Страна: почему Зеленский пошел на перемирие и поговорил с Путиным о конституции

В воскресенье, накануне перемирия в Донбассе, Владимир Зеленский позвонил своему российскому коллеге. Разговора с Владимиром Путиным у него не было с февраля. Как раз с того времени, когда ситуация в Донбассе начала серьезно ухудшаться, а договоренности, достигнутые после встречи двух президентов на саммите в Париже, — откровенно буксовать.

Новый созвон с хозяином Кремля произошел на фоне «прорыва» — так на Банковой назвали перемирие, о котором договорились на прошлой неделе. Зеленский позвонил Путину за несколько часов до прекращения огня. Пытаясь, видимо, показать, что это не рядовое перемирие, каких было уже 29, а нечто более серьезное (и пока обе стороны констатируют соблюдение «плюс-минус» перемирия).

Но главный ажиотаж вызвала другая тема разговора, которую подняла внезапно Украина — изменения в конституцию в части децентрализации. Других деталей нет — но ясно, что Путина этот вопрос мог интересовать лишь в одном контексте: особого статуса Донбасса.

Учитывая, что Киев ранее вообще отказывался говорить на эту тему с Россией, случившееся выглядит сенсацией, хотя и не факт, что Зеленский имел в виду внесение особого статуса в конституцию, а не просто уже давно презентованные его командой правки в основной закон по децентрализации, где о Донбассе ничего не говорится.

Что это все означает — разбиралась «Страна».

В основном темы были стандартными: Киев больше говорил о частностях перемирия, Москва — о политической части Минских соглашений и упрекала Киев в отказе их исполнять. То есть в целом как обычно. Хотя сам факт созвона после пяти месяцев молчания, повторимся, очень знаковый.

Но главного внимания заслуживает цитата офиса президента Украины: «Стороны обсудили закон об особом порядке местного самоуправления в ОРДЛО, который находится на рассмотрении в политической подгруппе ТКГ, и закон о децентрализации, предусматривающий изменения в Конституцию Украины». То есть впервые Зеленский официально подтвердил, что ведет с Путиным диалог об особом статусе Донбасса.

Правда, в сообщении ОП речь о том, что конституцию поменяют под закон о децентрализации. Этот документ действительно предусматривает изменения в основной закон.

Отметим, что в первой его версии, которую Зеленский внес в Раду, а потом отозвал для доработки, о Донбассе прямо ничего не говорилось. Там лишь указывалось, что парламент после принятия закона сам сможет определять статус любых регионов. То есть в теории — и отдельных районов Донбасса. Что было как бы лазейкой для пусть половинчатого, но исполнения Минских соглашений.

Тогда это вызвало открытое недовольство в Москве — по сути, у Зе попробовали уклониться от нормы «Минска-2» о внесении в основной закон особого статуса ОРДЛО. По этой или другой причине — но законопроект был отозван.

Однако работа над ним, как видим, идет. Причем Украина официально заявила, что обсуждает нормы документа с Россией. Которую он может интересовать лишь в контексте автономии Донбасса. То есть теоретически нельзя исключать вероятность, что в конечном варианте изменений в конституцию может появиться упоминание особого статуса региона.

Вкупе с тем, что Украина пошла на дополнительные меры по прекращению огня — чего на Банковой старательно избегали несколько месяцев, — картина складывается интересная.

Интересно, что за месяц-два до звонка в Россию у Зеленского серьезно ухудшили риторику в отношении Минских соглашений. Вице-премьер Резников призвал их пересмотреть, а Рада приняла постановление, в котором официально отказалась выполнять ряд заложенных в документ пунктов. В частности — проводить выборы до передачи контроля над границей.

Это вызвало критику в Москве, где назвали постановление первым шагом к выходу Украины из Минских соглашений (об этом же заявил и Путин в разговоре с Зеленским). Одновременно в Кремле ужесточили требования по исполнению Минских соглашений, требуя от Украины или выполнять их в определенные сроки, или признать свой выход из договоренностей.

