The Guardian: каковы мотивы Путина и Порошенко в керченском кризисе

Развертывание Россией ракет С-400 земля-воздух в Крыму, о котором было объявлено в среду, 28 ноября, вызывает беспокойство. Этот шаг сделан спустя несколько дней после того, как российские силы обстреляли украинские суда в Керченском проливе, что вызвало осуждение со стороны Запада и опасения, связанные с более масштабным развитием конфликта. На первый взгляд кажется, что Владимир Путин сделал ставку на обострение и эскалацию.

Но первое впечатление бывает обманчиво. Все стороны в крымском и донбасском конфликтах заинтересованы в формировании мнения за рубежом, и не все обстоит так, как кажется извне. На самом деле, Россия разместила три ракетных батальона S-400 в Крыму еще в 2014 году, после того как захватила и нелегально аннексировала полуостров. Теперь она добавляет четвертый батальон. Новости не из приятных, но и необязательно они служат прелюдией к полноценной войне.

Мнения относительно действий российского президента расходятся. Западные аналитики предполагают, что он намерен организовать блокаду Азовского моря и промышленных портов востока Украины, тем самым ослабляя экономику Киева и демонстрируя превосходство Москвы. Россия, возможно, также отвечает на план Украины построить новую Азовскую военно-морскую базу. Это, в свою очередь, может быть частью долгосрочной стратегии по вытеснению НАТО из Черноморского региона.

С другой стороны, рейтинг одобрения Путина в России падает под ударом протестов в связи с пенсионной реформой и экономических проблем, вызванных западными санкциями. Когда Путин приказал вторгнуться в Крым, его популярность подскочила до 80% (для сравнения, в предыдущем году его рейтинг составлял 30%). Возможно, он пытается снова провернуть тот же фокус. Если так, то это опасная игра.

Вопросы вызывают и мотивы, стоящие за действиями Петра Порошенко. Президент Украины предупредил на этой неделе о «полномасштабной войне», заявляя, что на границе было замечено скопление российских танков. На самом деле, Россия начала перемещение армейских подразделений ближе к Украине четыре года назад. Это привело со временем к «существенному расширению российского военного присутствия», по данным Гарвардского центра Белфер. Но это произошло не сейчас.

Неужели Порошенко намеренно преувеличивает неотвратимость российской угрозы? В марте ему предстоят выборы, которые он может проиграть. Оппоненты предполагают, что его акцент на уязвимой безопасности Украины и введение военного положения могут скомпрометировать демократический процесс. Сергей Лещенко, депутат парламента Украины от оппозиции, заявил, что надежды на переизбрание Порошенко строятся на националистском трезубце: «Язык, вера, армия».

Мотивы Запада также вызывают подозрения. Ястребы из Пентагона заинтересованы в том, чтобы укрепить поддержку Дональдом Трампом (Donald Trump) Североатлантического альянса в целом и Украины (потенциального члена НАТО) в частности. Керченское столкновение подчеркивает постоянную агрессию Путина, как они ее оценивают, в Восточной Европе, Прибалтике, на Балканах, в Сирии и в Солсбери. Кризис можно использовать для сплочения США и Европы в период расхождений внутри Альянса и усилить мотивацию для продажи западного оружия на Украину, даже для прямой интервенции.

Теперь Трамп оказался под давлением требований отменить свою встречу с Путиным в рамках саммита Большой двадцатки в эти выходные. В Вашингтоне все это накладывается на расследование ФБР о делах, которые Трамп в прошлом вел с Россией, и его нынешнего попустительства по отношению к Путину. В подтверждение подобной уязвимости Белый дом по большей части воздерживался от заявлений о Керченской конфронтации. США пока не дали основательного ответа на призывы Европы о введении новых санкций, а также на просьбы Киева о помощи.

Если Путин надеялся выставить напоказ раскол на Западе и использовать неоднозначную позицию Трампа, то он добился успеха. Если Порошенко, приступив, как Москва считает, к провокации, хотел нарастить свой политический капитал, возможно, он тоже добился успеха. Или, быть может, все не так сложно. Быть может, вспыльчивые российские командиры среднего звена просто превысили свои полномочия. В это легко поверить. И именно так и начинаются войны.