Шах на раскаленной доске Средней Азии: почему Путин предлагает американцам свои военные базы? (Advance)

Когда в конце августа американские войска ушли из Афганистана после 20 лет боев, многие задались вопросом, действительно ли США намерены оставить этот стратегически важный регион или они планируют наблюдать за ситуацией откуда-нибудь по соседству? При взгляде на карту понимаешь, что вариантов у них в этом смысле немного. На западе — Иран, а на востоке — Пакистан. Ждать уступок от Ирана американцам точно бессмысленно. Да и Исламабад, конечно, не согласится на американское присутствие. Более того, все очевиднее, что между пакистанскими органами и Афганистаном существует определенная «тайная связь».

Получается, что американцам остается только пространство на севере, где находятся несколько бывших советских республик, граничащих с Афганистаном: Туркмения, Узбекистан и Таджикистан. Однако Москва пользуется намного большим влиянием на них, чем Вашингтон. Пусть эти страны и предпочитают, чтобы у них хотя бы временно оставался выбор, но ясно, что появление американских военных или разведчиков там невозможно без согласия Москвы.

Если судить по некоторым медиа-источникам, то Москва именно этот вариант и предложила Вашингтону. Более того, как пишет издание «Уолл-стрит джорнэл», это предложение выдвинул сам Владимир Путин еще во время его встречи с Джо Байденом в июне этого года в Женеве.

Отношения между Москвой и Вашингтоном, конечно, находятся на очень низком уровне и постепенно проваливаются еще ниже. Но встреча в Женеве все же состоялась и прошла, к удивлению многих, на положительной ноте. И Байден, и Путин явно остались довольны, хотя так до конца и не рассказали, на какие темы беседовали. Я напомню, что на тот момент США еще не знали, что менее чем через два месяца в Афганистане случится полнейший провал и что придется в панике покидать Кабул, который впоследствии перейдет полностью под контроль талибов.

О чем конкретно пишет «Уолл-стрит джорнэл»? По версии издания, Путин предложил Байдену, по крайней мере высказал такую идею, открыть доступ для американских военных к российским военным базам в регионе. В статье американского издания отмечается, что трудно сказать, насколько серьезно говорил Путин. Может, он пошутил? Вряд ли. Не секрет, что Россия и раньше помогала с логистикой американским силам в Афганистане, пусть это и было пару десятков лет назад, когда отношения между Россией и США еще были довольно хорошими (даже исключительно хорошими, если их сравнивать с нынешними).

Речь, вероятно, идет о теме, которую обсуждали не только Путин с Байденом, что подтверждают слова председателя Объединенного комитета начальников штабов армии США генерала Марка Милли. В интервью «Уолл-стрит джорнэл» он подтвердил, что беседовал на эту тему с российским коллегой генералом Валерием Герасимовым во время их встречи в Хельсинки.

При этом цитируется статья из российского «Коммерсанта», который писал о том, что Путин «высказал идею об американском военном персонале на российских базах» во время встречи с Байденом в июне текущего года.

Американский Совет национальной безопасности также пожелал узнать, всерьез ли Путин говорил об этой возможности или он просто высказался «в контексте обсуждения». Об этом прямо спросили Милли. Тот лишь сказал, что некоторые детали его разговора с Герасимовым не разглашаются по договоренности сторон.

Во время войны в Афганистане Россия на прямых переговорах с НАТО разными способами помогала силам, борющимся с талибами и возглавляемыми США в Афганистане. Помимо прочего, НАТО привлекло Россию к закупке военных вертолетов для афганской армии — той же армии, которая всего за несколько дней в августе этого года полностью развалилась (вертолеты теперь попали в руки талибов).

У России есть несколько военных баз в Средней Азии. Конечно, большинство из них появились еще при Советском Союзе. Одна из важнейших — авиационная база Кант, которая находится к востоку от Бишкека, столицы Киргизии (я напомню, что Киргизия не граничит с Афганистаном, но она расположена довольно близко: от Канта до Афганистана около 500 километров по воздуху).

