«Со времен Ярослава Мудрого»: Новый виток российско-французских отношений

Главной темой понедельника, вне всякого сомнения, стала первая встреча президента Российской Федерации Владимира Путина с его новым французским коллегой Эммануэлем Макроном. Урегулирование конфликтов на Донбассе и в Сирии, борьба за права чеченских гомосексуалистов, а также различные аспекты многолетней истории российско-французских дипломатических отношений – вот далеко неполный список тем, поднятых в ходе переговоров двух президентов.

Нужно отметить, что встреча лидеров России и Франции, спланированная в кратчайшие сроки, имело ярко выраженный исторический контекст и, с подачи французских журналистов, получилась, в некотором роде, символичной. Встретиться, к слову, Владимиру Путину, по словам его помощника Юрия Ушакова, предложил сам Макрон. Дело было восемнадцатого мая, в ходе первого телефонного разговора президентов. Именно тогда новый лидер Франции предложил «провести неформальные переговоры в достаточно узком составе».

Мы эту идею поддержали, считаем, что посещение Версаля предоставляет возможность откровенного, доверительного обмена мнениями по широкому кругу вопросов», - рассказал журналистам Ушаков. Что же до упомянутого выше «историзма», то формальным поводом для встречи стало совместное открытие выставки «Царь Петр I во Франции, 1717 год», посвященной трехсотлетию со дня поездки российского самодержца во Францию, и подготовленную Эрмитажем. 

Отсюда, в общем, и несколько раздутый французской прессой символизм. Ровно триста лет назад, мудрый и опытный политик Петр I нанес визит совсем юному и еще неоперившемуся Людовику XV. Как тут не провести параллели с бывалым ветераном политических баталий Владимиром Путиным и едва успевшим занять президентское кресло Эммануэлем Макроном? Тем более, что противоречий между двумя политиками накопилось достаточно. 

Тут можно вспомнить и обвинения во вмешательстве России во французские выборы, брошенные Макроном, и встречу Путина с его главным конкурентом – Марин Ле Пен в Москве, и довольно жесткую «антироссийскую» позицию окружения французского лидера по сирийскому вопросу. В общем, этим двоим было, о чем побеседовать. И беседа эта продолжалась почти вдвое дольше запланированного. 

В целом, сложилось впечатление, что Макрон, который и в ходе предвыборной кампании норовил понравиться всем на свете, продолжает двигаться в том же направлении. Нужно заметить, что накануне встречи, французская пресса довольно открыто писала о том, какого же поведения ожидает от нового президента. Вход шли обороты вроде «экзамен Путиным», «достанет ли Макрону мужества», и все в этом духе. Проще говоря, французскому лидеру дали понять, что электорат жаждет увидеть некие проявления политического мужества. И спрос, как известно, рождает предложение. Нельзя сказать, что итоговая пресс-конференция была напряженной, а из глаз президентов летели искры, но парой-тройкой колкостей Путин с Макроном все же обменялись.

Так, например, свою речь перед журналистами, Макрон начал с исторического экскурса. Путин, дескать, прибыл в Версаль по случаю выставки, посвященной Петру I, а тот, в свою очередь, три века назад приехал во Францию для того, «чтобы узнать секреты великого королевства, удивлявшего мир». И, следовательно, почерпнул там ряд идей, позволивших модернизировать Россию.
В ответ на этот глубокомысленный пассаж, Путин напомнил, что история российско-французских отношений началась задолго до этого. Когда дочь Ярослава Мудрого Анна стала законной супругой короля Генриха I. 

Именно от нее берут начало две французские королевские династии Бурбонов и Валуа, одна из которых до сих пор правит в Испании», - подчеркнул российский президент. Чем, кстати, вызвал настоящую бурю возмущения в украинском «патриотическом» сообществе. Наглому Путину, дескать, одного лишь Крыма мало. Он теперь и Ярослава Мудрого с дочерью его, у народа украинского экспроприировал. 

И если уж речь зашла об Украине, то ее СМИ подали встречу лидеров Франции и России в свойственной им манере – «еще один европейский лидер дал отпор тирану». Причем, за неимением внятных аргументов, киевские аналитики обращались, в основном, к языку президентского тела. «Здесь Макрон явно сдерживает улыбку», «тут Путин сжимает кулак, демонстрируя скрытое недовольство», и прочие выводы, основанные на персональных «хотелках» провластных политологов.

