и не верят в то, что с ней нужно вести дела на равноправной основе.
Они уверены, что Россия упала и никогда не поднимется до прежних высот. А если будет пытаться, как с интеграционной моделью объединения бывших союзных республик, то США этого не позволят, как неоднократно заявляла Хиллари Клинтон.
Позиция США в отношении Украины — это яркое проявление такого подхода. Эта генеральная линия США при любом президенте останется неизменной, потому что никто не хочет своими руками воспитывать страну-соперницу. Поэтому противоречия останутся и после выборов. Но даже по Украине с Сирией они не являются такими уж непреодолимыми. Если в Вашингтоне возобладает более рациональный подход, по всем проблемам можно будет договориться.
