С кем в одной лодке, а с кем – за одним столом

Накануне Владимир Путин встретился с крупными российскими бизнесменами. Респектабельные СМИ смаковали схему рассадки олигархов в алфавитном порядке за овальным столом, а политологи делали выводы, какая политическая группа самая влиятельная. Например, по мнению политолога Евгения Минченко, самое крупное представительство за столом было у Дмитрия Медведева и семьи Ельцина.

На фоне подобной активности в Кремле завершается обсуждение экономической части предвыборной программы. При этом, как считает социолог Борис Кагарлицкий, реальная же экономическая стратегия будет сильно отличаться от того, что будут говорить чиновники во время выборов. Проблема как раз в том и стоит, чтобы найти изящное оправдание новым либеральным преобразованиям или же способ их заретушировать и увести в тень.

"Если во время избирательной кампании власть начнет озвучивать реальный план, это, скорее, будет похоже на публичное самоубийство", – говорит Кагарлицкий.

При этом он уверен, что как только период выборов будет пройден, начнется резкое свертывание социальных программ. Ужесточится политика экономии во всем, что касается расходов на образование, здравоохранение, дорожное строительство за пределами нескольких крупных городов, будет дан ход плану пенсионной реформы.

Часто можно услышать точку зрения, что экономическая политика – арена, на которой сталкиваются условные патриоты и либералы. Вот, как описывает в интервью с Накануне.RU их позиции известный промышленник Константин Бабкин.

"Продолжается противостояние либералов и государственников. Первые говорят, что ничего развивать не надо – надо бороться с инфляцией и встраиваться в мировую экономику, России производить ничего не стоит, она слишком холодная для этого. А патриоты говорят, нет, подождите, давайте посмотрим на историю, оглянемся вокруг, посмотрим на объективные условия – и мы не найдем ни одного объективного препятствия, которое мешало бы нам развиваться, кроме неправильной экономической политики", – говорит он.

Кто же побеждает в этом противостоянии? Мы видим, что либеральные экономические реформы тихой сапой давно идут в стране, чего не скажешь о реформах, на которых настаивают патриоты. Много лет патриотически настроенные экономисты говорят о дешевых деньгах для промышленности, но ставка ЦБ не опускается, печатный станок ради промышленников не запускают. Напротив, есть свидетельства, что печатный станок все-таки работает, но в интересах банков.

С финансовой сферой связан и другой пример. В СМИ на прошедшей неделе много говорили о политике ЦБ в отношении банков. С резкой критикой действий ведомства Набиуллиной по санации и закрытию финансово-кредитных учреждений выступили профессор МГИМО Валентин Катасонов и уже упомянутый Константин Бабкин. В 2017 году ЦБ отозвал лицензии у 37 банков, всего же за несколько лет политики так называемого очищения банковской системы было закрыто 350 организаций.

"Монополизация приводит к тому, что многие регионы лишаются небольших и средних банков, которые росли десятилетиями, кредитовали небольшие бизнесы в прилегающем регионе, росли вместе с этими бизнесами, будь то магазины, аграрные предприятия. После уничтожения регионального банка эти бизнесы тоже очень сильно страдают, и некоторые из них исчезают. Таких примеров масса, потому что монопольный "Сбербанк" не может вникать в ситуацию в каждом конкретном случае. Его дело – формальные, очень жесткие критерии по предоставлению кредитов", – говорит Бабкин.

Да, политика ЦБ идет под лозунгом "оздоровления банковской системы".

А насколько способствует здоровью банковской системы мощное развитие микрокредитования? Что прикрывают рассказами об оздоровлении финансового сектора?

Кстати, считать закрытые банки можно ведь и не с 2015 года, а, например, с 1991-ого, тогда получится, что в России закрыто 2 тыс. 585 организаций. А если считать за последние 10 лет? За это время – 500. Разумеется, не все их директивно закрывал ЦБ, но, кажется, проблема банковской системы все же не в ее нездоровье, а в том, что среди собравшихся за столом на встрече с Владимиром Путиным бизнесменов немало тех, кто уже много лет твердит, что в стране должно остаться лишь десять респектабельных банков? Получается, уже и финансовый сектор реформировали под свои нужды?

Либерализация российской экономики идет не мытьем, так катанием.

По словам Бориса Кагарлицкого, такая ситуация сложилась после того, как активная фаза либеральных реформ натолкнулась на протесты против монетизации льгот в 2005 году.

"В каком-то смысле, да. В 2005 году власть уперлась в ситуацию, когда выяснилось, что продолжение либеральных реформ приведет к делегетимации самого президента и всей системы в целом. И власть отступила в тот момент", – говорит Кагарлицкий.

Причина дальнейшей либерализации проста – другой системы, других идей у Кремля для нас просто нет. И главное, эта система вполне устраивает тех, кто накануне сидел с Путиным за одним столом. Но все больше бьет по тем, с кем власть "плывет в одной лодке", а потому призывает ее "не раскачивать". На этой неделе РАНХиГС опубликовала результаты опроса населения, согласно которым только половина россиян понимает смысл проводимой в стране экономической политики, а всецело поддерживает ее и вовсе ничтожно мало людей – 4%.

С этим Кремль и идет на выборы в 2018 году.