The Hindu: Путин и закат либерализма

Непосредственно перед началом саммита «Большой двадцатки» в июне этого года президент России Владимир Путин попал в заголовки мировых СМИ, заявив в ходе своего интервью изданию Financial Times, что либеральная идея «себя изжила окончательно». Он заявил, что «подавляющее большинство населения» теперь выступает против либеральных идей по поводу беженцев, миграции и ЛГБТК. Даже некоторые западные партнеры, продолжил он, в частных беседах признавали, что мультикультурализм «нереалистичен». Глава Европейского совета Дональд Туск (Donald Tusk) поспешил ответить Путину: «Тот, кто утверждает, будто либеральная демократия устарела, также утверждает, что устарели свободы, что устарело верховенство права и права человека». На самом деле Путин имел в виду не это, однако более важный вопрос заключается в том, почему президент России заговорил об этом сейчас, и насколько он прав.

Так как Путин и Туск вкладывают разные значения в понятие либерализма, стоит для начала определиться с тем, что представляет собой либерализм. Этот довольно сложный термин, который сегодня очень часто используется в Индии в самых разных контекстах — оппозицией, выступающей против действующего правительства, а также сторонниками правительства, которые используют этот термин в негативном смысле в отношении его критиков, — может включать в себя три аспекта. Существует экономический либерализм, который «подразумевает свободную конкуренцию и саморегулирующийся рынок и который обычно ассоциируется с глобализацией и минимальным вмешательством государства в экономику». Есть политический либерализм, который, по мнению большинства комментаторов, основан на «вере в прогресс, непременной добродетельности людей, независимости каждого конкретного человека и отстаивании политических и гражданских свобод», прописанных в различных документах ООН. Есть еще и социальный либерализм, «связанный с защитой меньшинств, а также с такими вопросами, как права представителей ЛГБТК-сообщества и однополые браки».

Путин раскритиковал «подход правительств некоторых западных стран, упомянув при этом иммиграцию, мультикультурализм и вопросы ЛГБТК, то есть он, очевидно, имел в виду в первую очередь социальный и политический либерализм». И Путин является далеко не единственным мировым лидером, которому не нравится этот аспект либерализма. Лидеры Индии, Китая, Турции, Бразилии, Филиппин и некоторых других стран, в том числе европейских, считают, что высокоцентрализованные политические системы в гораздо большей степени способствуют политической стабильности и экономическому прогрессу, нежели западные либеральные демократии.

Тем не менее, либерализм оставался господствующей социально-политической идеологией на Западе с момента окончания Второй мировой войны. На Западе его до недавнего времени считали нормой. Однако сейчас многие на Западе убеждены, что в настоящее время либерализм переживает упадок, о чем свидетельствует массовая поддержка Брексита в Соединенном Королевстве, а также популистских лидеров, таких как Дональд Трамп в США, премьер-министр Виктор Орбан в Венгрии и (бывший) заместитель премьер-министра Маттео Сальвини в Италии.

Дэвид Рансиман (David Runciman), профессор политологии в Кембридже, признает, что избиратели в большинстве стран все меньше доверяют избранным представителям, потому что западная демократия перестала работать, не выполнила свои обещания и уже долгое время находится в упадке. Финансовый кризис 2008 года стал моментом серьезного перелома, когда стали очевидными безнаказанность коррумпированных банкиров и попытка вернуться в прежний режим глобализации, которая позволяла рынкам определять все и поставила ребром вопросы идентичности и культуры. Теперь глобализация сдает свои позиции, что приводит к протекционизму, поискам решений на уровне регионов и укреплению национальных государств. В связи с этим крепнет ощущение, что либерализму необходимо срочно оправдать себя, решив проблемы неравенства и утраты чувства общности.

Путин сказал, что Германия допустила ошибку, приняв у себя более миллиона беженцев: «Эта либеральная идея предполагает, что вообще ничего не надо делать. Убивай, грабь, насилуй — тебе ничего, потому что ты мигрант, надо защищать твои права… [Эта идея] вступила в противоречие с интересами подавляющего большинства населения». Нет никаких сомнений в том, что Трамп в Америке использует вопросы иммиграции и меньшинств — с их расовыми подтекстами, — чтобы укрепить свою базу. В таких европейских странах, как Греция, Германия и Италия, куда прибывали волны мигрантов, отношение к беженцам ужесточалось начиная с 2014 года. Польша и Венгрия не поддерживают идею о необходимости принимать у себя иммигрантов — даже тех, кто бежит от войны, — и практически все члены Евросоюза убеждены, что в вопросе принятия беженцев руководство этого блока допускает множество ошибок, что в свою очередь ставит под сомнение саму основу проекта европейской интеграции.

Путин также осудил либеральные правительства, диктующие своим народам ЛГБТК-ценности, которым противостоят «миллионы людей коренного населения». «Мы ничего не имеем против людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Дай бог здоровья, пусть живут так, как считают нужным. Но некоторые вещи для нас кажутся избыточными», — сказал он. Тема равноправия полов активно продвигается в британских СМИ и индустрии развлечений, и недавно в Англии разразился скандал вокруг того, чтобы детям в начальной школе рассказывать об однополых отношениях и гендерной идентичности. Из-за роста гомофобских настроений возникла даже угроза бойкотов, в том числе крупных спортивных мероприятий. Тем не менее, однополые браки официально разрешены только в нескольких странах, в других же продолжают действовать законы, согласно которым за гомосексуализм полагается смертная казнь. Законы, касающиеся прав ЛГБТК, тоже сильно различаются. В целом можно сказать, что представители ЛГБТК-сообщества сталкиваются с негативным отношением в подавляющем большинстве незападных несветских стран.

Почему Путин решил поделиться этими своими мыслями с репортерами газеты, которую считают знаменосцем либерализма? Позиция президента России заключается в том, что «его страна представляет собой особую, самобытную цивилизацию, где суверенитет важнее демократии и национального единства, и где стабильность важнее защиты прав человека». Либерализм по западному образцу, согласно которому права конкретного человека важнее потребностей общества, считается в России «вызовом его стилю правления», которое служит альтернативной моделью. Точно такой же точки зрения придерживается Китай. Стремление к свободе рассматривается как нечто универсальное, однако право выражать протест в рамках несанкционированных демонстраций или сознательно разрушать экономику и туристическую индустрию, как в Гонконге, право оскорблять чувства верующих, как в случае с французской газетой Charlie Hebdo, право носить с собой оружие, закрепленное в конституции США, — это лишь случайные примеры, доказывающие, что у свободы есть границы — даже если эти границы были установлены в добровольном порядке. Россия и Китай убеждены — и у них есть на то веские причины, — что несанкционированные демонстрации открывают путь к иностранному вмешательству и «цветным» революциям. Пока еще ни одной стране не удалось найти золотую середину между абсолютным либерализмом и этатизмом (политика активного вмешательства государства во все сферы общественной и частной жизни — прим.ред.). Когда либеральные правительства и либеральные модели оказываются под давлением даже на передовом Западе, возможно, «для Путина наступает подходящий момент, чтобы озвучить его точку зрения».