Дилемма вышла сложная: не исполнять — значит, показать себя виновником срыва «Минска-2». И дать России повод требовать снятия европейских санкций. Исполнить — получить майдан Порошенко и националистов, поддержанный, скорее всего, и за океаном.

Именно этим объясняли половинчатое решение — согласиться на перемирие на условиях России и сепаратистов. Но при этом продолжать саботаж политического процесса. И тут происходит звонок Зеленского в Москву — с декларацией о намерениях изменить конституцию в части децентрализации. Под которой подразумевается та или иная форма особого статуса Донбасса (иначе зачем вообще обсуждать этот вопрос с Путиным?).

С одной стороны, это выглядит как продолжение той же стратегии «шаг вперед, два назад», когда по Донбассу идут на компромисс то с Москвой, то с «партией войны».

При этом уже видно, что звонок Путину наверняка вызовет очень серьезный накат со стороны националистов, который будет сосредоточен конкретно на персоне Зеленского. Хотя можно было бы «свалить» заявление о конституции, например, на Ермака. Чем отвести от себя часть негатива.

То есть зачем-то президенту нужно было самому ярко выступить в этой истории. Что рождает второе объяснение — Зе понадобилось наладить расстроившиеся в последнее время отношения с российским визави, а также предотвратить разрушение Минских соглашений, чего наверняка не хотят Германия и Франция.

В то же время Кремль ждет от Зеленского лишь одного — продвижения на политическом треке «Минска». В итоге Зеленский сказал то, что Путин хотел бы услышать. Причем в качестве серьезности намерений еще и подтвердил это официальным сообщением пресс-службы.

Если проследить личные контакты двух президентов, то выясняется, что до нормандской встречи в Париже их было больше, чем после. У Зеленского особо не скрывали, что готовы на многое ради того, чтобы провести саммит нормандской четверки. Ради этого прошлой осенью были выполнены все условия Москвы: разведение войск, обмен пленными, согласование формулы Штайнмайера.

Зе эта встреча была нужна в рамках исполнения своего главного обещания избирателям — установления мира на Донбассе. Поэтому и звонил он Путину накануне достаточно часто.

Правда, дальше разведения войск на трех участках и обменов дело в итоге не пошло. Россия, вопреки надеждам Зе-команды, не согласилась на смягчение заложенных в Минских соглашениях политических требований по особому статусу Донбасса и передаче границы. А Зеленский не решился начать выполнения этих норм.

Более того, даже робкие компромиссные варианты вроде создания консультативного совета по Донбассу были отброшены Киевом после протестов националистов. После чего контакты президентов сошли на нет, обмены и дальнейшие разведения войск прекратились, а война усилилась.

И теперь по инициативе Киева начался второй виток «оттепели». Которая, судя по всему, имеет ту же самую цель — провести еще одну нормандскую встречу. О ней, кстати, в последнее время заговорили в офисе президента как о деле практически решенном. Хотя Россия открыто говорит, что сначала исполнение решений старого саммита — а потом проведение нового.

«Нормандия-2» нужна Зеленскому накануне местных выборов — рейтинг его политсилы падает, и на том же юго-востоке она рискует оказаться в меньшинстве, если не будут сделаны решительные шаги по Донбассу. Поэтому не исключено, что на Банковой готовы и перемирия придерживаться, и действительно обсуждать с Россией некие детали политического урегулирования.

Правда, нет никакой гарантии, что после выборов эти процессы не остановятся. Если их, конечно, не собьют еще раньше адепты «партии войны», которые уже пообещали выйти под офис президента против «капитулянтского» перемирия.

В итоге перемирие может завершиться еще до выборов, если не раньше. А в конституцию, несмотря на все обсуждения с Путиным, могут так и не внести особый статус Донбасса.

Скорее всего, это понимают и в Москве. Поэтому на новый саммит «четверки» если и пойдут, то лишь на условиях, которые позволят значительно продвинуться на пути Минских соглашений. О том, что эти условия будут главным образом касаться особого статуса Донбасса — видно уже по разговору Зе с Путиным. И пока есть большие сомнения, что украинский президент решится на что-то серьезное в этом вопросе.