Также важны и военные объекты, которые все вместе называются 201-й военной базой. Она находится в Таджикистане (в основном близ столицы Душанбе и города Боктар). По некоторым данным, 201-я база крупнейшая среди российских военных баз за пределами РФ, и там дислоцированы около семи тысяч военнослужащих. Разумеется, таджикские власти согласны с их присутствием, а учитывая большие перемены в Афганистане они, вероятно, предпочли бы, чтобы российский контингент в их стране еще увеличился.

Найдется ли на этих базах место и для американских военных или их «наблюдателей» (за ситуацией в Афганистане)? Сейчас американцев больше всего беспокоит то, что они не могут детально видеть все происходящее в Афганистане и знать, какие группировки чего добиваются (недавно стало известно, например, что «ИГИЛ» (Запрещенная в России террорисстическая организация. — Прим. ИноСМИ.) нападает на талибов).

И все-таки идея открыть российские базы для американцев очень контрастирует с публичными российскими заявлениями. В июле этого года, через месяц после встречи Байдена с Путиным, российский заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков сказал в интервью одному из СМИ, что Москва «не хочет переброски американских сил в Среднюю Азию».

Что значит это противоречие? На самом деле, быть может, и ничего, и оба заявления — правда. На самом деле Москва действительно ни за что не хочет «переброски» американских сил в страны Средней Азии, и эти слова были адресованы местным руководителям. Москва дала понять, что не потерпит договоров с американцами или предложений предоставить им военные базы.

Точно так же осмысленно и предложение, высказанное Путиным Байдену, об использовании российских баз. Почему? Потому что русские тогда смогли бы в буквальном смысле наблюдать за действиями американцев. Таким образом, Путин может сказать своему американскому коллеге, что понимает его обеспокоенность потенциальной угрозой для безопасности, исходящей от Афганистана, но точно так же понимает, как американцы могут попытаться превратить поражение в Афганистане в расширение своего присутствия в Средней Азии.

Как заявило одно анонимное американское официальное лицо в интервью «Уолл-стрит джорнэл»: «Мы будем проводить политику в соответствии с нашими целями. Однако реальная ситуация такова, что Россия — неотъемлемый игрок в этом регионе, и поэтому мы контактируем с ней».

Как в итоге поступят американцы, мы увидим, но в последние дни некоторые источники сообщают, что переговоры между американской и российской стороной «активизировались». Не станет сюрпризом, если вскоре появится и некий договор в рамках совместной борьбы с терроризмом (не будем забывать, что это была одна из главных тем на встрече Байдена с Путиным в Женеве и что там они подтвердили намерение сотрудничать в этой области в будущем).

Да, российское влияние в Средней Азии действительно велико, но сейчас США готовятся совершить дипломатический прорыв для распространения своего влияния. Разве неудивительно, что в Средней Азии лидеры правят по несколько десятилетий, и тем не менее мы не слышим почти никакой критики от США насчет отсутствия демократии в этих странах? Нет, не удивительно. США надеются, что сумеют распространить свое влияние в Средней Азии благодаря существующим режимам. Я напомню, точно так же многие годы США не трогали белорусского президента Александра Лукашенко, пытаясь отвадить его от Москвы и привлечь к себе. Американцы даже добились определенных успехов в этом деле. Но, судя по всему, потом появилась идея о том, что лучше было бы вообще свергнуть Лукашенко, после чего тот внезапно «очнулся» и бросился за помощью к Москве, хотя в первые дни обвинял Россию в попытке свергнуть его. Нечто похожее мы, возможно, увидим теперь в Средней Азии сразу в нескольких государствах.

Россия пытается предотвратить эту борьбу, даже предлагая американцам свои базы. Однако ее усилия, скорее всего, не увенчаются успехом, по крайней мере долгосрочным. Тем не менее это подтверждает, что Путин по-прежнему подходит к геополитике как к шахматам. Правда, хорошие шахматисты есть и в Америке, и одна из их главных тактик в последние годы — «превращение поражения в победу». Сейчас, после провала в Афганистане, они снова работают в этом направлении.