Взять, к примеру, сирийский вопрос, которому Макрон посвятил довольно много времени. Он четко заявил, что сотрудничество в борьбе с террористами «ИГИЛ» - дело важное и нужное, однако же Франция проводит «красную линию» там, где речь идет о воспрепятствовании гуманитарным миссиям и применении химического оружия. В ответ на последнее, Франция непременно примет меры. Впрочем, о том, что же это за меры, Макрон умолчал. При этом, явно переоценивая военную значимость своего государства, француз резюмировал: «Я хочу победить в борьбе с террористами в Сирии!»

Путин, в свою очередь, подчеркнул, что борьба с терроризмом не может и не должна превращаться в свержение правительства Сирии.Франция вносит свой вклад в борьбу с терроризмом в рамках международной коалиции, возглавляемой Соединенными Штатами. Насколько Франция самостоятельна в принятии решений, нам это неизвестно», - осторожно напомнил он, дипломатично поставив воинственного Макрона на место.

В целом же, лидеры пришли к тому, что их позиции по Сирии и борьбе с терроризмом, во многом сходятся, а потому есть смысл создать рабочую группу из российских и французских специалистов для поиска точек соприкосновения. С донбасским вопросом, как в известном произведении Льюиса Кэрролла, получилось «все страньше и страньше». С одной стороны, теперь очевидно, что Макрон все же займет место Франсуа Олланда на переговорах в «Нормандском» формате. С другой же, Макрон заявил, что уже в ближайшее время, станет инициатором очередной встречи «Нормандской четверки». При этом, представители ОБСЕ должны будут подготовить максимально полный доклад, который «объяснил бы всем четырем сторонам, что происходит в зоне конфликта». 

То есть, фактически, Эммануэль Макрон признал, что в Европе давно нет четкого понимания сути происходящего в зоне боевых действий на Донбассе. Не очень, правда, понятно, как в этом деле может помочь доклад наблюдателей ОБСЕ, из которого европейским лидерам станет известно лишь то, что перемирие существует лишь на бумаге. Как, впрочем, и сами Минские соглашения, реализации которых они добиваются.

Несколько позже, отвечая на вопрос журналистов о влиянии «антироссийских» санкций на донбасскую ситуацию, Владимир Путин заявил: «Вы спросили, как санкции против России помогут нормализации кризиса на юго-востоке Украины. Да никак не помогут! Поэтому я обращаюсь и к вам, и к представителям СМИ Франции: боритесь за отмену всяческих ограничений в мировой экономике, за открытые рынки», - сказал российский президент.

Дальше последовало обсуждение российско-французского сотрудничества в образовательной, культурной и экономической сферах. Но, как это обычно бывает, без особой конкретики. Макрон также зацепил тему борьбы за права чеченских гомосексуалистов, но без огонька. Стало ясно, что все это уже подробно обсудили за закрытыми дверями. 

Особый восторг у российских либеральных и украинских провластных журналистов вызвал ответ Макрона на вопрос о том, почему же у того не заладились отношения с рядом государственных российских СМИ. Президент Франции, в частности, ответил, что с журналистами готов работать, но пропагандистов не любит. Не побоялся, дескать, критиковать журналистов «диктатора», стоя рядом с ним. Путин же благоразумно пропустил эту реплику мимо ушей.

Мнения экспертов относительно данной встречи, традиционно разделились. Одни считают, что приглашение Макрона – это признак стремления Европы к диалогу с Москвой, для начала которого, последняя должна сделать шаг навстречу. Вторые заявляют, что диалог уже идет полным ходом, а потому и уступок от Кремля, Европе ожидать не стоит.

Что же касается поведения Макрона, то некоторые его выпады в ходе пресс-конференции, охарактеризованные как «дерзкие» и «отважные», иные приняли за несдержанность, характерную для неопытных политиков, усиленную желанием понравиться своему электорату. Резюмируя, отметим, что Европа, так или иначе, видит в России, несмотря на совокупность противоречий, могущественного партнера. Тем же, кто говорит о «нерукопожатности» и «полной изоляции», едва ли стоит верить.

Павел Климов

Мнение автора статьи может не совпадать с мнением редакции