The Atlantic: Путин строит мир, основанный на силе

Поскольку президент США скептически относится к различным кампаниям на территории иностранных государств и стремится выйти из целого ряда дипломатических соглашений, его доктрина «Америка в первую очередь» зачастую выглядит как попытка отгородиться от мира. А теперь давайте обратим внимание на Россию, которая на этой неделе продемонстрировала свою собственную версию вовлеченности в мировые дела: представители Талибана (террористической организации, запрещенной в России — прим. ред.) заявили, что они будут присутствовать на переговорах в Москве, в которых США и правительство Афганистана отказались принять участие; Россия заявила, что она будет сотрудничать с Ираном в борьбе со «злом» в Сирии; представители компании Microsoft заявили, что хакеры, связанные с российской военной разведкой, совершили атаки на консервативные аналитические центры, выступающие с критикой в адрес президента Трампа и поддержку более жесткой позиции в отношении Москвы.

Всплеск активности России за пределами ее территорий — первый после распада Советского Союза в 1990-х годах — начался довольно давно. В начале 2000-х годов Россия приостановила поставки природного газа на Украину, которой в то время управляла прозападная партия. В 2008 году российская армия вторглась на территорию бывшей советской республики Грузия. Отсутствие решительной реакции Запада на то вторжение оказалось шокирующим. Спустя шесть лет Россия аннексировала Крымский полуостров, принадлежавший Украине. На этот раз реакция Запада оказалась более жесткой — всеобщее осуждение в сочетании с пакетом самых масштабных антироссийских санкций в новейшей истории. Тем не менее, это не помогло изменить поведение России на мировой арене.

Позже западные разведывательные агентства заговорили о том, что Россия пыталась вмешаться в выборы в нескольких европейских странах, а также в президентские выборы в США 2016 года. Кроме того, в 2015 году Россия решительно вмешалась в сирийский конфликт на стороне Башара аль-Асада и сумела сблизиться с Израилем, несмотря на то, что в Сирии Россия является союзницей Ирана; она продала ракеты Турции, которая входит в состав НАТО; она вмешалась в дипломатические переговоры с Северной Кореей; она снова вернулась в Афганистан, откуда советские войска с позором ушли в 1989 году. Главный сигнал Путина — Россия вернулась.

Денис Волков, социолог из российского независимого аналитического «Левада-центра», рассказал мне, что большинство россиян считают внешнюю политику «успешной частью политики Путина, потому что она позволила снова сделать Россию великой — впервые со времен Советского Союза». Россияне считают, что интервенции России помогают другим странам. «К примеру, на Украине мы помогли русскоязычному населению. Происходящее в Сирии воспринимается как помощь россиян легитимному режиму в его борьбе против террористов».

Особенно поразительным возвращение России на мировую арену делает то, что после распада Советского Союза Запад по большей части игнорировал Москву. Экономика страны переживала серьезнейший упадок, уровень жизни резко снизился, а в сознании людей жили теплые воспоминания о временах правления Коммунистической партии. Президент России Владимир Путин постепенно изменил ситуацию, превратив все плохие карты в очень полезные для себя.

Алина Полякова, эксперт по России в Брукингском институте в Вашингтоне, рассказала мне, что дебаты по поводу путинской внешней политики гораздо шире. По ее словам, с одной стороны находятся те, кто считает Путина оппортунистом и тактиком. «Он видит вакуум, к примеру, в Сирии, где у США нет четкой стратегии, в котором он усматривает возможность восстановить российское влияние в регионе, — объяснила она. — То же самое применимо и к Украине. Там появилась удобная возможность. Он рискнул, и риск окупился».

По словам Поляковой, есть и те, кто считает внешнюю политику России частью хорошо продуманной стратегии Путина. Российский лидер одновременно консолидирует влияние России в бывших советских республиках и в Восточной Европе и бросает вызов влиянию Америки и Запада в целом в других частях мира.

«В широком смысле в данный момент Путин определяет свое наследие как наследие российского лидера, сумевшего поднять Россию с колен после 1990-х годов, — объяснила Полякова. — Теперь Россия — это великая держава, страна, способная сохранять влияние на международной арене и даже бросать вызов Америке в различных регионах мира. Мне кажется, что, если говорить о его стратегических целях, именно это в первую очередь и определяет его внешнюю политику».

Во многом это объясняется тем, что США уходят со своих традиционных позиций мирового лидера. США пытались ограничить степень своей вовлеченности в сирийский конфликт в период правления администрации Обамы, и это дало Путину возможность консолидировать интересы России в этом регионе. Его успехи в поддержке режима Асада — которому до вмешательства России угрожал неминуемый крах — его вторжение на Украину и аннексия Крыма являются проявлениями той же тенденции, которая сейчас проявляется в его попытках оказать влияние в Афганистане. США даже обвинили Россию в поддержке Талибана.

