The Hill: Путин действует, пока внимание Америки отвлечено внутренними проблемами

В тот момент, когда Америка занимается, в основном, своей внутренней политикой, российский президент Владимир Путин, возможно, пытается вбить клин в коалицию, поддерживающую трансатлантические санкции.

На прошлой неделе президент Франции Эммануэль Макрон объявил о том, что 9 декабря он будет принимать у себя саммит, в котором примут участие лидеры России, Украины и Германии, а речь на нем пойдет о войне на Украине. Ничего подобного не было уже больше трех лет. Хотя дискуссии по поводу решения этого важного и кровавого конфликта приветствуются, европейские лидеры должны помнить о том, что Украина — не единственная область, в которой российское руководство продолжает подрывать западные демократии.

В 2017 году Конгресс США связал вопрос о любом ослаблении санкций с прекращением российского вмешательства в выборы. Однако Европа не последовала этому примеру и продолжает говорить о том, что санкции будут сняты, если Россия установит мир на Украине. Еще одно важное отличие состоит в наличии условия по умолчанию, в соответствии с которым американские санкции могут быть сняты решением Конгресса, тогда как члены Европейского Союза должны через каждые шесть месяцев единогласно принимать решение о продлении санкций.

Существует риск того, что Макрон и немецкий федеральный канцлер Меркель могут предложить Путину привлекательный вариант — ослабление санкций, если не сразу, то после небольших и обратимых улучшений на земле на Украине. Это будет огромным достижением для Путина, и в результате Америка останется одна в санкционной коалиции и не сможет заставить Россию заплатить соответствующую цену за ее продолжающееся вмешательство в западные выборы.

На самом деле, участие Европы в возглавляемой американцами кампании по введению санкций против России была самым неприятным сюрпризом для Путина в 2014 году. Трансатлантическая солидарность, которая является более мощным инструментом, чем вездесущий доллар, специальные энергетические технологии или любые другие технические элементы, представляет собой то секретное оружие, которое и делает введенные в отношении России санкции чувствительными и «зубастыми». Дипломатическое единство — это не просто политическая оптика. Оно сокращает и распределяет бремя поддержания санкция между американскими и европейскими компаниями и одновременно повышает их цену для Москвы. Вот почему профессионалы из Министерства финансов и Госдепартамента проявляют солидарность с Европой и принимают новый транш санкции через каждые шесть месяцев. Кроме того, они направляются в европейские столицы и призывают лидеров Европы обновить свою часть, поскольку европейское участие и делает эффективными экономические санкции.

Путин тоже это понимает. И он, вероятно, считает, что теперь появилась возможность разрушить международную санкционную коалицию, отколов от нее европейцев как раз в тот момент, когда Соединенные Штаты и Британия сосредоточены на вопросах внутренней политики, а возглавляют их дружелюбно настроенный по отношению к России лидеры, у которых нет желания поддерживать европейскую решимость.

Президент Дональд Трамп занимается поиском сделки в области внешней политики, которую он мог бы «продать» избирателям в следующем году. Кроме того, он хотел бы вновь пригласить Путина в G-7. Макрон тоже пытается добиться расположения России, которая недавно вновь была принята в Совет Европы. В зависимости от того, как будут развиваться политические события — особенно в Соединенных Штатах, — существующая в настоящее время сосредоточенность Запада на других вопросах и его мягкость в отношении России могут закончиться в течение года, и поэтому сейчас возникает благоприятный момент для Путина.

Было бы потрясающим прорывом, если бы Россия полностью вывела свои войска с территории Украины и вернула бы Киеву его суверенный контроль над его международными границами. Однако Европа должна следовать за Конгрессом США и прямо заявить о том, что ослабление санкций также зависит от двух других примеров нарушения Россией суверенитета государств. Первый пример — это аннексия Крымского полуострова, хотя Путин говорит, что этого вопроса нет на столе переговоров. Второй пример — это нападение на западные демократии с помощью кибератак, информационных операций, сомнительных финансовых схем и других активных мероприятий.

Это не означает, что все санкции должны оставаться на месте, пока не будут решены все эти проблемы. Будет лучше, если привязать определенные санкции к каждой из перечисленных трех корзин российского поведения — восточная Украина, Крым и вмешательство в выборы — и отменять некоторые санкции, если в любом из указанных направлений враждебные действия полностью прекращаются. Жесткость санкций в каждой корзине должна соответствовать важности конкретного вопроса, а это означает, что основные европейские секторальные санкции не могут ассоциироваться только с Украиной в целом (возникает риск того, что в расчет будет приниматься только восточная Украина, а Крым останется вне игры, и, кроме того, не будет никакой платы за вмешательство в выборы).

Если Россия остановит свою агрессию, то тогда Соединенные Штаты и Европа должны начать работать вместе для того, чтобы найти какой-то вариант решения и начать в унисон ослаблять санкции. Однако, с учетом важности вмешательства в выборы для демократического суверенитета, конкретные дипломатические шаги должны предприниматься только после наших выводов о том, будет ли Россия вмешиваться в британские и американские выборы в течение ближайших 12 месяцев.

Американские законодатели и кандидаты в президенты должны призвать Европу к тому, чтобы она отказалась от снятия санкций в отношении России в настоящий момент. Кроме того, ей следует сигнализировать Москве о том, что ее могут ожидать более жесткие финансовые санкции, если она продолжит вмешиваться в дела демократий. Одностороннее разоружение в ближайшие месяцы из-за прогресса на Украине будет воспринято Россией как приглашение нанести непосредственный удар по западным столицам.