Мотивы России достаточно просты. Она рассматривает бывшее советское пространство и Восточную Европу как часть своей сферы влияния. Попытки Запада склонить эти страны на свою сторону, а также предложения принять некоторые из них в НАТО злят Москву, которая, несмотря на исторические доказательства обратного, утверждает, что США и их союзники нарушили данное в 1990-х годах обещание не расширять границы НАТО. Все более заметное присутствие России на Ближнем Востоке, в Афганистане и в других странах указывает на то, что она считает себя неотъемлемой участницей любого дипломатического процесса урегулирования текущих конфликтов — и что, соответственно, США не являются таким участником. Кроме того, Россию, по всей видимости, не волнует, что мир думает о ее попытках осуществить свое влияние: дерзость ее предполагаемых попыток вмешаться в выборы в нескольких западных странах превосходит только дерзость ее предполагаемой роли в покушении на бывшего российского шпиона и его дочь на территории Соединенного Королевства. Россия отрицает свою причастность к вмешательству в выборы и к покушению — и российская общественность по большей части верит в правдивость этих отрицаний.

Путин пользуется поддержкой подавляющего большинства россиян, благодарных ему за то, что их страна, столкнувшаяся с тяжелейшими экономическими проблемами в эпоху Ельцина, снова сумела стать великой державой. Но это может измениться. Результаты опроса, недавно проведенного «Левада-центром», показали, что рейтинг Путина существенно снизился. В июле он составил 67% (такому рейтингу может позавидовать любой западный лидер, избранный демократическим способом), однако еще в мае он составлял 79%, а в апреле — 82%. (Опросы, проводимые «Левада-центром» считаются одними из лучших в России, где довольно сложно проводить оценку общественного мнения.) За тот же период времени уровень доверия к Путину тоже снизился. Число россиян, считающих, что их страна движется в неверном направлении, выросло с 26% в апреле до 40% в июле.

«Мы видим, что населения постепенно устает от того, что ему нужно помогать кому-то еще, — сказал социолог Волков. — В частности потому что экономика страны переживает не лучшие времена, потому что было объявлено о пенсионной реформе, которая повлечет за собой повышение пенсионного возраста. Результаты опроса указывают на то, что люди хотят перестать помогать другим и начать помогать себе».

Прежде, когда рейтинг Путина падал, Россия начинала новые заграничные интервенции. В 2014 году рейтинг одобрения Путина колебался у отметки в 60%. Но после аннексии Крыма в марте того года он резко вырос до 80%. После начала сирийской кампании России рейтинг Путина тоже заметно вырос».

«Но сейчас, как мне кажется, ситуация иная, — сказала Полякова. — Путина принимают в европейских столицах… С ним хочет встретиться президент Трамп. Эти обстоятельства, казалось бы, должны повышать рейтинг Путина, но этого не происходит».

Одной из причин является тот план правительства, о котором стало известно непосредственно перед началом Чемпионата мира по футболу, — план по повышению пенсионного возраста с 60 до 65 лет для мужчин и с 55 до 63 для женщин. Правительство удивили протесты против этого предложения. Андрей Колесников, старший научный сотрудник Московского центра Карнеги, написал в Foreign Affairs, что правительство недооценило уровень оппозиции этим изменениям в различных демографических группах.

«Причина общественного возмущения в том, что это предложение нарушает неписаный российский социальный договор, согласно которому правительство оберегает так называемую стабильность, поддерживает умеренные социальные блага и поощряет чувство национальной гордости в обмен на политическую поддержку со стороны общества и безразличие к процветанию коррупции наверху политической пирамиды, — пишет Колесников. — Поскольку государство долгие годы воспитывало иждивенческие настроения среди российской общественности, неудивительно, что большинство считает обязанностью государства поддерживать систему соцобеспечения в существующем состоянии».

Даже если нынешнее недовольство россиян политикой Кремля заставит Путина пересмотреть его внешнюю политику, свернуть зарубежные военные кампании гораздо сложнее, чем развернуть их. Путин знает об этом, потому что он наблюдал за тем, как советские войска провели в Афганистане 10 лет, прежде чем покинуть эту страну, и как американские войска находятся там уже 18-й год. Однако российскому президенту также приходится считаться с бременем истории, в ходе которой Россия не раз сначала лишалась своей роли на международной арене, а затем переходила к расширению своих территорий. По словам Поляковой, в таком внешнеполитическом возрождении России нет ничего нового.

«Если вы посмотрите на историю Российской империи или Советского Союза, вы увидите циклы агрессивности, определявшие российскую внешнюю политику… Сначала она расширяет свои территории, затем начинается конфликт — нечто вроде Первой мировой войны или распада Советского Союза — после чего следует сокращение. В результате этого сокращения начинается переоценка ценностей и поиски путей восстановления влияния, — объяснила она. — Поэтому то, что сейчас делает Путин, хорошо вписывается в многовековую историю внешнеполитических устремлений России».